Христианский гуманитарно-экономический открытый университет
Гуманитарно – экономический факультет
Гуманитарное отделение
Курсовая работа на тему:
Закономерности становления и развития общетеоретических взглядов Жана-Поля Сартра на гуманизм
Одесса- 2010
Содержание
Введение
1. Влияние биографии Жана-Поля Сартра на его мировоззрение
2. Развитие концепции гуманизма в современной философии
2.1 Взгляд Жана-Поля Сартра на гуманизм
2.2 Ж.-П. Сартри Николай Бердяев: два взгляда на свободу человека
Заключение
Список литературы
Введение
С давних времен человек в той или иной мере постоянно был объектом философских размышлений, но не всегда стоял в центре внимания философов. Человека, в его частных проявлениях, изучают специально посвященные ему науки: биология, медицина, психология, социология и других. Философия же всегда стремилась к постижению его целостности, прекрасно понимая, что простая сумма знаний частных наук о человеке не дает искомой сущности, и потому всегда пыталась выработать собственные средства познания человека и с их помощью выявить его место в мире.
Известно, что в различные исторические эпохи предлагались новые трактовки проблематики, связанной с человеком, с его местом в мире и отношением к миру: менялись приоритеты и аспекты ее осмысления.
В конце XIX и в XX веках проблема человека и его бытия приобрела наибольшую актуальность и выдвинулась на передний план философских поисков. Это была реакция на предчувствие, а потом на последующее наступление страшных потрясений, затронувших все человечество, время, когда потерпели крушение попытки строительства «новой» жизни, основанные на рационалистических принципах. Потерпела крах концепция объективного и безразличного к человеку бытия, овладев законами которого, человек мог «как высшее существо преобразовать мир по своему усмотрению. Поэтому стали возникать философские концепции, в которых акцент делается на бытии, прежде всего как человеческом существовании.
Анализ источников и литературы
: О жизни и взглядах Жана-Поля Сартра писали ученые Кузнецов В., Филиппов Л, Лях В., Белоцеркивец Н., Киссель М., Долгов К., Одайник В., Рудницкий О., которые высоко оценили научную деятельность ученого. В частности Киссель М. в монографии „Философская эволюция Сартра» (1976) обстоятельно проанализировал его творчество. Общетеоретические взгляды французского ученого изложены в труде Филиппова Л.„Философская антопология Сартра» (1974), всесторонне оценены Марковым Б.В. в книге „История современной зарубежной философии: компаративистский подход» (1997).
Актуальность темы исследования
. Проблема человека является одной из самых важных для всей философии, но особенно актуальна она сейчас, в переломный период развития истории, когда наиболее остро встает вопрос о смысле и цели существования не только отдельного индивида, но и всего нашего общества. Научная ценность и глубина анализа разных аспектов взглядов Жана-Поля Сартра в трудах современных исследователей — несомненна. Но сегодня существует потребность системного изучения общетеоретических взглядов Жана-Поля Сартра на гуманизм. Этим и предопределена актуальность темы нашей курсовой работы.
Цель и задача курсовой работы
состоят в том, чтобы проанализировать подход к проблеме свободы человека, проблеме личности в экзистенциализме, в одном из интересных направлений философской антропологии, углубление философских знаний об общетеоретических взглядах Ж.-П.Сартра на гуманизм. Достижение поставленной цели курсовой работы требовало решения следующих основных заданий: охарактеризовать понятие гуманизма в творчестве Ж.-П.Сартра, определить роль и место научного наследства Ж.-П.Сартра в мировой философской науке.
Объектом исследования
являются общетеоретические взгляды Жана-Поля Сартра. Предметом исследования
являются закономерности становления и развития общетеоретических взглядов Жана-Поля Сартра на гуманизм.
Методы исследования.
С целью обеспечения всестороннего, полного и объективного анализа общетеоретических взглядов Жана-Поля Сартра автор применял философские и общенаучные методы. Диалектический метод позволил установить особенности не только становления, но и развития философской концепции Жана-Поля Сартра. Формально-логические методы исследования, в частности метод синтеза, анализа, индукции, дедукции, помогли автору этой курсовой работы провести анализ понятия «гуманизм». Использование системно-структурного метода дало возможность рассмотреть философскую концепцию Жана-Поля Сартра как целостную систему идей. Историко-философский метод применялся при выяснении факторов и условий, в которых формировались общетеоретические взгляды ученого. Проблемно-концептуальный метод способствовал осмыслению и анализу методологических принципов общетеоретических взглядов Жана-Поля Сартра.
Источники исследования
. При написании курсовой работы автор использовал опубликованные труды Ж.-П. Сартра и его исследователей, которые сохранены в Государственной научной библиотеке имени М.Горького, Научной библиотеке имени М.Грушевского, Одесской центральной городской библиотеке имени И.Франко.
Обоснование структуры работы
: Во вступлении обоснована актуальность темы исследования, определена его цель и задание, объект и предмет. В первом разделе показано влияние биографии Жана-Поля Сартра на его мировоззрение. Второй раздел посвящён развитию концепции гуманизма в современной философии. В подразделе 2.1. проанализированы взгляды Жана-Поля Сартра на гуманизм.
В подразделе 2.2. исследованы два взгляда на свободу человека: Ж.-П. Сартраи Николая Бердяева.
сартр гуманизм свобода бердяев
1. Влияние биографии Жана-Поля Сартра на его мировоззрение
Сартр остается одной из самых неоднозначных и загадочных фигур ХХ века. Для одних он - выдающийся французский философ и активный участник движения Сопротивления. Для других - могильщик старой французской культуры.
Такие разные оценки одного и того же человека означают, что он идеально совпал со своим временем, не оставив равнодушными ни соратников, ни противников. Мироощущение Сартра стало мироощущением целого поколения людей во всем мире.
Но в этом случае человек неизбежно превращается в миф. Пушкин становится солнцем русской поэзии, Мэрилин Монро - возлюбленной мужской половины планеты, а Че Гевара - героем, глядящим на мир с футболок тинейджеров. Сартр тоже стал мифом.
Мифом о свободе и подлинности существования человека. О высокой и чистой любви, не омраченной бытовыми склоками. О великом предназначении, пронесенном, как факел, через всю жизнь.
Жан-Поль-Шарль-Эймар Сартр родился 21 июня 1905 года. Когда ребенку было немногим более года, умер его отец, и мать вернулась в родительский дом Шарля Швейцера. Швейцер, уроженец Эльзаса, преподавал немецкий язык, был обладателем ученой степени и автором учебников. Спустя полвека мстительный Жан-Поль в автобиографической повести «Слова» описывал атмосферу лицемерия и театральности, которая царила в доме. Маленький ребенок был игрушкой для матери, годившейся ему, скорее, в старшие сестры, бабки, которую он называл мамой, и деда, который блистательно играл свою собственную роль. Единственной заслугой отца Сартр считал то, что тот умер молодым и не успел заняться воспитанием сына. Себя он вспоминает «опешившей тлей, существом без смысла и цели, ни богу свечка, ни черту кочерга».
Интересно, что в этой же семье выросла еще одна знаменитость - Альберт Швейцер, двоюродный дядя Сартра. Философ и миссионер, ставший глашатаем христианского гуманизма, видимо, не прочувствовал тлетворную атмосферу семьи и прожил жизнь с точностью до наоборот, по сравнению с выдающимся племянником. Объединяло их лишь то, что обоим с разницей в 12 лет были присуждены Нобелевские премии. Альберт получил ее за мир, а Жан-Поль демонстративно отказался получать за вышеупомянутую автобиографическую повесть.
На свете было много мальчиков, которые росли без отца, но не многие из них публично обвиняли семьи в своих настоящих или вымышленных несчастьях. И совсем уж единицы строили на этом всю жизнь. Внешне детство и отрочество Сартра прошли вполне благополучно. Он закончил престижную Эколь Нормаль и был предметом обожания родных, потакавших всем его прихотям и капризам. Но это - для посторонних. Для него самого существовала другая реальность, в которой он был несчастен по вине семьи. Счеты с ней Сартр свел в своем капитальном труде на 2000 страницах «Идиот в семье. Гюстав Флобер от 1821 до 1857». Изломанная жизнь Флобера, с точки зрения Сартра, началась в тот момент, когда ему дали жизнь, заведомо зная, что он будет младшим сыном в семье.
Изломанная жизнь Сартра связана с тем, что его вообще решили родить, а родив, оставили единственным, без сестер и братьев. Были, правда, и объективные поводы для недовольства. Мальчик был безобразен, как Квазимодо: маленького роста, с редкими волосами, с косящим левым глазом и бельмом на правом. Вся последующая жизнь Сартра была гиперкомпенсацией физического уродства. Несмотря ни на что, он должен был возвыситься над толпой. Отныне вся его жизнь была посвящена тому, чтобы быть самым неотразимым среди красивых и самым умным среди умных.
