Реферат: Структурный функционализм Т. Парсонс, Р. Мертон

Название: Структурный функционализм Т. Парсонс, Р. Мертон
Раздел: Рефераты по социологии
Тип: реферат

Вопрос № 1. Структурный функционализм (Т. Парсонс, Р. Мертон).

Функционализм как исследовательская ориентация отчетливо проявился в течение последних пятидесяти лет. Он прошел сложную эволюцию с начала 30-х годов, когда основатели британского антропологического функционализма В. Малиновский и А. Р. Редклифф-Браун сформулировали основные положения этого направления.

Важным этапом его истории стал американский структурный функционализм (Т. Парсонс, Р. Мертон и др.), который развил и распространил функционалистскую методологию на все разделы социологии.

Структурный функционализм Т. Парсонс.

Толкотт Парсонс (1902-1979) – центральная фигура в структурно-функционалистском направлении, создатель самой школы с множеством учеников. Парсонс по праву является крупнейшим представителем теоретической социологии XX века, основателем теории социальной системы и теории социального действия. Он внёс решающий вклад в создание современного языка социологии, в разработку основных понятий в их системном представлении.

Первая крупная проблема, которую мы видим в теории Парсонса – это понятие и содержание социальной системы, её структуры, структурных компонентов и функций. Социолог признаёт, что к этому времени сложились определённые предпосылки для такого исследования общества, наиболее значительными из которых были:

1.Достижение клинической психологии, представляющей человеческий индивид как динамическую структурно-функциональную систему.;

2. Результаты, полученные социальной и культурной антропологией.

3.По мнению Парсонса, Дюркгейм показал подлинное структурно-функциональное понимание социальной системы с вычленением её наиболее важных элементов и функций.

4.Работы немецкого социолога М. Вебера содержали обоснование социальных действий индивидов в контексте функционирования социальных организаций и институтов.

В центре исследования Парсонса – индивиды и их действия[1] . При этом социолог приходит к выводу, что социальные действия людей, во-первых, нормативно регулируются и, во-вторых, происходят в рамках системы ценностей. Общество представляет собой нормативную общность.

Социальные системы, по определению Парсонса, - это системы, образуемые состояниями и процессами социального взаимодействия между действующими субъектами. Структуру же этих систем можно проанализировать, применяя 4 типа переменных: ценности, нормы. Нормы, коллективы и роли ("Система современных обществ"). Поскольку сама социальная система образуется интеракциями человеческих индивидов, то каждый участник является одновременно и актёром, обладающим. Обладающим определёнными целями, идеями, установками, и объектом ориентации, как для других актёров, так и для себя самого. Ядром социальной системы является структурированный нормативный порядок, посредством которого организуется коллективная жизнь. Как порядок, чтобы быть значимым и легитимным, он содержит ценности, дифференцированные. Дифференцированные и упорядоченные правила и нормы, которые соотнесены с культурой. Коллектив людей, который охвачен нормативной системой, находится под её "юрисдикцией", именуемой Парсонсом «социетальной общностью».

Таким образом, социальная система выступает в виде структуры, состоящей из ценностей, норм, коллективных организаций и ролей. Эти четыре структурных категорий в концептуальной схеме Парсонса соотносятся с определёнными функциональными требованиями. Иными словами, чтобы существовать и развиваться, быть жизненной, любая социальная система должна отвечать четырём основным функциональным требованиям. Это – адаптация, целедостижение, интеграция и удержание, сохранение образца. 4 функциональные требования выполняют 4 вышеназванные компоненты системы (ценности, нормы, коллективные организации, роли), олицетворяемые определёнными социальными институтами.

Ценности являются первичными для сохранения и поддержания образца функционирующей системы, что предполагает передачу их из поколения в поколение через воспитание и овладение элементами культуры общества. Семья, школа, религия, государство и другие общественные институты выполняют данное функциональное требование. Особая роль принадлежит институтам социального контроля. Каждый общественный институт имеет свои целевые установки. Главной функцией роли в социальной системе является адаптация, которая касается отношений между системой и её средой: чтобы существовать и развиваться система должна обладать определенной степенью контроля над своей средой, прежде всего экономической, которая является источником материальных благ и жизнедеятельности людей. Вообще способность выполнять значимые ролевые действия является, по Парсонсу, наиболее общим адаптивным ресурсом любого общества.

Вторая крупная проблема, которую необходимо выделить в теории Парсонса – это проблема социального порядка, природы интеграции, стабильности социальных систем. В этом аспекте центральную, главенствующую роль играют культура и культурные ценности.

В жизни люди в процессе взаимодействия одновременно противодействуют друг другу. Это характерно и в классовых, групповых и личностных взаимоотношениях. Поэтому важно, чтобы сила и факторы взаимодействия преобладали над силами и факторами противодействия, а объединяющее начало было сильнее, чем тенденция к разъединению. Пока сохраняются отношения взаимодействия между личностью, культурой и социальной системой, система – жизнеспособна.

Вместе с тем, ни ценности сами по себе, ни стандартизированные ролевые ожидания не обеспечивают интеграцию и социальный порядок без формирования институциональной структуры, под которой понимаются группы ценностейценности, стандартизированные нормы и ожидания, а также система социального контроля. Процесс институционализации, по Парсонсу, – это интеграция стандартизированных ожиданий с разными формами социального контроля – материального, духовного и административного. Культура, ценности, играют не только основополагающую роль в процессах институционализации сами по себе, но как бы и санкционируют всю правовую систему. Эффективность институциональных форм и правовых систем зависит не только от того, как в них выражены целостные ориентации людей – что им дорого и что они ценят, - но и от того, какую моральную поддержку оказывает этим формам общество людей.

Таким образом, система стабильна, устойчива, консенсус обеспечен, если она развивается по выше изложенной схеме, соблюдая правила институциональной интеграции и эволюции политических, социальных, экономических институтов в соответствие с теми общими ценностями, которые стимулируют предсказуемое социальное поведение большинства людей.

Третья крупная проблема, важная для целостного представления теории социальной системы – это проблема социальных изменений и эволюций[2] . Говоря о порядке и стабильности, о консенсусе, Парсонс вместе с тем видел процессы, которые приводят к социальным изменениям. Социолог отмечает, что практическое изучение этих процессов – задача эмпирического исследования.

В работе "Функциональная теория изменения" Парсонс замечает, что на практике ни одна социальная система не находится в состоянии идеального равновесия. Хотя определённая степень равновесия необходима для обеспечения жизнеспособности системы. Поэтому процесс социального изменения он представляет, как "подвижное равновесие".

Процессу эволюционного развития соответствует процесс инновации, который означает прорыв и обеспечивает обществу новый уровень адаптивной способности. Инновация, прежде всего, охватывает сферу культуры и ценностей.

Дифференциация общества требует интеграции. Так, например, в системе, где есть найм, различные профессии, глава дома в традиционном обществе уже не может контролировать производство в рамках своей прежней роли, определяемой родством. Производственная организация должна, поэтому разработать систему авторитета, которой не было в системе родства. Производственные и домашние коллективы должны быть скоординированы внутри более широкой системы посредством изменений в структуре локального сообщества. Тем самым возникают новые "правила" игры и условия для выполнения новых ролей. Парсонс отмечает, что наиболее важным в новой легитимации является новая ценностная ориентация человека, особенно в его двух дифференцированных сферах действия и ответственности - в его профессиональной роли и в его семье.

Парсонс рассматривает социальную эволюцию как движение от простых к более сложным формам общества[3] . С течением времени происходят изменения в сфере культуры, меняются ценности, что и предопределяет более масштабные образцы перемен. Для их обозначения Парсонс выделяет две группы культурных ценностей, которые он называет структурными переменными А и Б. Основанием для их разграничения служат способы, с помощью которых общество решает самые жизненноважные вопросы своих членов.

Согласно Парсонсу, структурные переменные типа А характерны для простых обществ, в то время как структурные переменные типа Б свойственны исторически более высоким индустриальным обществам. Конкретизирует свой взгляд на общественную эволюцию социолог посредством следующих пяти дилемм, в которых первая часть относится к обществу со структурными переменными типа А, а вторая - к типу Б.

Структурные переменные типа А Структурные переменные типа Б

Предписание

Статус предписан, он определяется типом семьи, в которой индивид рожден

Достижение

Статус индивида достигается благодаря его личным усилиям (усердная работа)

Диффузность

Люди вступают во взаимоотношения, чтобы удовлетворить широкий круг потребностей

Специфичность

Люди вступают во взаимоотношения, чтобы удовлетворить конкретные потребности (отношения между покупателем и продавцом)

Партикуляризм

Индивиды ведут себя по-разному с конкретными людьми, например, они лояльны по отношению к членам семьи, но не к незнакомцам

Универсализм

Индивиды действуют сообразно универсальным принципам, например, перед законом все равны, поэтому полицейский при необходимости арестует своего родственника

Аффективность

Люди стремятся удовлетворить свои желания как можно быстрее

Аффективная нейтральность

Люди становятся более нейтральными относительно сроков вознаграждения (сбережение средств для больших покупок)

Коллективная ориентация

Люди ставят интересы социальной группы, к которой принадлежат, выше интересов собственных

Ориентация на себя

Прежде всего, люди преследуют свои интересы, а не интересы своей социальной группы

По Парсонсу, социальная эволюция обществ предполагает движение к структурным переменным типа Б. Если же общество окажется не в состоянии двигаться в этом направлении, то в нем начинается стагнация, ибо структурные переменные типа А противодействуют общественному прогрессу: общество, в котором статус предписан, препятствует наиболее способным индивидам выполнять важные социальные роли.

Свои взгляды на социальную эволюцию сам Парсонс рассматривал как исходные, нуждающиеся в развитии.

Структурный функционализм Р. Мертон.

"Высокая" теория Парсонса стала объектом критики со стороны социологов, которые не разделяли его "схоластическую", "формалистическую" концепцию. К ним в первую очередь относится Роберт Кинг Мертон (1910). Он спорил с Парсонсом и по конкретным аспектам развил и переосмыслил целый ряд его теоретических положений[4] .

Мертон является создателем более совершенной, динамичной, эмпирически обоснованной теоретической системы. Свою теорию он называл теорией "среднего уровня" или "среднего радиуса действия". Это по существу многочисленные промежуточные теории, такие как теории отклоняющегося поведения, ролевых конфликтов, бюрократической структуры и т.д.

Первая крупная проблема при рассмотрении социологической теории Мертона это, во-первых, выяснение дилеммы: кем является социолог, какое направление он представляет - структурализм или функционализм? Во-вторых, какое место занимает социальная структура и структурный анализ в его теории?

Сам Мертон исходит из того, что функционализм и структурализм нераздельно взаимосвязаны как направления единой теории социальной системы. Функционализм это и есть теоретическое и динамическое представление о работающей социальной структуре, взаимодействии ее компонентов. В рамках структурно-функциональной парадигмы функционалист, прежде всего, должен быть структуралистом. Это обобщенно проявляется в его подходе к предмету социологии, задачей которой является "ясное объяснение логически взаимосвязанных и эмпирически подтверждаемых предположений о структуре общества и его изменениях, поведении человека в рамках этой структуры и последствиях этого поведения".

Таким образом, благодаря объединению двух направлений - функционализма и структурализма, двух способов мышления и анализа в единую теорию, он разработал более конкретные и действенные концепции социальной структуры, отклоняющегося поведения, ролевых конфликтов и др. Как считает социолог, любая структура не только сложна, но и внутренне асимметрична: в ней постоянно присутствуют конфликты, дисфункции, отклонения, напряжения, противоречия.

Рассмотрим, каковы главные и общие характеристики мертоновского функционализма.

Теория функционализма Мертона состоит как бы из двух взаимосвязанных аспектов: критического и творчески-новаторского.

Мертон считает неверным применение трех взаимосвязанных постулатов в функциональном анализе, которое имело широкое распространение в антропологии, а затем и в социологии.

1. "Постулат функционального единства общества". Из этого утверждения следует, что любая часть социальной системы функциональна для всей системы. Однако Мертон утверждает, что в сложных, сильно дифференцированных обществах это "функциональное единство" сомнительно. Например, в обществе с разнообразием верований религия имеет тенденцию скорее разделять, чем объединять.