Со временем у Сартра всегда были нелады. И недаром он назвал свой философский труд «Бытие и ничто» - по аналогии с названием работы своего предтечи и оппонента Мартина Хайдеггера «Бытие и время». Первое, что бросается в глаза, это превращение времени в ничто, в пустоту. И время мстило Сартру, преследуя его всю жизнь несвоевременностью и несовпадениями.
Сам он считал «своим» отрезок между 1918 и 1939 годами. Люди жили, предчувствуя новую мировую войну и тем самым осознавая временность и переходность двух десятилетий. В то же время эти 20 лет были насыщены событиями, как никакие другие. Казалось, что должно родиться что-то новое из сцепления Ленина, Фрейда, сюрреализма, революций, джаза и немого кино. Люди восхищались новыми словами: неоновая реклама, юпитеры, авто с низкой посадкой. Писали на языке без синтаксиса, который соответствовал бы скорости поезда в 120 км. в час. А на такой скорости эти два десятилетия промелькнули очень быстро, оставив Сартра в недоумении: чье в действительности время прошло? Хоть он и называл это время своим, но сам признавал, что был слишком молод, чтобы жить в нем полной жизнью. «По его собственному выражению, он подсматривал за ним в замочную скважину. Но, начав подсматривать в 13 лет, он продолжал это делать и в 30, что несколько поздно для подросткового вуайеризма».
В это время Жан Кокто, еще один мальчик без отца, удивлял Париж своими выходками и искрометным весельем. Но он был старше на 10 лет и плавал в своем времени, как рыба в воде. Сартр же погрузился с головой в узкий круг интеллектуалов, ведущих, казалось бы, вневременные философские диспуты. То, что они окажутся очень ко времени, выявится через несколько лет.
В 1929 году произошло очень важное событие в его жизни, имевшее далеко идущие последствия для целого поколения людей. Сартр познакомился с Симоной де Бовуар (Бобром, как называли ее друзья), красавицей-философиней, жаждущей бороться с буржуазными предрассудками.
Совместная программа борьбы сводилась к трем основным пунктам. Их союз держится на основе свободной любви, что не запрещает случайных связей на стороне. Они отказываются заводить потомство, которое сковывает творчество и вносит в жизнь элементы иррациональности. Каждый идет собственным путем в творчестве, видя в другом первого читателя и критика.
Идеальная пара двух философов вызвала немало пересудов в парижском обществе, которое еще не было готово к таким вывертам. Но пройдут три десятилетия, и неразрывный союз двух стариков послужит примером для тысяч молодых. Пока же Сартр медленно брел по литературной стезе, на которую ступил еще в детстве. Именно тогда дед одобрил его детское бумагомарание и направил этот процесс в нужное русло. Писать следовало серьезные тексты, раскрывающие суть вещей. Эдакий литературный импрессионизм - впечатления от увиденного. Дед даже нарисовал картину всей его последующей жизни, которая, правда, не слишком вдохновила мальчика. Литература должна была стать побочным источником существования. Доход мог приносить лишь труд преподавателя, как то было с самим дедом. Но зато ненастными осенними вечерами можно было переводить белым стихом Горация и сочинять собственные поэмы.
После кончины внука найдут «в письменном ящике стола неизвестные труды: мысли о море, небольшая комедия и эссе о памятниках Орильяка, написанные изящным слогом. Все это будет издано благодарными учениками, и придет посмертная слава».
Наверное, в ужасе от такой перспективы, Сартр решил форсировать события и добиться славы еще при жизни. В 1927 году он пишет роман «Поражение», основанный на истории отношений Ницше - Вагнер - Козима, затем сочиняет пьесы и, наконец, свой первый знаменитый роман «Тошнота».
Сартр был знаком с трудами Фрейда, по его утверждению, они не оказали на него влияния, но на самом деле, и бесчисленные самокопания, запечатленные в его романах, и труд о Флобере есть свидетельства увлечения психоанализом, сопротивление бессознательному желанию довести до сознания вытесненные когда-то мысли и чувства.
К этому же времени относится и изучение философии, без которой оказалось невозможно понять мысли и поступки себя самого и своих героев. Сартр начал с Анри Бергсона, провозгласившего в качестве подлинной и первоначальной реальности жизнь. Затем перешел к феноменологии Эдмунда Гуссерля, которая заинтересовала его своей направленностью на мир. Это вырывало из объятий академической науки, утверждавшей, что философия завершена, и приводило к реальному миру и размышлениям о месте в нем человека.
Затем пришло время экзистенциализма Мартина Хайдеггера. Приход к экзистенциализму совпал по времени с завершением мирного периода в Европе. Труд Хайдеггера, созданный после поражения Германии в Первой мировой, со всем вытекающим отсюда пессимизмом, оказался созвучен настроению поколения Сартра. Тех людей, которые ощущали свою жизнь как краткое время между двумя войнами. Они видели, что рушится старый мир. Они предлагали действие взамен прекраснодушных иллюзий. Новый мир будет таким, каким его создадут.
В это же время активно действовали на поприще построения нового мира и порядка Сталин, Гитлер, Муссолини. В их руках были реальные рычаги власти, с помощью которых можно было заставить всех жить счастливо. И это счастье для себя, в общем-то, оказывалось у всех одинаковым. За 20 лет без войны Европа стала единой в упоении тоталитаризмом.
Выросло поколение черно-белого кино, не признающее красок. Поколение немого кино, где все было расчислено и известно наперед, где фильм заканчивался мгновенным аккордом тапера. Затем оно превратилось в поколение войны и лагерей для военнопленных, где сразу было ясно, кто друг, а кто враг. Объединять людей должна была простая философия, говорящая: кто не с нами, тот против нас. Сартр предложил свой вариант.
Его главный философский труд - «Бытие и ничто» (1943). Ему предшествовали философские размышления, дневники, письма к Симоне де Бовуар, выживание в лагере для военнопленных. «Оттуда, согласно одним источникам, он бежал, согласно другим - был освобожден по состоянию здоровья (как школьник от физкультуры)».
Прочитать эту работу Сартра в состоянии лишь небольшая часть интеллектуалов, понять - горстка элиты. Философские размышления Сартра, действительно, очень тяжелы для не специалистов. Для непосвященных Сартр пишет облегченный вариант этой работы «Экзистенциализм - это гуманизм?» (1946), в которой попросту излагает основы философии экзистенциализма. Но, спускаясь с философических вершин, он сам перестает быть философом и превращается в идеолога. Это напоминает до боли знакомый лозунг о том, что философы должны изменить мир.
Собственно, сама работа является по пафосу этаким «Манифестом Коммунистической партии» от фракции экзистенциалистов. Жанр востребован всегда, новейший его образчик - «Книга воина света» Пауло Коэльо.
Посылка, от которой отталкивается Сартр, выстраивая экзистенциальную философию, состоит в том, что существование (existentia) предшествует сущности. То есть человек рождается, а уже затем его сущностью становится все то, что он нарабатывает в течение жизни. Из этой посылки следует несколько далеко идущих выводов.
Во-первых, что в построениях Сартра нет места Богу, пусть даже вынесенному за скобки в качестве перводвигателя или Автора проекта. Во-вторых, что человек становится человеком не сразу после рождения, а лишь впоследствии. Причем таким человеком, каким он сделает себя сам. В-третьих, что человек, получивший во владение свое собственное бытие, получает в придачу и всю ответственность за него. Эта ответственность распространяется не только на его личное существование, но и на всех людей вообще. Человек выходит за рамки своей субъективности и, выбирая себя, выбирает одновременно других людей.
Далее - уже проще. Ни один нормальный человек не пожелает себе зла, ибо зло не является ценностью. То, что человек выбирает, - всегда благо. Но это благо для нас всегда является и благом для всех.
Человек, свободный в своем выборе блага, изобретает свой собственный закон. Ведь над ним нет Бога, который дал бы ему идеи блага и закона. А раз нет Бога, то, ссылаясь на авторитет Раскольникова, Сартр утверждает, что «всё дозволено». Собственно, в этом и состоит исходный пункт экзистенциализма. Таким образом, человек «осужден быть свободным»: заброшенный в мир волею тупых родителей, он отныне отвечает за всё, что сделает. Выбирая собственную свободу, он выбирает и свободу для остальных, то есть ищет цель вовне. Так экзистенциализм становится учением о действии.
Слава пришла к Сартру после войны. Это сладкое слово «свобода» напоминало о себе отовсюду. Страна-победительница, освободившая себя, а вместе с союзниками и весь мир, стала обладательницей философии, в основу которой в очередной раз была положена идея свободы. При этом все в большей мере стала выявляться несвобода и неподлинность самого автора проекта.
Слово «подлинность» было чуть ли не самым любимым словом Сартра до войны. Он бесконечно рефлексировал над своими мыслями, чувствами и поступками, пытаясь оценить их с точки зрения подлинности. Союз с Бобром - это подлинность, ложь любовнице - неподлинность и т.д. Но неподлинный человек не может быть свободным. Поэтому перед Сартром было два пути: либо уйти от деления мира на белое и черное, либо потихоньку отказаться от употребления этого слова.
Произошло и то, и другое. Мир оказался ярче, и слово осталось где-то в прошлом. А иначе как можно было бы объяснить освобождение из плена? Или то, что вскоре после этого Сартр занял место уволенного правительством Виши профессора-еврея? Что пьеса «Мухи» была представлена в оккупированном Париже? Несмотря на приклеенный к Сартру ярлык «активного участника Сопротивления», он не был таковым. Но был ли коллаборационистом? Все гораздо сложнее.
Несколько месяцев существовала группа «Социализм и свобода», созданная Сартром и де Бовуар. С одной стороны, они подвергали себя опасности, печатая листовки, расклеивая их на улицах и раздавая прохожим. Но с другой - от всего веяло какой-то театральщиной. Листовки даже вручали немцам, предварительно удостоверившись, что те не понимают по-французски. Группа распалась, когда в стране стали активно действовать голлисты. Сартр не пришел в стан участников Сопротивления, но стал активно дописывать «Бытие и ничто».
Складывается такое впечатление, что создание группы было данью детскому увлечению комиксами с героем, который в каждом очередном выпуске всех освобождал. Реальное же освобождение оказалось делом трудным и опасным. Ведь его могли убить, и он тогда бы не выполнил своего великого предназначения.
Сартр ушел в тень, но осадок несоответствия идеалу остался. Есть мнение, что послевоенная активность Сартра, когда он лез на рожон, критикуя всех и вся, была своеобразной компенсацией неудавшегося геройства времен войны. А тезис об онтологической невиновности человека выдвигался в противовес призывам покаяться. Сартр стал знаменит, достигнув вершины своей неподлинности.
В ХХ веке люди резко изменили свой образ жизни и представления о мире. Стали уходить в прошлое патриархальные отношения, которые давали главе семьи почти неограниченную власть. Появились большая свобода и ответственность. Свобода выбирать дорогу в жизни и ответственность за сделанный выбор. Европейцы сделали еще один шаг по пути индивидуации или самоактуализации личности.
Но как всегда бывает, процесс шел в двух направлениях: внутрь себя и вовне. Первый путь предложили психологи. Постулируя бессознательное, они показали дорогу к лучшему пониманию себя и к самосовершенствованию. Это был путь одиночек, поскольку предполагал изменения только в самом себе.
Второй путь предложили идеологи. Люди уже созрели настолько, чтобы выйти из-под контроля отца, но не настолько, чтобы удержать его власть от передачи идейному вождю. Это был путь вовне, к переделке мира и манипулированию массовым сознанием. Здесь нерасторжимыми оказывались свобода одного и свобода всех.
Второй путь предполагал существование некоего авторитета в образе президента, рейхсканцлера или генерального секретаря, который бы поделился частью своей свободы с согражданами. При этом такой вождь обязательно должен был быть «нарциссом». Так называют в психоанализе человека, любящего лишь себя, считающего себя точкой отсчета. Обычно такие люди отличаются грандиозным ощущением собственной значимости. Они уверены в своей уникальности, избранности и нуждаются лишь в одном - в восхищении окружающих. Такие люди становятся политиками, юристами, актерами - людьми публичных профессий, которые всегда находятся в центре внимания.
Сартр стал идеологом. Пустоту вокруг себя он заполнял неимоверным количеством слов. Окружающих использовал в собственных целях, приковав к себе общей свободой. Но именно это слово и оказывалось решающим во всеобщей зачарованности экзистенциализмом.
Во время студенческих волнений 1968 года. молодые люди не сильно вникали в философские тонкости. Их больше интересовала свобода сексуальных отношений и возможность разорвать связь с поколением отцов путем битья витрин. Немолодой уже Сартр стал поп-идолом. По сути дела, из Сартра и его мировоззрения выросло целое поколение. Поколение хиппи, поколение рок-фестиваля в Вудстоке, поколение фильмов про «Эмманюэль».
Сартр громогласно протестовал против Вьетнамской войны, против вторжения американских войск на Кубу, против ввода советских войск в Прагу. Вместе с молоденькими студентами он распространял маоистские листовки на улицах Парижа. И отказался получать Нобелевскую премию по литературе в 1964 году.
Но создается такое впечатление, что все эти действия просто поддерживали интерес к его особе. Были его своеобразными пиаровскими акциями. Сартру надо было соответствовать мифу о себе. Ведь никого не интересовали давно потерянные Сартром свобода и подлинность.
Великая и чистая любовь Сартра нашла свой конец, когда он удочерил свою молоденькую любовницу-алжирку, которая не пускала его жену Симону де Бовуар на порог дома.
Великое предназначение Сартра, пронесенное, как факел, через всю его жизнь было провести западный мир через бунты подросткового возраста, позволив перебеситься. Жан-Поль Сартр умер в 1980 году, и в последний путь его провожали 50 000 человек, благодарные своей молодости.
2. Развитие концепции гуманизма в современной философии
2.1 Взгляд Жана-Поля Сартра на гуманизм
Гуманизм (от латинского – человеческий, человечный) – в широком смысле система воззрений признающая ценность человека как личности, его право на свободу. В узком смысле – это культурное движение эпохи Возрождения.
Идеи гуманизма насчитывают тысячелетнюю историю. Элементы гуманистической идеологии можно найти в учениях мыслителей Древнего Мира, это, прежде всего, гуманистические идеи конфуцианства и буддизма, гуманистические воззрения философов Эллады и Рима.
Отсюда остается только шаг до гуманистической этики христианской идеологии и особенно идеологических представлений гуманистов эпохи Возрождения.
Правда, в отличие от раннего христианского гуманизма ренессансный гуманизм носил скорее натуралистический, чем духовный характер. Общеизвестно, что гуманистические идеи вырабатывались и в эпоху Реформации и Просвещения.
Определенные гуманистические новации были присущи духовным исканиям мыслителей новейшего времени, имея в виду гуманистические устремления либерально-демократической и социалистической идеологий.
Особое гуманистическое содержание имела формирующаяся в Рос сии XIXвека религиозно-светская идеологии B.C. Соловьева, С.Л Франка, Л.Н. Толстого, а также светская идеология социального гуманизма русского писателя и мыслителя А.П. Чехова.
Гуманистические идеи были присущи и такому яркому явлению русской духовной жизни, как философские искания русского космизма с его космической эти кой К.Э. Циолковского и ноосферой В.И. Вернадского. Гуманистическое общество как подлинно человеческое общество является результатом естественного развития человечества: в течение длительной социальной эволюции происходило медленное накопление элементов реального социального гуманизма в различных цивилизациях и обществах. Через столкновение и взаимосвязи цивилизаций элементы реального гуманизма переходи ли от одной цивилизации к другой, порой подвергаясь уничтожению в отдельных тупиковых цивилизациях, но, возрождаясь в других, трансформировались и видоизменялись.
Изменения жизни и мыслей, происходившие с конца XIX века со всё большим ускорением, неизбежно должны были поставить под вопрос основные принципы, которые определяют существование человека, и с позиций которых мы рассматриваем его поступки. Под сомнение было также поставлено и то, что мы называем гуманизмом, этикой, цивилизацией, культурой, то есть те ценности, которыми мы руководствуемся, и на основе которых мы оцениваем наше поведение. Из-за множества противоречивых причин эти традиционные ценности оказываются под угрозой, они шатаются, а вскоре обрушиваются, так как расширение и качественное изменение наших познаний о мире свидетельствует против них. История обнаружила существование цивилизаций и обществ, основанных на иных моральных концепциях и иных системах ценностей. Перед лицом множества этических систем мы не можем придавать нашим устоявшимся критериям абсолютного значения.