Далее, идея функционального единства предполагает, что перемена в одной из частей системы приведет к изменениям во всех других. И снова Мертон утверждает, что это нельзя принимать как должное, настаивая на конкретном исследовании. Он утверждает, что в сильно дифференцированных обществах его институты могут иметь высокую степень "функциональной автономии".

2. "Постулат универсальности функционализма" утверждает, что "все стандартизированные социальные или культурные" нормы имеют позитивные функции". Мертон же считает, что это утверждение является не только упрощенным, но может быть и неправильным. Социолог предлагает исходить из посылки, что любая часть общества может быть функциональна, дисфункциональна или нефункциональна!

3. Мертон подверг критике и "постулат обязательности", согласно которому некоторые институты или социальные oбpaзoвания являютcя атрибутами для общества, (в этом свете функционалисты часто рассматривали религию). Критикуя этот постулат, Мертон утверждает, что те же самые функциональные требования могут удовлетворяться альтернативными институтами. По его мнению, нет убедительных доказательств, что такие институты как семья, религия являются атрибутами всех человеческих обществ. Для замены идеи обязательности, социолог предлагает концепцию "функциональных эквивалентов" или "функциональных альтернатив".

Концепцию Мертона о явных и латентных (скрытых.) функциях можно рассматривать в качестве наиболее позитивного и весомого его вклада в функциональный анализ[5] . Только узко мыслящий практик-эмпирик ограничивается изучением явных функций. Вооруженный понятием скрытой функции, социолог направляет свое исследование именно в ту область, которая не является видимой.

Таким образом, определяя место Мертона в структурном функционализме, можно сказать, что он не только органично объединил теорию, метод и факты, создав "теорию среднего уровня", но его теоретические положения приобрели характер метода в эмпирическом и теоретическом аспектах. Тем самым он во многом преодолел абстрактность теории Парсонса.

В работах Мертона, центральное место занимает разработка теории и методологии структурного функционализма. Мертон сосредоточил все усилия на функциональном анализе соц. систем среднего уровня и разработке социолог. теории среднего радиуса действия. Эти теории находятся в промежуточном пространстве между частными, не претендуют на всеохватность и универсальность. Именно они, по Мертону, лучше всего обеспечивают единство теории, метода и эмпирических фактов, решают задачу взаимосвязи и взаимодействия макро- и микросоциологии, эмпирических и теоретических исследований. Дальнейшее развитие в трудах Мертона получили и проблемы функционализма. Если Парсонс сосредоточил свое внимание на функциях, функциональности соц. систем и их структур, обеспечивающих соц. порядок, то Мертон – на дисфункциях, дисфункциональности, ведущих к усилению соц. напряженности, соц. противоречий и нарушению соц. порядка.

Функция для Мертона – наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы или приспособлению ее к среде, а дисфункция – это прямо противоположные следствия.

Важным вкладом в теорию функционализма явилось его учение о двух формах проявления функций – явной и скрытой (латентной). Первая имеет место тогда, когда речь идет об объективных и преднамеренных последствиях соц. действий, а вторая – о непреднамеренных и неосознанных последствиях. Такое разграничение служит цели недопущения смешения сознательной мотивации соц. поведения с его объективными последствиями, а также точки зрения действующего лица с точкой зрения наблюдателя.

Особенно великий вклад внес Мертон в разработку теории аномии и девиантного поведения, а также социологию социальной структуры, профессий, науки, медицины. Соц. аномия рассматривается Мертоном как проявление кризиса, непорядка, разлада, дисфункциональности социальной системы, связанное с разложением нравственных ценностей и вакуумом идеалов в общественном и индивидуальном сознании, что весьма характерно для современного состояния российского общества.

Все виды социального поведения, в том числе и отклоняющегося, Мертон делит на 5 типов индивидуальной адаптации:

1. конформизм - социальные цели общества и способы их достижения принимаются полностью;

2. инновационность - принимаются социальные цели, но не способы их достижения;

3. ритуализм - социальные цели не осмысливаются, но способы их достижения непоколебимы и священны;

4. ретритизм - отрицание и того и другого;

5. мятеж - замена и первого и второго.

Роберт Мертон считается одним из классиков структурного функционализма. С помощью этой парадигмы он обосновал конкретные теории — социальной структуры и аномии, науки, бюрократии. Эта парадигма ориентирована на теорию среднего уровня. Основными понятиями теории структурного функционализма Мертона являются «функция» и «дисфункция». Функции — по Мертону, те наблюдаемые следствия, которые служат саморегуляции данной системы или приспособлению ее к среде. Дисфункции — те наблюдаемые следствия, которые ослабляют саморегуляцию данной системы или ее приспособление к среде. Три условия, входящие в требования функционального анализа Р.Мертона:

1. Функциональное единство

2. Функциональная универсальность

3. Функциональная обязательность (принудительность)

Роберт Мертон выступил продолжателем Э. Дюркгейма, значительно дополнив его концепцию социальной аномии. На взгляды Р.Мертона оказали большое влияние Питирим Сорокин, который пытался наполнить социологическое теоретизирование материалами эмпирических и статистических исследований, и Пауль Феликс Лазарсфельд, разрабатывавший проблематику методологии применения социальных и эмпирических наук в социологических исследованиях.

В своих теоретических исследованиях, будучи убежденным, что «общая теория» является «преждевременной», он предпочел оставаться на среднем уровне, разрабатывая многочисленные промежуточные теории, такие, как теории отклоняющегося поведения, ролевых конфликтов, референтных групп, социологической амбивалентности, бюрократической структуры, научных сообществ и многие другие, не стремясь к всеобъемлющему объяснению социальных структур и процессов. В действительности в работах Мертона содержится, хотя и не сформулированная явно, общая теория. По словам Р. Будона, в работах Мертона гораздо больше систематической общей теории, чем он сам когда-либо признавал. В них содержится определенная система взглядов на общество, определенное представление о социальном порядке и социальном изменении.

Вопрос № 2. Теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса.