Экзистенциализм, смысл которого произошел от позднелатинского слова exsistentia - существование, означает «философию существования». Эта философия возникает как антропологическая по своей направленности. Ее центральной философской проблемой является проблема человека, его существования в мире. Согласно экзистенциализму, задача философии - заниматься не столько науками в их классическом рационалистическом выражении, сколько вопросами сугубо индивидуально-человеческого бытия. Экзистенциализм поставил очень важные вопросы, которые всегда волнуют людей: «Для чего живет человек? В чем смысл его жизни? Каков выбор им своего жизненного пути?».
Экзистенциалисты исходят из единичного человеческого существования, которое характеризуется комплексом отрицательных эмоций - озабоченность, страх, сознание приближающегося конца своего бытия. Как сказал И. Фихте: «Каков человек, такова и его философия».
Все новое учит нас, что в человеке скрыто много больше, чем мы предполагали. Социология обнаруживает роль иррациональных мотивов поведения и типов сознания, более связанных с силами природы, чем наш. Психология и философия (Ницше, Достоевский) выявляют значение «злых» сил - жажды власти, агрессивности. Отныне область бессознательного оказывается гораздо шире сознания, и последнее больше не может претендовать на единственно правильную оценку реальности. Отсюда и изменение наших качественных критериев.
Первым это понял Ницше. В своей книге «К генеалогии морали» Ницше пишет: « Не стоим ли мы на пороге эпохи, которую прежде всего следовало бы назвать отрицательным термином «внеморальная»? (...) Мы считаем, что мораль в традиционном смысле слова, мораль намерений - предрассудок, обобщение поспешное и неосновательное, того же типа, что астрология и алхимия, - во всяком случае нечто, что следует преодолеть и отбросить...».
Надо было вслушаться в этот тревожный, трагический голос, ибо то, о чем он кричит - правда. Но надежды человечества - вне этой правды. Мы не можем отказаться от поисков смысла нашего существования: ответом на кризис цивилизации являются поиски нового гуманизма. Своеобразным гуманизмом новой волны представляется философия экзистенциализма (от позднелатинского existentia - cуществование).
В 1946 году Сартр пишет свой знаменитый доклад «Экзистенциализм - это гуманизм?», где в упрощённом виде излагает основы своей философии Свободы. Интересно, что работа Сартра «Экзистенциализм - это гуманизм?» в оригинале имеет в конце вопросительный знак, то есть Сартрсомневается, что это одно и то же. А в переводе на русский язык вопросительный знак в названии работы почему то исчез и соответственно исказился смысл.
Миропонимание Сартра сформировалось в мире, зашедшем в тупик, абсурдном, где все традиционные ценности рухнули. Первый акт философа должен был, следовательно, быть отрицанием, отказом, чтобы выбраться из этого хаотического мира без порядка, без цели. Отстраниться от мира, отвергнуть его - это и есть в человеке специфически человеческое: свобода.
Сознание - это именно то, что не увязает «в себе», это противоположность «в себе», дыра в бытии, отсутствие, ничто. Это сознание свободы человека есть в то же время сознание одиночества человечества и его ответственности: ничто в «Бытии» не обеспечивает и не гарантирует ценности и возможности успеха действия.
Философская концепция экзистенциализма Сартра развивается на основе абсолютного противопоставления и взаимоисключения понятий: «объективность» и «субъективность», «необходимость» и «свобода». Источник этих противоречий Сартр усматривает не в конкретном содержании сил социального бытия (вещественные свойства предметов, коллективные и обобществленные формы бытия и сознания людей, индустриализация, техническая оснащенность современной жизни и так далее).
Мир, согласно Сартру, — это «универсальное не то», полное отсутствие чего-либо, соответствующего человеческим ожиданиям, образам, понятиям. Быть реальным — значит оказываться чуждым сознанию, совершенно случайным, а в пределе — абсурдным. Сознание, поскольку оно пытается мыслить мир, от начала и до конца иллюзорно. Между миром и сознанием человека непреодолимая пропасть.
Свобода индивида как носителя беспокойной субъективности может быть лишь «разжатием бытия», образования в нем «трещины», «дыры», ничто. Индивида современного общества Сартр понимает как отчужденное существо, возводя это конкретное состояние в метафизический статус человеческого существования вообще.
Всеобщее значение космического ужаса приобретают у Сартра отчужденные формы человеческого существования, в которых индивидуальность стандартизирована и отрешена от исторической самостоятельности, подчинена массовым, коллективным формам быта, организаций, государства, стихийным экономическим силам, привязана к ним также и своим рабским сознанием, где место самостоятельного критического мышления занимают общественно принудительные стандарты и иллюзии, требования общественного мнения и где даже объективный разум науки представляется отделенным от человека и враждебной ему силой. Отчужденный от себя человек, обреченный на неподлинное существование, не в ладу и с вещами природы - они глухи к нему, давят на него своим вязким и солидно-неподвижным присутствием, и среди них может себя чувствовать благополучно устроенным только общество «подонков», человек же испытывает «тошноту». В противовес всяким вообще «объективным»« и опосредованным вещами отношениям, порождающим индивидуальные производительные силы, Сартр утверждает особые, непосредственные, натуральные и цельные человеческие отношения, от реализации которых зависит подлинное содержание человечности.
Человек свободен сам созидать свою сущность, потому что, как мы уже отметили, изначально дан себе только как существование. Он не завершен подобно вещи, и сам делает из себя то, чем является: честного или подлеца, труса или героя. В своем внутреннем мире, полагает Сартр, мы не зависим ни от общества, ни от других людей, ни от моральных и религиозных установлений, ни даже от собственного прошлого. Эта независимость - результат способности сознания все отрицать и освобождаться от всякого внешнего влияния.
Сознание экстатично, оно стремится за пределы любого наличного состояния. Каждый акт выбора происходит «в пустоте», с нуля, как если бы на нас не влияли ни полученное воспитание, ни ценностные установки, ни давление обстоятельств, ни боль, ни угрозы. «Прошлое мертво, оно не определяет настоящего, которое всегда – выбор».
В любой ситуации человек может сказать «нет». Эти слова имели особое звучание во Франции сороковых годов, так как были написаны во время фашистской оккупации.
Свободный выбор - удел каждого человека. Человек, по Сартру, обречен на свободу. Он выбирает неизбежно даже тогда, когда не хочет выбирать. В поведенческом и нравственном выборе, согласно Сартру, участвует не ясное рефлексивное сознание человека, а некие дорефлексивные пласты его внутреннего мира. Человек выбирает не умом, а целостностью своего «я», и выбор его реализуется в поступке.
В работе «Экзистенциализм - это гуманизм?»Сартр приводит пример некоего молодого человека, который не знает, пойти ли ему защищать родину от оккупантов или остаться с матерью, для которой он - единственная опора. Он колеблется между ценностями прямого служения близкому человеку и ратным трудом для общего дела, о котором неизвестно, принесет ли этот труд пользу. Сартр подчеркивает, что никакая писаная мораль не может дать здесь ответа. То же христианство призывает нас возлюбить ближнего, но кто в данном случае «ближний» - воины, сражающиеся за освобождение родины, или мать? Конечно, молодой человек может обратиться к кому-нибудь за советом. Например, к священнику. Но ответ он получит в зависимости от того, к какому священнику пойдет. Если он пойдет к тому священнику, что сражается, а рядах Сопротивления, то получит один ответ, а если к священнику-коллаборационисту - то совсем другой. Так что практически, выбирая советчика, выбор он все равно делает сам.
Пока мы не поступаем, мы не знаем, каковы мы на самом деле. Только поведение говорит человеку о его истинных качествах. Даже чувства, на которые пытается сослаться человек при выборе, есть порождение поступка, который мы совершаем. В этом смысле Сартр игнорирует проблему мотивов, внутреннего состояния души. Он считает его несущественным, разделяя прагматическое представление о морали, в соответствии с которым мы судим о человеке по следствиям его дел, а не по его замыслам. Ницше писал: «Бог мёртв».
Сартр тоже не верит в Бога и потому человек в его представлении не может опереться на божественную помощь, списать свои деяния на веления всевышнего или вымолить у него прощение, если Бога нет, то все дозволено. И из этого «все» человек выбирает свой поступок на собственный страх и риск. Он не может опереться на людей, потому что каждый - свободен, и на них не обопрешься. Поэтому индивид выбирает в одиночку, без гарантий и без надежды на успех. При этом, однако, полагает Сартр, всякий раз при выборе мы считаем, что выбираем добро, и при том - добро для всего человечества («если я женюсь, значит, считаю, что семья - благо для каждого из людей» и т.п.).
Человек совершенно свободен выбирать, но за свой выбор он отвечает полностью. Разумеется, он отвечает за него не перед обществом, не перед высшими силами, которых нет, а только перед самим собой. Он должен знать, что лично расплатится за всякий свой поступок. Самые низкие люди те, кто считает, что к тому или иному поведению их принудили. Их Сартр презирает.