Юрген Хабермас (1929 г. р.) сегодня является одним из наиболее ярких и интересных теоретиков, пытающихся преодолеть односторонность подходов к рассмотрению общественной жизни. Масштаб и разнообразие тем в его работах огромны. В своих книгах он рассматривает и проблемы теории познания, и концепции эстетики, и проблемы развития современных развитых обществ. Он критически переосмысливает и синтезирует идеи многих мыслителей. Круг источников его синтеза чрезвычайно широк. Это и марксизм, как в классической его форме, так и неомарксизм Франкфуртской школы; это и теория рационализации М. Вебера; и' когнитивная психология Ж. Пиаже; и феноменологическая традиция Э. Гуссерля, А. Щюца и Т. Лукмана; и психоанализ 3. Фрейда; и теория социальных систем Т. Парсонса; и идеи интеракционизма Дж. Г. Мида; и концепция солидарности Э.Дюрк-гейма. Его работы иногда похожи на учебники по соответствующим разделам знания, настолько глубоко и подробно стремится он развернуть перед читателем панораму мнений по той или иной проблеме. Такой подход не является данью философской традиции. Он также меньше всего направлен на демонстрацию собственной эрудиции автора.

Идеей, объединяющей большинство работ Ю. Хабермаса, является идея социальной эволюции, которая дает и исходный импульс для синтеза различных теоретических построений, и, одновременно, конечную перспективу оформления собственной оригинальной концепции, обозначаемой Ю. Хабермасом как теория коммуникативного действия. Противоречия социологического теоретизирования переносятся в его работах из чисто логического в эволюционный план. Предлагаемый им синтез становится не синтезом логических категорий (ни одну из которых Ю. Хабермас не оставляет без реконцептуализации), а рассмотрением пути их возникновения, развития, идеологизации, развенчание которой приводит человека к большему пониманию социального мира, окружающего его, и своего места в нем.

Эволюционно-методологическая направленность синтеза Ю. Хабермаса тесно связана с его взглядами на роль и предназначение социологической теории. Вслед за представителями Франкфуртской школы - М.Хоркхаймером и Т. Адорно (учеником, которого был Ю. Хабермас) он считает, что необходимость социальной теории состоит в необходимости критики современного общественного устройства, в форме критики его идеологии. Он утверждает, что эта критика (прежде всего критика знания) возможна только в рамках социальной теории, и что сама социальная теория может быть построена только в виде последовательной критики знания. Критический анализ основ социального знания, начало которого восходит еще к концепциям Г. Гегеля и К. Маркса, способен, по мнению Ю.Хабермаса, дать социальным субъектам представление о действительном характере общественного устройства, или, по меньшей мере, показать истоки формирования идеологических искажений, осознание которых будет способствовать преодолению противоречий социальной жизни. Взгляды Ю. Хабермаса на социальную теорию сближаются не только с концепцией критики идеологии К. Маркса, но и с концепцией психоанализа 3. Фрейда. Психоанализ, как совместное проникновение пациента и врача в глубины подсознания первого, должное показать истоки формирования психических патологий, относительно которых пациент не способен рефлексировать в обыденной ситуации, является средством преодоления искажений личности, возникших под влиянием внешних условий. Для Ю. Хабермаса социальная теория также является средством преодоления коммуникационных искажений, возникающих под влиянием идеологии. Снятие этих искажений осуществляется посредством рефлексии относительно формирования социального знания и социального устройства.

Исходным и центральным пунктом социологической концепции Ю. Хабермаса является категория "жизненного мира" '(Leben-swelt), восходящая к феноменологической традиции. "Жизненный мир" определяется Ю. Хабермасом как нетематизированный горизонт значений, который составляет основание жизненного опыта индивида. Внешние воздействия соотносятся с этим основанием, противопоставляются ему, сравниваются по отношению к нему.

Целью теории коммуникативного действия является описание развертывания "жизненного мира" в эволюционной перспективе. Социальная эволюция, по Ю. Хабермасу, состоит в развитии когнитивных способностей человека. Сравнивая мифический и современный способ понимания мира, он приходит к выводу о том, что различие между ними основано на фундаментальном различии понятийных систем, в которых они интерпретируют мир. Основываясь на работах К. Леви-Стросса и Ш. Годелье, Ю. Хабермас характеризует мифический способ понимания мира как неразрывное единство, в котором каждый пункт опыта метафорически или метонимически ассоциируется с любым другим пунктом. Это ассоциирование производится посредством бинарных ' отношений сходства и различия. Мифическое понимание мира, по словам Ш. Годелье, цитируемого Ю. Хабермасом, создает "гигантский лабиринт зеркал в котором противостоящие образы мира и человека непрерывно отражаются друг в друге, и отношения природы и культуры непрерывно разделяются и объединяются, будто в призме".

Противопоставление "закрытого" (мифического) и "открытого" (современного) взглядов на мир дает Ю. Хабермасу возможность утверждать, что второе понимание мира является более рациональным. Доказывая возросшую рациональность современного миропонимания, он показывает логическое превосходство познавательного потенциала современного человека над мифическим и религиозно-метафизическим познанием. Таким образом, социальный прогресс видится Ю. Хабермасом прежде всего как развитие познавательных способностей индивида. Стержнем эволюционного процесса становится веберовская концепция рационализации. Ю. Хабермас, однако, утверждает, что в современных условиях эта концепция может быть адаптирована только критически. Построение концепции социальной эволюции требует ре-концептуализацию понятий "разума" и "рациональности". Переосмысление данных понятий должно проходить на трех взаимосвязанных и взаимозависимых, но логически отличных уровнях, на каждом из которых оно решает определенную задачу. На метатеоретическом уровне это предполагает установление связи между действием и разумом, исходя из исторической перспективы развития рациональности. Установление этой связи выражается на методологическом уровне в том, что понимание значимого социального действия возможно только на основе рациональной критики знания. Наконец, на эмпирическом уровне теория рациональности должна составить критическую основу для идентификации прогрессивных и регрессивных черт современного общества. Рациональное действие для Ю. Хабермаса не является исключительно инструментальным (в смысле философии прагматизма). Определяя его, он пытается избежать ложного, на его взгляд, отождествления целеполагания и рациональности. Для него рациональным является всякое действие, относительно которого его участник может выдвинуть рационально оправданные суждения. Действие может быть целенаправленным и обладать очень высоким адаптивным потенциалом, но оно не будет рациональным (в хабермасовском смысле) до тех пор, пока оно не будет осознано в рамках суждений о целях и средствах этого действия, основанных на верифицируемых причинно-следственных регулярностях. И до Ю. Хабермаса рациональное действие часто имплицитно понималось как поведение, управляемое знанием. Он просто обнажает эту имплицитную посылку, заостряя и радикализуя ее.