Концепция свободы воли развертывается у Сартра в теории «проекта», согласно которой индивид не задан самому себе, а проектирует, «собирает» себя в качестве такового. Поэтому трус, например, ответственен за свою трусость, и для человека нет «алиби». Экзистенциализм Сартра стремится заставить человека осознать, что он полностью в ответе за самого себя, свое существование и окружающее, ибо исходит из утверждения, что, не будучи чем- то заданным, человек постоянно строит себя посредством своей активной субъективности. Он всегда «впереди, позади себя, никогда - сам». Отсюда то выражение, которое Сартр дает общему принципу экзистенциализма: «...существование предшествует сущности...» По сути, это означает, что всеобщие, культурные объективации, которые выступают как «сущности», «природа человека», «ценности» являются лишь отложениями, застывшими моментами деятельности, с которыми конкретный субъект никогда не совпадает.
«Экзистенция» и есть постоянно живой момент деятельности, взятый в виде внутрииндивидуального состояния, субъективно. В более поздней своей работе «Критика диалектического разума» Сартр формулирует этот принцип как принцип «несводимости бытия к знанию».
Но экзистенциализм Сартра не находит иной основы, из которой человек мог бы развить себя в качестве подлинно самодеятельного субъекта, кроме абсолютной свободы и внутреннего единства «проектирующего я». В этом своем возможном развитии личность одинока и лишена опор. Место активной субъективности в мире, ее онтологическую основу Сартр обозначает как «ничто». По мысли Сартра, человек без всякой опоры и помощи, осужден в каждый момент изобретать человека и тем самым человек осужден на свободу. Но тогда основой подлинности (аутентичность) могут быть только иррациональные силы человеческого подполья, подсказки подсознательного, интуиции, безотчетные душевные порывы и рационально неосмысленные решения, неминуемо приводящие к пессимизму или к агрессивному своеволию индивида: «история любой жизни есть история поражения».
Появляется мотив абсурдности существования: Абсурдно, что мы рождаемся, и абсурдно, что мы умираем». Человек, по Сартру, - бесполезная страсть. Способность человека творить самого себя и мир других людей, выбирать образ будущего мира является следствием фундаментальной характеристики человеческого существования - его свободы. Человек - это свобода.
Экзистенциалисты подчеркивают, что человек свободен совершенно независимо от реальных возможностей осуществления его целей. Свобода человека сохраняется в любой обстановке и выражается в возможности выбирать, делать выбор. Речь идет не о выборе возможностей для действия, а выражении своего отношения к данной ситуации. Таким образом, свобода в экзистенциализме - это прежде всего свобода сознания, свобода выбора духовно-нравственной позиции индивида. Следует признать сильную сторону в постановке проблемы свободы в экзистенциализме. Она заключается в стремлении подчеркнуть, что деятельность людей направляется, прежде всего, не внешними обстоятельствами, а внутренними побуждениями, что каждый человек в тех или иных обстоятельствах мысленно реагирует не одинаково. От каждого человека зависит очень многое и не надо в случае отрицательного развития событий ссылаться на обстоятельства. Люди обладают значительной свободой в определении целей своей деятельности, в каждый конкретно-исторический момент существует не одна, а несколько. В наличии реальных возможностей развития события не менее важно и то, что люди свободны в выборе средств для достижения поставленных целей. А цели и средства, воплощенные в действия, уже создают определенную ситуацию, которая сама начинает оказывать влияние. Слабость экзистенциалистского подхода состоит в неумении или нежелании увязать субъективные цели и намерения людей, субъективную позицию с внешними историческими детерминантами, с тем фактом, что каждый человек, рождаясь на свет, застает готовыми, сложившимися определенный уровень материальной и духовной культуры, систему социальных институтов. Он включен в это и ему приходится действовать в тех рамках, которые они диктуют. Со свободой теснейшим образом связана и ответственность человека.Без свободы нет и ответственности. Если человек не свободен, если человек в своих действиях постоянно детерминирован, предопределен какими-либо духовными или материальными факторами, то он, по экзистенциализму, не отвечает за свои действия. Но если человек поступает свободно, если существует свобода воли, выбора и средств их осуществления, значит он в ответе и за последствия своих действий.
2.2 Ж.-П. Сартр и Николай Бердяев: два взгляда на свободу человека
Наиболее концентрированное выражение поиск смысла жизни получил в русской идеалистической философии конца XIX века, а также в учении экзистенциалистов. Строго говоря, ответ по большому счету так и не был найден; философия показала бессилие человека на данном этапе ответить на этот вопрос.
Русская философия склонялась к пониманию цели жизни как поиску Бога, духовному возвышению - этим самым круг как бы замыкался, и само определение жизни опять упиралось в классическое христианство.
Экзистенциалисты же шли совершенно другим путем, и, по их мнению, смысл жизни заключался в отсутствии смысла, в том, например, чтобы каждый человек конструировал свой собственный смысл, свою суть с нуля и для себя самого, ибо мир, в общем-то, абсурден и бессмыслен.
Немецкий философ и культурологЭрнст Кассирер (1874-1945)писал: «Неизбежный момент человеческого существования — это противоречие. У человека нет природы — простого или однородного бытия. Он причудливая смесь бытия и небытия; его место — между этими двумя полюсами».
«Природной» сферой человека является сфера культуры. Принадлежность к ней во многом освобождает его от подчинения естественным законам, а значит, от предопределенности и предобусловленности. С момента, когда человек «разорвал пуповину», связывающую его с жесткими детерминациями природного мира, его местом пребывания становится призрачная и при этом единственно реальная для него область — область свободы. Потому размышление о человеке — всегда размышление о свободе.
Уникальную бытийную ситуацию человека четко обрисовал Э.Фромм. Самосознание, разум, фантазия — все эти «не-животные» свойства человека разрушили ту природную гармонию, в которой он был рожден. С их появлением он становится «причудой» универсума. С одной стороны, он подчиняется физическим законам природы, подобно всем живым существам, он крепко связан с родом. С другой стороны, он обладает самосознанием, разумеет свое бессилие и границы собственной жизни. В силу этого парадоксального положения в мире человек постоянно находится во власти невыносимой дихотомии духа и тела, желания вечности и неизбежности смертного удела. Его жизнь предельно не уравновешена. Она не может быть прожита путем простого повторения модели своего вида. Человек должен жить сам, это — «единственное живое существо, которое ощущает собственное бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться».
Потому извечные спутники человека — тоска по укорененности, по утраченному раю, страх и одиночество. Эта смятенность человека замечательно выражена в названии одного из романов Т.Вулф — «Домой возврата нет».
Утеряв связь с праматерью-Природой, человек вынужден искать новую «родину». Оставив попытки укоренения в том раю, из которого он сам себя изгнал, перестав стучать в навеки закрывшуюся перед ним дверь, человек трансформирует факт своего сиротства в мире в высшее состояние — в свободу.
Разумеется, свобода дает несоизмеримо менее твердые основания для жизни, нежели природная обусловленность. Человек, избравший эту «родину», находится в чрезвычайно уязвимой позиции: отныне все судьбоносные решения он должен принимать сам. Он вынужден самостоятельно совершать выбор, в то время как животное избавлено от исполнения этого тяжкого предназначения. Лицом к лицу он обращен к смерти — тогда как животное в определенном смысле «бессмертно», ибо знание о смерти не омрачает его существования. Однако, будучи гражданином Свободы, человек способен к постоянному «саморождению» — в отличие от животного, которое не в состоянии самородиться: оно является готовым «продуктом» эволюции. Рождение человека в обычном смысле слова есть только начало его истинного и многократного рождения в качестве совершенствующегося, трансцендирующего существа. В этом — преимущество человека перед природными существами. В этом же — предельная ненадежность его пребывания в мире. Отсюда берет начало одна из экзистенциалий человеческого бытия — страх. Не случайно С.Кьеркегор назвал страх - обмороком свободы. К отрицательным сторонам свободы прибавляется и боль из-за недостижимой естественности других живых существ. Животные «не видят своей наготы — и Отец небесный питает их».
Другой лик такой блаженной природной устойчивости — счастливый дикарь Ж.-Ж.Руссо. Плата за недостижимость этого блаженства — открытый горизонт возможностей. Но что же это за горизонт? Часто он представляется неким общественно-правовым состоянием, которое социум должен обеспечить своим представителям. Но, как известно, человек может быть порабощенным и в самом демократическом социуме. Он может быть рабом алчности, невежества, влечений. И наоборот, даже в самом тоталитарном обществе человек может оставаться свободным. Г.Галилей стал свободен в том момент, когда сказал: «А все-таки она вертится!». Н.Чернышевский был свободен на каторге, А.Сахаров — в ссылке, а Ю.Фучик — в ожидании виселицы. Не случайно Ж.-П.Сартр говорил, что он и его товарищи по французскому Сопротивлению никогда не были так свободны, как в оккупации.
Свободен тот, кто выбрал свободу. В этой тавтологии заключен ее основной смысл — смысл самостоятельного выбора. При этом неверно понимать открытый горизонт возможностей как безграничность набора таких выборов. Человеческие выборы обусловлены извне и изнутри нашим природным естеством, установлениями культуры, собственной конечностью и т.д. Отсюда — парадоксальная фраза М.Мамардашвили: «Свобода — это феномен, который имеет место там, где нет никакого выбора».
На самом деле противоречие, заложенное в этой фразе, кажимо, мнимо. Философ имеет в виду то, что именно в момент, когда ситуация обострена до предела, «погранична» — жизнь или смерть, спасение себя посредством предательства или сохранение своего человеческого достоинства — тогда и делается истинный выбор.
Человек становится свободным тогда, когда сам управляет собой. Потому свобода — это не только кьеркегоровский страх, но и внутреннее бесстрашие. Свобода — это возможность собственного отношения и исполнение этого отношения всей своей жизнью. По словам Н.Бердяева, «свобода есть моя независимость и определяемость моей личности изнутри и свобода есть моя творческая сила, не выбор между поставленными мною добром и злом, а мое создание добра и зла».
Основное качество свободы — то, что ее ничто не вынуждает. Она является причиной себя в том смысле, что ее нельзя получить в готовом виде со стороны - это давание себе самому закона действия.
И особо значимо здесь слово «закон». Итак, человек — существо, самостоятельно делающее выбор смысла своей жизни. Он никогда не дается легко, он всегда выстрадан и бесконечно рискован, поскольку может оказаться ошибочным. Более того, он предельно ограничивает жизнь личности. Так, избрав смысл творческой реализации, человек должен отказаться от множества развлечений, во многом обеднив свою личную и семейную жизнь. Избрав внутреннее право «в сердечной простоте беседовать о Боге И истину царям с улыбкой говорить…» человек лишается возможности лукавить и приспосабливаться к желаниям власть имущих. С момента этого выбора жизнь человека детерминируется им не менее, чем жизнь животного — набором рефлексов. Различие между ними состоит в том, что человек обусловливает себя изнутри, в то время как животное обусловлено извне. Животное не может быть свободно, как не может быть несвободно: ведь оно не имеет представления об «этом сладком слове». Несвободен может быть лишь человек, ибо он наделен даром осознания. В этом и есть корень оппозиции «Природа — Свобода». В этом же — решение проблемы о связи свободы и ответственности. Свобода — поле реализации собственных выборов. Потому она неизбежно включает в себя ответственность. Необходимость ответственности человека замечательно выразила А.Мердок в романе «Черный принц»: «Все события имеют последствия... Любая моя прихоть может повлиять на все будущее мира. Оттого что я сейчас курю сигарету и улыбаюсь своим недостойным мыслям, другой человек, быть может, умрет в муках».
В ответственном отношении к ситуации и кроется основополагающая функция личности — функция совершенствования сугубо человеческого мира — культуры. Религиозный экзистенциалист Г.Марсель выводит необходимость всесторонней ответственности из тезиса о незавершенности человека. Человек и мир процессуальны. И это значит, что мы заведомо живем в «не-разрешенной ситуации». Человеческая ситуация не задана природно, ибо среда «равнодушна» к человеку. Животное как природное существо не имеет ситуации: оно живет и погибает так, как этого хочет среда. Ситуацию может создать лишь человек. Причина этой возможности — в парадоксальном характере связи человека и мира. С одной стороны, человек — единственное в природе свободное существо, потому что он осознает свою свободу, ищет ее, стремится к ней. С другой стороны, он живет в «фактичности», т.е. в объективных обстоятельствах жизни, сложившихся без его участия: он гражданин определенного государства, он родился именно в этой семье, он имеет такую, а не иную внешность, определенный уровень дарований. Потому свобода человека — всегда результат его борьбы с фактичностью существования. Наша глубочайшая ответственность — ответственность за создание ситуации или за отречение от этого творческого шага. По Марселю, каждое наше слово, как и каждое молчание имеет отголоски. Скажем, если человек не примкнул к угнетенным, тем самым он становится сообщником угнетателей. И значит, свобода каждого из нас оказывается судьбой для Другого. Лишь ничего не уразумев в сущности свободы можно допустить столь распространенную путаницу между понятиями «свободы» и «произвола». В.Даль определяет произвол как самоволие, необузданность и деспотизм. Произвол есть потакание худшему в себе, тогда как свобода — достижение лучшего в себе. Произвол есть качество дозволенности всякого — нужного и ненужного, исходящее из принципа «моему нраву не препятствуй». Свобода подчинена зову ответственности: «на том стою и не могу иначе».
Произвол — проявление внутренней несвободы человека. Ведь стоит только появиться тому, кто всерьез вопрепятствует нраву самодура, как он пасует и теряется. Самодур всецело «завязан» на подчинении окружающих и пребывает в постоянном страхе, что найдется кто-нибудь посильнее его. Потому самодурство неизбежно связано с хамством — качеством, одновременно предполагающим деспотизм по отношению к подчиненным и раболепие перед вышестоящими. Не случайно Ю.Лотман противопоставлял культуру хамству как свободу несвободе.
В противоположность произволу свобода предполагает самоограничение, ибо любая свобода есть вы-свобождение лучшего в себе.
Не случайно А.Хомяков выводил этимологию слова «свобода» от «быть собой».
Правомерно ли это с лингвистической стороны, остается вопросом, но с антропологической точки зрения это утверждение безусловно. Потому-то свободу невозможно отнять извне: ведь нельзя заставить человека перестать быть собой. Утрата таланта свободы — беда (и вина!) лишь самого человека, а внешние обстоятельства могут лишь объяснить такую ситуацию, но никак — не оправдать.
Свобода человека перед лицом своей судьбы может выражаться двояко — в активной и в пассивной форме. Он может активно противиться жизненным невзгодам: такую позицию замечательно выразил Р.Брэдбери словами Хуана Рамона Хименеса в эпиграфе к одной из своих книг, гласящем: «Если тебе дадут линованную бумагу, пиши поперек».
Он может стоически принимать превратности судьбы, в любых житейских катастрофах не теряя чувства собственного достоинства. Но общая суть феномена свободы от этого не изменяется. Ведь и в том, и в другом случае свобода человека состоит в его совпадении с лучшим в себе — с волей, с честью, с мыслью, с собственной внутренней необходимостью. В ХХ в. — веке тоталитарных утопий — феномен свободы стал предметом неустанных размышлений многих мыслителей. Наиболее яркие «лики свободы» были созданы Н.Бердяевым и Ж.-П.Сартром. Это не случайно: ведь именно идея свободы являлась точкой отсчета их учений. Основной целью своей философии Н.Бердяев сделал поиск путей от рабства к свободе. «Своеобразие моего философского типа прежде всего в том, что я положил в основание философии не бытие, а свободу», — писал он.
Для Бердяева свобода человека самоочевидна и априорна. Ведь сама его способность к осознанию мира говорит о том, что человек — существо, превышающее мир и себя. Он «может познать свет, смысл и свободу, потому что в нем самом есть свет, смысл и свобода».
При этом свобода — тяжкий, порой непереносимый груз. В своей интерпретации «Легенды о Великом Инквизиторе» Ф.М.Достоевского Бердяев ставит в центр именно эту тему — тему невыносимого бремени свободы. Ведь свобода «гибельная», являющая собой шаг в неизвестность, чреватая опасностями, не может не тяготить слабого человека. Ему кажется куда более предпочтительным променять ее на счастье комфортного существования под крылом управителя, руководителя. Потому человек постоянно пребывает в поисках того, кто бы взял на себя ответственность за него. В разные периоды истории этим «кем-то» становится вождь, государство, наука и техника. Итак, корень проблемы — не в том, что у человека нет свободы, а в том, что он не хочет ее принять, взять на себя. Свобода — не есть дар Бога человеку. Как всевластная творческая сила, она существует независимо от существования Бога. Эта первичная свобода, прежде всего, заключается в силе творческой активности. Ее носителем изначально является человек как экзистенциальный субъект. Но при том, что человек наделен метафизической свободой, он предельно зависим от своей каждодневной жизни, от объективированного мира — мира быта, рода, коллектива. Тем самым он ослабляет и даже подрывает собственное величие. Мир объективации не обладает подлинностью, ибо его основа — утрата человеком прирожденной свободы. Причина такой «порчи» человеческого бытия — грехопадение. Отпадение от Бога повлекло за собой «утяжеление» мира, ставшего грубым, массивным, материальным. Такой мир подчиняет себе человека, делает его рабом. Главный признак рабства — пассивность. Победа над «рабьим миром» — творческая активность, пример которой показал человечеству Иисус. Но как редко человек отваживается следовать его путем!