В аргументации, выдвигаемой индивидом, для обоснования рациональности своего действия, Ю. Хабермас в соответствии с аристотелевской традицией выделяет три уровня: логический, риторический и диалектический. На логическом уровне аргумент должен соответствовать требованию внутренней и внешней консистентности значений понятий, употребляемых говорящими. Как риторический процесс аргументация должна удовлетворять условиям процедурной справедливости. Эталонным случаем риторического процесса для Ю. Хабермаса выступает "идеальная речевая ситуация" - ситуация, когда рационально мотивированные попытки достижения соглашения защищены от внутреннего и внешнего подавления и каждый имеет одинаковую возможность изложить свои доводы и возражения. Как диалектическая процедура, аргументация характеризуется как "особая форма взаимодействия", при которой требования валидности могут гипотетически критиковаться как независимые от давления повседневного опыта.

Таким образом, рациональность есть средство оправдания действия. Действие рационально настолько, насколько оно может быть оправдано 'на всех трех уровнях аргументации.

Переосмысливая и переформулируя концепцию рациональности, Ю. Хабермас набрасывает общие контуры социальной эволюции. Основываясь на работах французского психолога Ж. Пиаже, создателя структурной психологии, он по-новому рассматривает взаимоотношения разума и действия в эволюционной перспективе. Ж. Пиаже сосредотачивал свое внимание на тех структурах мышления и действия, с помощью которых дети поэтапно учатся приспосабливаться к объективному миру вещей и социальному миру норм, взаимоотношений и людей. Согласно его теории основное направление когнитивного и морального развития связано с децентрализацией понимания реальности от эгоцентрического понимания мира, до возможности воспринять этот мир с иной точки зрения. В процессе децентрализации Ж. Пиаже выделял четыре стадии:

1. Симбиотическую, на которой ребенок не способен различать самого себя как материального субъекта от предметного окружения и от лиц, окружающих его и составляющих его первичную референцию (родителей).

2. Эгоцентрическую, на которой дети дифференцируют себя от внешнего окружения, но не делают различия между физической и социальной реальностью и продолжают воспринимать и оценивать ситуации исходя только из своей собственной, эгоистической точки зрения.

3. Социоцентрическую, когда дети начинают выделять конкретные операции и различать воспринимаемые и поддающиеся манипуляции объекты от понимаемых субъектов и действий. К семи годам они обычно способны различать субъективные фантазии и импульсы от объективного восприятия и социальных обязательств.

4. Универсалистскую, на которой дети способны критически рефлексировать относительно предшествующего опыта и оценивать существующее положение в свете гипотетических альтернатив.

Концепция эволюции "жизненного мира", устанавливающая связь между знанием и действием на метатеоретическом уровне, приводит Ю. Хабермаса к созданию собственной теории социального действия. Как и многие его предшественники, он полагает, что социальное действие имеет целенаправленный характер. Однако, как утверждает Ю. Хабермас, цели, на достижение которых оно ориентировано, далеко не произвольны. Они тесно коррелируются с интенциями миров отнесения, отражающими установки "жизненного мира". Например, установка объектификации, оформляющаяся в "фактические" интенции объективного мира, референции, приводит к появлению эгоистических целей. Взаимосвязанность целей и видов рациональности с мирами референции "жизненного мира", концептуализируется в виде идеальных типов социального действия. Понятие "идеального типа" берется Ю. Хабермасом из социологической концепции М.Вебера, к которой восходит и сама типология социального действия[6] . Ю. Хабермас не скрывает источника своей концептуализации, наоборот, он подчеркивает, что его "идеальные типы" - это критически переосмысленные типы действия М.Вебера. Необходимость переосмысления увязана с эволюцией "жизненного мира", рационализировавшей социальное действие и приведшей к: изменению его типологии. В современных условиях, считает Ю. Хабермас, можно выделить четыре идеальных типа социального действия:

1. Стратегическое действие. Действие управляемое эгоистическими целями, при достижении которых принимается во внимание влияние поведения хотя бы одного иного индивида. Оно рационально в той мере, в какой субъект действия выбирает наиболее эффективное средство "получения желаемого". Исходя из этой модели рациональности участники стратегического действия относятся к другим действующим лицам как к объективированным средствам или препятствиям на пути к цели.

2. Нормативное действие - это социальное действие, целью участников которого является достижение взаимовыгодных экспектаций, осуществляемое посредством подчинения своего поведения разделяемым ценностям и нормам. Преследование эгоистических целей преодолевается социальными обязанностями или канонами. Участники нормативного действия должны рассчитывать объективные последствия личностных действий в плане их соответствия нормативным установкам. Нормативное действие рационально настолько, насколько оно соответствует социально принятым стандартам поведения. Эталон нормативного действия - такая социальная ситуация, в которой наличные стандарты поведения развивают общие интересы у участвующих.

3. Драматургическое действие. Целью драматургического действия является "представление самого себя" или создание публичного имиджа. Введение Ю. Хабермасом этого типа во многом инициировано разработками "драматургического подхода" Э. Гоффманом. Однако, у Ю. Хабермаса понятие "ролевой игры" обозначает не приспособление к социально установленным формам поведения, а свободное, но избирательное самовыражение чьей-либо индивидуальности. Выделение данного типа служит для демонстрации того, что даже самое простое социальное действие всегда окрашено индивидуальностью его субъекта. "Драматургический" элемент социального действия имлицитно аналогичен стратегическому типу действия, от которого он отличается лишь целевой направленностью. Рациональность и. того и другого типа одинакова по форме, но различна по критерию оценивания. Эффективность стратегического действия оценивается количеством затрат, тогда как- эффективность драматургического действия определяется его "искренностью". В "театре жизни" полагается, как условие взаимного доверия, что роли, исполняемые актерами, соответствуют их действительным чертам характера. Поэтому, чтобы представление было рациональным в нестратегическом смысле, оно должно быть "искренним", выражаемые им намерения должны быть аутентичными.

4. Коммуникативное действие. Целью данного типа социального действия является свободное соглашение участников для достижения совместных результатов в определенной ситуации. Отношения участников предыдущих типов действия могут включать в себя координацию их усилий, однако сама координация не является выраженной целью. Лица, действующие стратегически, могут заставлять других способствовать достижению их цели, используя силу, власть, деньги и другие манипуляции.