Бердяев выделяет три основных структуры сознания человека — «раб», «господин», «свободный». Сознание раба есть сознание существования себя для другого, сознание господина — другого для себя. Потому тиран тоже раб, раб массы, без которой он не мог бы осуществить своей воли к могуществу. И лишь сознание свободного человека самостоятельно и индивидуально.
Рабство в жизни человека многообразно. Оно прячется под сонмом масок, за которыми порой неразличимо. Так, человек может быть рабом у бытия. В этом случае он воспринимает бытие как неизменный космический порядок, выражающийся в освященных социальных правилах, которым должны подчиняться люди. Установка, противоположная рабству у бытия, такова: основы мировой и социальной жизни не навязаны сверху, они меняются благодаря активности и творчеству. Только эта установка, по Бердяеву, и является поистине свободной. По его мнению, человек не должен быть рабом ни у кого, даже у Бога. Бердяев утверждает, что на человеческой идее Боге отразились отношения в социуме: Бог — господин, начальник, человек — всецело подчиненный, раб. Бог есть не господин, утверждает философ, он — свобода и любовь. Главное свойство Бога — не всемогущество, а человечность. «Христианину безмерно дорога свобода, потому что свобода есть пафос его веры, потому что Христос есть свобода… Религия Христа исключительна в своем утверждении свободы и нетерпима в своем отрицании рабства, насилия и принуждения».
Другой распространенный тип рабства — порабощение человека природой. В первую очередь, это рабство у ее «законов», которые открывает человек научным познанием. Приобретая техническую власть, человек частично освобождается от власти природы, но попадает в другую зависимость — в рабство у цивилизации. Отныне он существует под властью техники и вещей в качестве придатка к машине. Подчиняя гигантские пространства, техника овладевает огромными массами людей, организуя их в коллективы. Основа коллектива — надличностный закон, и потому всякая группирующаяся масса враждебна свободе. В основании организации общества должна лежать идея целостного человечества, а не общества как тотальности, а человека как винтика. Единственный тип общности, не основанный на рабстве, — это та, что возросла на духовной свободе. Только в ней и может раскрыться подлинно личностная коммуникация. И, наконец самый распространенный вид рабства — рабство человека у самого себя. Ведь прежде всего рабство — структура сознания. Человек рабски определяет отношение к массе, вождю, государству, в первую очередь потому, что он рабски определяет отношение к себе.
Свобода человека заключается в его великой роли сверхприродного субъекта, и он может стать достоин ее, победив в себе рабское начало. Общество и природа дают лишь материал для активной деятельности личности, но сама личность не зависит от государства, общества, природы. Она является личностью, лишь поскольку определяет себя изнутри, из великой тайны человека — свободы. Бог — великая помощь человеческой свободе, он «как бы ждет от человека свободного творческого почина».
В противовес идеям Н.Бердяева концепция Ж.-П.Сартра основывается на том, что именно отсутствие Бога есть то, что делает человека свободным. Человек не создан Богом по своему образу и подобию: он «заброшен» в мир случайно, наугад. Бога нет, на его месте раскинулось «черное жерло» Ничто. Именно Ничто и есть источник свободы. Фигурально говоря, именно Ничто и дает человеку свободу делать «нечто» из мира и из себя. Будь Бог — человек навсегда остался бы в предугаданном и предусловленном.
Потому главный антропологический тезис Сартра гласит: существование предшествует сущности. Человек есть причина самого себя. «Человек потому не поддается определению, что первоначально ничего собой не представляет. Человеком он становится лишь впоследствии, причем, таким человеком, каким он сделает себя сам».
Человек — проект себя самого: он направлен в будущее, не обусловленное никакой высшей силой. Его свобода состоит в отсутствии предопределенности, в возможности самостоятельно, без высшего влияния «вылепить» из своего существа труса или героя, негодяя или праведника. Именно это самоформирующее движение вперед и характеризует человеческое бытие как отличное от бытия всех иных внешних объектов — «бытия-в-себе».
«Бытие-в-себе» — это фактичность, наличность существования. Оно тождественно себе и означает лишь то, что означает. В нем нет ни противоречия, ни внутреннего конфликта, нет никакого «разлома», «зазора», куда могло бы просочиться Ничто. Ни животное, ни дерево, ни вещь не испытывают состояний одиночества, тревоги, страха смерти, стремления к самосовершенствованию: они самодостаточны, ибо в них не содержится идеи проекта себя. Лишь человек как постоянное самоосуществление, «бытие-для-себя», испытывает эти состояния. Он, обладающий самосознанием, не может не ощущать глубочайшего одиночества («заброшенности») в мире, где властвует Ничто. В отличие от других существ, в человеке присутствует тот разлом, то «зияние», которое не дает ему довольствоваться данностями — телом, ситуацией, определенностью своего прошлого опыта, т.е. «бытием-в-себе». Уже само знание о предстоящей смерти выбивает его из природного круговорота, дает своеобразный толчок к свободному бытию, «бытию-для-себя».
Если Бердяев утверждает, что Христос есть свобода, то Сартр декларирует противоположную точку зрения: человек свободен именно вследствие того, что Христа (как и любой иной персонификации Бога) не существует. В противном случае человек не имел бы проходящей по самой сердцевине его существа «трещины», куда входит осознание Ничто. Крылья его свободы были бы изначально подрезаны детерминированностью бытия. По Сартру, отсутствие высшей силы — само по себе гарант свободы человека. Но свобода атеистического зкзистенциализма — не «сладкое», а «страшное» слово. Если Бога нет, то человеку не на кого опереться в мире, кроме как на себя. Значит, нет и сакральных ценностей, и заданных извне идеалов, и обязательных к исполнению предписаний. «Таким образом, ни за собой, ни перед собой — в светлом царстве ценностей — у нас не имеется ни оправданий, ни извинений… Это и есть то, что я выражаю словами: человек осужден быть свободным. Осужден, потому что не сам себя создал, потому что однажды брошенный в мир, отвечает за все, что он делает».
А в первую очередь, он делает себя: не имея над собою Бога, он осужден на протяжении всей своей жизни «изобретать» человека. Таким образом, человек не имеет никакой жестко фиксированной сущности — а лишь становление, никаких предопределенных характеристик — лишь выбор. Отсюда проистекает глубочайшая ответственность личности за каждое свое действие. Человек совершает выбор и тем самым принимает на себя все возможные последствия своей свободы. Отныне он ответствен за все, вольно и невольно творимое им и обществом, в котором он живет. «Ответственность и свобода — состояния выбора, означающие, что, выбирая, человек берет грех лишь на самого себя». Так, по Сартру, если человек призван на войну, то это его война, и он не может руководствоваться никакими объяснениями и оправданиями собственной подневольности. Если он не согласен участвовать в этой бойне, то всегда имеет возможность от нее уклониться — путем дезертирства или даже самоубийства. Высший постулат сартровой ответственности таков: выбирая себя, человек выбирает и всех других людей. Ведь создавая свой собственный закон морального действия, человек должен понимать, что он выступает в роли законодателя, примера для других и — шире — для всего человечества. В этом смысле и следует интерпретировать крылатые слова Сартра о том, что характер — это присяга.
По Сартру, самая существенная характеристика человека — способность превзойдения ситуации, в которой он оказался в силу обстоятельств, куда он заброшен своим рождением и событиями своей жизни. Главное наполнение свободы и состоит в этом осознанном превзойдении. «Человек не есть вначале, чтобы затем быть свободным: нет различия между бытием человека и его «свободным-бытием».
Многократно ошельмованное положение Сартра «человек — это ничто» вовсе не означает ничтожности человеческого духа. Это означает лишь то, что весь мир недостаточен для того, чтобы породить человека: рождение человека как уникальной его сущности — дело самого человека, его свободы. Именно «ничто» как первоисток сущности человека и дает человеку ему осуществления главного проекта своей жизни — осуществления себя. Осознанное действие по реализации себя как проекта и есть то, что позволяет человеку жить. Cартр пишет об этом: «Человек существует лишь настолько, насколько себя осуществляет. Он представляет собой, следовательно, не что иное, как совокупность своих поступков, не что иное, как собственную жизнь… надо, чтобы люди поняли, что в счет идет только реальность, что мечты, ожидания и надежды позволяют определить человека лишь как обманчивый сон, как рухнувшие надежды, как напрасные ожидания, то есть определить его отрицательно, а не положительно… человек есть не что иное, как ряд его поступков».