Нормативное и драматургическое действия отличаются от стратегического тем, что предполагают наличие некоторого молчаливого соглашения относительно взаимных экспектаций. Поэтому лица, действующие драматургически или нормативно, могут использовать эти соглашения (например, язык) для координации действий, не выражая намерений достичь согласия относительно проблемных вопросов. Это позволяет Ю. Хабермасу иногда рассматривать нормативное и драматургическое действие как подтипы коммуникативного. Однако, строго говоря, коммуникативное действие включает в себя эксплицитно выраженное усилие, направленное на достижение взаимопонимания относительно всех критериев рациональности, выдвигаемых мирами референции и, следовательно, противостоит остальным более ограниченным и менее рефлексивным типам действия. Поскольку "стабильность и согласие являются исключением в ежедневной практике", коммуникативное действие остается перманентной возможностью.

Методологический аспект теории коммуникативного действия разрабатывается Ю. Хабермасом в книге "Знание и интересы" (1968 г.), которая породила многочисленные дебаты (в том числе публичные дискуссии Ю. Хабермаса с Г. Г. Гадамером и Н. Луманом) и считается одной из самых сложных философских работ XX века. В центре внимания Ю. Хабермаса находится "разложение эпистемологии" на протяжении двух последних столетий. Исходя из метатеоретических представлений о связи знания и действия, Ю. Хабермас утверждает, что формирование знания подчинено определенным интересам, отражающим глубинные структуры "жизненного мира": "информации, которая расширяет власть нашего технического контроля; интерпретаций, которые делают возможным ориентацию действия в рамках общих традиций, и анализа, который освобождает сознание от зависимости от неких объективных сил".11 Эволюция жизненного мира приводит к возникновению ряда способов познания, каждый из которых, отчуждаясь, становится особой "идеологией", искажающей коммуникацию. Основной проблемой познания нашего времени определяется и идеологизм науки, состоящий, в частности, в том, "что мы больше не считаем науку лишь одной из возможных форм знания, а, скорее, идентифицируем знание с наукой". Согласно Ю. Хабермасу, "деидеологизация знания" возможна только в форме критической рефлексии относительно истоков и путей формирования определенных парадигм знания в свете теории коммуникативного действия.

В своих работах Ю. Хабермас обращает внимание не только на теоретические и методологические аспекты социального познания. Установка критической теории состоит в анализе реальных противоречий современного мира. Рассматривая социальное устройство современных развитых стран, он пытается прояснить происхождение и развитие современных институтов и возможности их дальнейшего улучшения. Он пишет: "...Надо было выяснить, почему капитализм, несмотря на присущие ему кризисные тенденции, мог все дальше развиваться и стабилизироваться". Осмыслению этой проблемы посвящена его реконцептуалйзация исторического материализма.

Примат экономики в теории К. Маркса служит, по мнению Ю. Хабермаса, для показа основного фактора, объясняющего переход от Средневековья к современности. Но он оказывается недостаточным для объяснения развития современной эпохи. Вследствие этого, Ю.Хабермас переформулирует идею способа производства[7] . Экономические институты - это лишь часть социальной системы, поэтому сведение социального развития к диалектике производительных сил и производственных отношений отражает односторонний и узкий подход к проблеме, не учитывающий развития языка, сознания и коммуникации. Для исправления положения он вводит четыре организационных принципа, отражающих, по его мнению, основные стадии развития коммуникации:

1.Родство - положение индивида в социальной системе детерминировано полом и возрастом;

2.Leneage23 - положение детерминировано статусом семьи;

3.Политическая служба - положение детерминировано общими моральными соглашениями, связанными с законодательным, судебным и исполнительным авторитетом правителя;

4.Формальное право - положение детерминировано индивидуальными предпочтениями в соответствии с писаным законом и процедурной справедливостью.

Исходя из этого, Ю. Хабермас считает, что экономический уровень социальной формации доминирует только в странах раннего капитализма; что различные факторы будут детерминировать общества различного типа, и переход от одного уровня развития к другому основан на развитии "жизненного мира". Близость видения Ю. Хабермаса и Т. Парсонса проявляется в утверждении того, что каждый тип общества управляется своим собственным институциональным комплексом: это могут быть экономические институты раннекапиталистической эпохи, государство для эпохи позднего капитализма, системы родства в племенном обществе.

Доминирующими и определяющими чертами современного этапа развития общества, для Ю. Хабермаса, выступает господство инструментального знания и технократического мышления. В течение этого этапа впервые в истории человечества формируется действительное понятие "общественности" (Offentlichkeit) посредством дискуссий в общественных местах и наличия определенного числа газет и журналов, в которых более или менее широкие слои населения могут открыто и свободно обсуждать. события общественной жизни, о которых они получают несколько более достоверную информацию.

Ю. Хабермас считает, что государственная интервенция и, следовательно, рост инструментального разума, достигли критической отметки, переход которой приведет к созданию общества-"антиутопии". Прогрессирующий рационализм общественных решений достиг такого уровня, что организация и принятие решений, касающихся любых сторон жизни, может быть изъято из ведения человека и передано компьютеру. В этих условиях, утверждает Ю.Хабермас, классическая марксистская социология и экономическая наука, с их апологизацией классовой борьбы, не являются адекватными для понимания сложившейся ситуации. Конфликты перемещаются из сферы общественного производства в другие сферы социальной действительности. Жизненно важным вопросом становится сохранение человеческого контроля над социальной жизнью. Все это делает необходимым создание новой теории, способной объяснить изменившиеся условия общественной реальности.

Итак, теория Юргена Хабермаса представляет собой попытку соединения двух подходов - теории социального действия и теории социальной структуры. Призванная разрешить проблемы, стоящие перед этими теориями, она, однако, ставит больше вопросов, нежели предлагает ответов. В концептуализации действия Ю. Хабермас допускает двойное упрощение, сводя действие к взаимодействию и рассматривая любое взаимодействие как эквивалент "коммуникативного действия". Он нигде так и не определяет ясно и четко механизма эволюционных изменений; относительная постоянность государственной природы также находится вне поля его зрения. Политическая сфера сводится у него к простым коммуникативным связям, основной проблемой которых видится "искажение восприятия", оставляя при этом за рамками смертельную борьбу за власть, которой так насыщена человеческая история. Его синтез структуры и действия во многом схож с построениями Д. Локвуда и других структурных функционалистов, являясь, по сути, развитием введенного ими разграничения понятий системной и социальной интеграции. Используя идею причинности, Ю. Хабермас колеблется между "отсутствием приоритета" Т.Парсонса и "культурным детерминизмом" М. Вебера, так и не отдавая предпочтения ни тому, ни другому.

Будучи близкой, по форме и многим положениям к построениям Т. Парсонса, теория Ю. Хабермаса обладает большим классификационным зарядом, наследуя вместе с тем и многие негативные черты, присущие парсонианскому теоретизированию. Возврат к построению большой абстрактной, замкнутой теоретической системы снова приводит к описательности, аналогиям личностного развития и эволюции общества, с той разницей, что если у Т. Парсонса отношения между действием и структурой непротиворечивы, то у Ю. Хабермаса они становятся источником социальных изменений.

Вопрос № 3. Теории социального взаимодействия (символический интеракционизм, теория социального обмена, теория социального конфликта) (Дж. Мид, Р. Дарендорф).

На рубеже ХХ1 века перед социологами стоит важнейшая задача: создать целостную концепцию общественного развития, используя теоретические и методологические основы теории социального взаимодействия. Как известно, теорию социального действия и взаимодействия развивали многие представители социологической мысли различных школ и направлений. Среди них можно выделить М. Вебера, разрабатывавшего теорию «социального действия» и считавшего, что социология - это наука о социальном взаимодействии (действии индивидов, направленном друг к другу). Значительный вклад в теорию социального взаимодействия внесли Т. Парсонс, написавший свою знаменитую книгу: «Структура социального действия» и Р. Мертон, изучавший функциональные связи и взаимодействия систем в социальной структур общества, их влияние на деятельность и поведение людей в обществе. Концепцию социального взаимодействия развивали такие школы и направления как: теория обмена (Д. Хоманс); теория конфликтов (Р. Дарендорф и Л. Козер и др.); символический интеракционизм (Г. Мид, Г. Блюмер, Э. Гоффман и др.); феноменологическая социология и этнометодология (Э. Гуссерль, А. Щюц, П. Бергер и Т. Лукман и др.) и т.д. Некоторые из них, мы рассмотрим поподробнее.

Символический интеракционизм.

Символический интеракционизм возник в 20-е гг. XX в. как попытка соединить психологизм с органицизмом. Данное теоретико- методологическое направление преимущественное внимание уделяет анализу социальных взаимодействий в их символическом содержании.

Представители символического интеракционизма считали, что социальный мир является продуктом ролевого взаимодействия между людьми на основе обобщенных символов. Посредством символов происходит «кристаллизация» процессов повседневного межличностного общения, результатом которой являются социальные структуры. Основная идея символического интеракционизма (по Н. Смелзеру[8] ): поведение людей по отношению друг к другу и предметам окружающего мира определяется тем значением, которое они им придают; поведение людей не есть пассивная реакция на вознаграждения и наказания (как в теории обмена); люди реагируют не только на поступки, но и на намерения людей.

Символический интеракционизм основывается на следующих постулатах:

1) Любое действие происходит только на основе того смысла, который действующий субъект вкладывает в свое действие. Причем все личные смыслы проистекают из общих социальных символов. Например, отказ участвовать в военных действиях может означать (символизировать) личную трусость, а в другом случае тот же акт может символизировать сознательный пацифизм, т.е. личный героизм. И в том, и в другом случаях за актами поведения стоят общественные символы.

2) Указанные символы, на которых строится общество, рождаются во взаимодействиях людей. Человек как бы постоянно смотрится в некое«зеркало», в качестве которого выступают другие люди, и принимает во внимание их мнение о себе.

3) Люди в процессе взаимодействия постоянно интерпретируют, объясняют себе значение тех или иных символов. Этот процесс и создает индивидуальность человека. Если два человека нечто понимают по- разному, то нормальное взаимодействие между ними может установиться только тогда, когда смыслы происходящего они понимают одинаково.

Дж. Мид (1863-1931) – американский социолог, основатель и главный представитель символического интеракционизма. По Дж. Миду («Сознание, самость и общество», 1938), специфика человека определяется отсутствием у него развитой системы инстинктов как основных регуляторов поведения. Поэтому человек вынужден применять символы, что является основой сознательного приспособления к окружающей среде.

Взаимодействие между людьми происходит на основе особых средств – символов (жест – значение жеста – реакция). Жесты есть и у животных, но у человека они превращаются в символы, становятся «значимыми жестами». Смысл значимого жеста – спровоцировать у другого индивида желаемую реакцию.

Дж. Мид выделил два типа действий:

1) незначимый жест (автоматический рефлекс типа моргания)

2) значимый жест (в этом случае люди не реагируют автоматически на воздействие извне, а разгадывают значение поступка, прежде чем ответить на него). Значимое действие связано с осмыслением не только поступков, но и намерений. Для этого необходимо «поставить себя на место другого человека», «принять роль другого». Лишь придав значение жесту, мы можем на него реагировать – например, подойти к другому человеку или уйти от него.

Человек становится членом общества (сообщества) по мере того, как усваивает образцы и нормы группового действия. В каждой группе имеются свои специфические нормы и ценности. Например, «редиска» в общепринятом значении – это «овощ», а у воров это же слово обозначает «нехороший человек» и т.д.

Дж. Мид ввел представление о ролевом поведении: поведение строится не из реакций и стимулов, а из «ролей», принимаемых на себя индивидом и «проигрываемых» им в процессе общения с другими людьми. «Я» у Дж. Мида целиком социально. Богатство и своеобразие «Я» зависит от разнообразия и широты его взаимодействий с окружающим миром. По Дж. Миду, структура личности выражается формулой: Self = I + Me (Я-синтез = Я-сам + Я-меня). Интегральное Я складывается из индивидуальных, скрытых мотивов («я-сам») и совокупности установок, приходящих к индивиду извне («я-меня»).