Страсть исполнения себя человеком, по Сартру, связана с желанием стать Богом. Однако, эта страсть «пагубна» и «бесполезна». Она обречена на крах. Но, с другой стороны, лишь пытаясь стать Богом, человек может сделаться человеком. Его участь — не быть тем, что он есть, и быть тем, чем он не является.
С годами сартров проект человека меняется. В его работе «Тетради по морали» идея человека как автодемиурга сменяется идеей «делать необходимое».
Выбор этого «необходимого» свободен: он зависит не от авторитетов и норм общества, а лишь от самого человека. Наша моральность, таким образом, есть результат собственного свободного творчества.
Итак, свобода человека основывается на осознании своей не-заданности в мире. Это осознание не может не оборачиваться экзистенциальным состоянием тревоги. Тревога есть способ осознания своей одинокой свободы, прямое следствие невозможности отречения от нее. Не испытав тревоги, человек не может стать свободным. Но люди редко чувствуют экзистенциальную тревогу: они боятся тяжести свободы и изо всех сил избегают этой мучительной ноши. Ведь свобода — это отнюдь не только исполнение собственной воли и самореализация. Это и боль от недостижимости беспечного счастья, и чувство вины, и мучительные укоры совести, и необходимость идти против устаревших догм и тоталитарных стереотипов. «Быть свободным» означает всегда быть в меньшинстве. И одновременно с этим — «быть свободным», значит, быть собой, единственным Собой по самому большому счету.
Заключение
Философ - экзистенциалист Ж.-П. Сартр в своей работе «Экзистенциализм – это гуманизм?»обозначил пограничную ситуацию, в которой сейчас находится человек и человечество. Своими выработанными принципами он указал на необходимость пересмотра ценностных ориентиров, которыми руководствуется человек как личность и общество.
Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что бог не существует. Даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило, просто суть дела не в том, существует ли бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не сможет его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования бога. В этом смысле экзистенциализм – это оптимизм, учение о действии. В своём учении Сартр говорит о свободе, не имеющей границ. За свой свободный поступок человек несет ответственность только перед самим собой. Человек, согласно Сартру, бытийно одинок, человеческое общение - всегда борьба за господство над другим «Я», и любовь, как таковая, не осуществима.
Наверное не случайно Пол Пот (1916-1998) - глава государства Демократическая Кампучия, погубивший миллионы жизней, был воспитанником Сорбонны, членом элитарного кружка философа-экзистенционалиста Жана-Поля Сартра. Марксистский кружок кхмерских студентов в Сорбонне так и назывался «Дети Сартра». А Население Кампучии за четыре года правления Пол Пота (1975-1979) сократилось с 8 млн. до 5 млн. человек. Причём Пол Пот был учеником Сартра, а не Сталина! Сталин страну не отбрасывал к ручному труду. Против геноцида в Кампучии Сартр не возражал, наоборот он считал, что тяжёлый крестьянский труд способствует оздоровлению личности. Вот такая у него была философия свободы с гуманизмом под вопросом.
Российский философ Сергей Владимирович Илларионов (кстати, он родился в Одессе) говорил, что сейчас, может быть, как никогда проявилась одна из особенностей менталитета значительной части интеллигенции – слепое преклонение перед теми или иными авторитетами. Теперь последние получили наименование культовых или знаковых фигур, а возведение их в этот сан совершается путем того, что вначале в области маскультуры, а теперь и в сфере политики получило название «раскручивание». Сейчас в области философии одной из знаковых фигур приказано считать Ж.-П. Сартра. Один из основных приемов раскручивания в области философии – доказательство от «голого короля».
Усиленно внушается, что если человек не видит всего величия той или иной знаковой фигуры, то причина – в неразвитости или явной ущербности его мышления, в его крайнем невежестве. И на многих это действует безотказно. Немало людей признавались, что, считая то или иное умственное построение явной чепухой, они тем не менее выражают по его поводу восторг, боясь обвинения в отсталости и не современности. Пойти против общего течения способен далеко не всякий.
В Украине хотя церковь и отделена от государства, но религия в стране играет не последнюю роль, не случайно у нас даже руководители государства по праздникам стоят в церкве со свечками. И поэтому Жан-Поль Сартр со своей антибожественной «философией свободы» у нас не приживётся.
Список литературы
1. Андреев Л. Г. Жан-Поль Сартр: свободное сознание и XX век. М.: Geleos, 2004.
2. Бердяев Н. А. Самопознание (опыт философской автобиографии). - М.: Прогресс, 1990.
3. Бердяев Н. Судьба России, М.: «Эксмо-пресс», 2001
4. Брэдбери Р. 451° по Фаренгейту .- Кишинёв: «Штиинца», 1987.
5. Великовский С.И. Умозрение и словесность: Очерки французской культуры. — М.; СПб.: Университетская книга, 1998.
6. Водолагин А.В. Идеи Ж.-П. Сартра в духовной жизни нашего времени //Философия и общество.- 2006.-№3.- c. 171.
7. Вулф Т. Домой возврата нет / Пер. Н. Галь, Р. Облонской. Послесл. А.Зверева.— М.: «Худож. лит.», 1977.
8. Гарин И.И. Что такое философия? Запад и Восток. Что такое истина? - М.: Терра-Кн. клуб, 2001.
9. Гуманизм //Философский энциклопедический словарь.- М.: «Советская энциклопедия», 1983.
10. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка.- М.: Изд-во "Цитадель", 1998.
11. Державин Г.Р. Полное собрание стихотворений.- Ленинград.: «Советский писатель», 1957.
12. Ермичев А.А. Три свободы Николя Бердяева. - М.: «Знание», 1990.
13. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием.- М.: «Алгоритм», 2000.
14. Кассирер Э. Опыт о человеке //Проблемы человека в западной философии.- М.: «Прогресс», 1988.
15. Кузнецов В.Н. Жан-Поль Сартр и экзистенциализм. -М.: Изд-во Московского университета, 1969.
16. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). — СПб.: «Искусство», 1994.
17. Мамардашвили М. Эстетика мышления. М.: «Московская школа политических исследований», 2000.
18. Марков Б.В. Экзистенциализм и свобода в философии Ж.-П.Сартра в сопоставительном ракурсе//История современной зарубежной философии: компаративистский подход.- С.-Пб.: «Лань», 1997.
19. Марсель Г. К трагической мудрости и за ее пределы //Проблемы человека в западной философии. М., 1988.
20. Мердок А. Черный принц: Праздник любви: роман /А. Мердок; пер. с англ. И. Бернштейн, А. Поливановой.- М.: Международные отношения, 1983.
21. Ницше Ф. Так говорил Заратустра. СПб: Азбука-классика, 2004.
22. Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Том 2.- М.: Изд-во «Мысль», 1990.
23. Плесснер Х. Ступени органического и человек // Проблема человека в западой философии. -М.: «Прогресс», 1988.
24. Сартр Ж.-П. Идиот в семье: Гюстав Флобер от 1821 до 1857 / Перевод Евгения Плеханова. - СПб.: Алетейя, 1998.
25. Сартр Ж.-П. Проблема цели и средств в политике (тетради по морали). Пер. О.И.Мочульской// Этическая мысль: научно-публицистические чтения.- М., 1992.
26. Сартр Жан-Поль Слова /Перевод Ю. Яхниной и Л. Зониной //Ж.-П.Сартр Стена. Избранные произведения.- М.: Издательство политической литературы, 1992
27. Сартр Ж.-П. Экзистенциализм – это гуманизм //Сумерки богов.- М.: «Политиздат», 1989.
28. Тузова Т. Жан Поль Сартр.- Минск: Интерпрессервис, Книжный Дом, 2009.- с.56.
29. Фихте И.Г. Избранные сочинения, т. 1, М., 1916.
30. Фромм Э. Человек для себя. Иметь или быть?.- Минск: «Фиальта», 1997.
31. Хомяков А. С. Богословские сочинения.- СПб: «Наука», 1995.
32. Чернявская Ю.В. Введение в культурно-философскую антропологию.- Минск: «Беларусь», 2002.
33. Юровская Э.П. Жан-Поль Сартр. Жизнь-философия-творчество. - СПб: Издательский Дом «Петрополис», 2006.
|