Творчество Дж. Мида основывалось на широком круге теоретических источников. Но наиболее значимым среди них был бихевиоризм. Но если классический бихевиоризм пытался интерпретировать поведение людей, как простую реакцию на символ, без учета социального опыта индивида, особенностей его ментальности, то Мида интересует, прежде всего, роль сознания в поведенческом действии, причем не только самого индивида, но и окружающих его людей. Мид также акцентирует роль жизненного опыта, считает, что он оказывает существенное значение на характер действия индивида в реакции на конкретный символ.

Другим источником был прагматизм. В прагматизме выражалось убеждение в безграничных возможностях науки, а также в превосходстве эмпирического знания над философией, которое могло бы быть использовано для совершенствования американского общества. В этой связи социология виделась не только наукой способной к сбору и анализу социальных фактов, но и к решению собственно социальных проблем. Сторонники прагматизма вообще не стремились к поиску и обоснованию окончательных истин. Скорее, их интересовали практические научные положения, которые могли бы активно изменять к лучшему сегодняшний мир и которые предполагалось заменить на новые научные приемы, «лучшие» в контексте их благотворного воздействия на мир завтрашний. Сам Мид подчеркивал, что его особо интересует практическая сторона того, как общество воздействует и контролирует умственные процессы индивидов и, соответственно, их поведение, а также то, как люди принимают, отвергают или изменяют нормы социального взаимодействия.

Наконец, ещё одним источником следует назвать гегелевскую диалектику, инструментарием которой ученый прекрасно овладел, обучаясь в Германии. Для Мида на характер взаимодействия людей оказывают влияние как общество, прежде всего, социальная группа, так и ментальность взаимодействующих. При этом действия социальной группы социолог считал новым качеством, не сводимым к простому количеству действий отдельных членов данной группы.

Социальное действие: символ - ответная осмысленная реакция. С точки зрения Мида, человеческая мысль и само поведение являются сугубо социальными. Будучи сторонником бихевиоризма, он рассматривает взаимодействие людей через призму стимулов, порожденных символами, и соответствующих на них реакций. Но для Мида стимул - лишь возможность действия, а не автоматический бездумный ответ. В этой связи Мид принципиально различает действие (предполагает акт одного индивида) и социальное действие (включает двух и более людей с учетом их ментальности). Во втором случае, в силу возникающего социального взаимодействия индивид может действовать по-разному: он может немедленно отреагировать на стимул, отложить реакцию на определенное время или вовсе не реагировать на него. Откладывание реакции предполагает интеллектуализацию действия, его обусловленность социальным опытом действующего. Мид, подчеркнем ещё раз, исследует именно социальные действия.

Люди обретают свою человеческую природу благодаря осмысленной коммуникации - они взаимодействуют с помощью значимых символов, как уже было указано выше, важнейшие из которых содержатся в языке.

Значимый символ обозначает:

1) предмет или событие.

2) Он также определяет их особым образом, предполагая определенную реакцию на него, выражающуюся в соответствующих социальных действиях. Так, символ "ручка" не только представляет класс предметов ему подобных, но и предполагает линию поведения - возможность писать. Символ "студент" означает не только представительство человека в определенной социальной группе, но и то, что данный индивид может действовать определенным образом, сообразно накопленному опыту, становясь тем самым стимулом для осознанного, адекватного поведения окружающих его других людей.

3) Кроме того, значимые символы делают возможной символическую интеракцию - они обеспечивают средства, с помощью которых люди могут значимо общаться в своей естественной и социальной среде. Без символов не будет ни собственно человеческого общения, ни человеческого общества.

Символическая интеракция необходима, так как у людей нет инстинктов поведения в социальной среде. Чтобы существовать люди должны жить в мире осознанных значений.

4) в отличие от животных, реагирующих на первый или наиболее сильный стимул, люди обладают способностью выбирать символы из целого набора символов и тем самым осмысленно совершать конкретные действия.

Социальная жизнь может продолжаться, если значения символов в значительной степени воспринимаются и разделяются другими членами общества. Символы обеспечивают лишь средства интеракции. Чтобы она продолжалась, каждый вовлеченный в нее, должен еще интерпретировать значения и намерения других. Это осуществляется с помощью процесса, который Мид определил, как принятие роли.

Процесс принятие роли предполагает, что индивид путем воображения ставит себя на место человека, с которым осуществляется общение.

Итак, символический интеракционизм (Дж.Мид) также как феноменология, исходит из утверждения первичности межличностных взаимодействий. В центре внимания данной перспективы – человек с его субъективным социальным знанием. В основе концепции – оригинальная теория Дж. Мида о человеческой эволюции. Ее фундаментальный вопрос: что отличает человека от животных? По мнению Дж. Мида, у человека отсутствует развитая система инстинктов как основных регуляторов поведения. Вследствие этого человек обрел способность изобретать и применять символы. Это стало основой для сознательного приспособления к окружающей среде, сознательного поведения и самонаблюдения.

Дж. Мид выделяет две ступени социального взаимодействия (интеракционизма): 1) общение при помощи жестов; 2) символически опосредованное общение. Общение посредством жестов представляет собой как бы сокращенную, свернутую схему действия, когда по отдельному жесту (движению) можно восстановить действие в целом[9] . Это – своеобразный прообраз языка. Символически опосредованное взаимодействие (в основном при помощи языка): 1) порождает примерно одинаковые реакции при общении с любым индивидом; 2) позволяет ставить себя на место другого; 3) позволяет видеть себя глазами другого человека.

Возникновение символического интеракционизма между людьми можно объяснить: 1) функционально – необходимостью координировать поведение людей, так как у них нет надежных инстинктов; 2) антропологически – способностью человека к созданию и использованию символов. Однако значимые символы (прежде всего язык) могут выполнять свою координирующую функцию только в том случае, если они становятся достоянием группы. Но дело в том, что на самом деле партнеры по общению никогда не говорят на совершенно одинаковом языке. Это часто приводит к ситуации недопонимания или ошибочного понимания и таким образом к нарушению взаимодействия.

Подобное нарушение можно исправить с помощью метакоммуникации – такого общения, в процессе которого партнеры сравнивают смысл употребляемых ими понятий и вырабатывают общую систему значений.

Теория социального обмена.

Джордж Каспар Хоманс является одной из наиболее ярких фигур в американской социологии 50-х и 60-х гг. XX в. Его имя связывается с методически стройным построением так называемой теории социального обмена, бросившей вызов установившимся социологическим традициям, основным моделям социологической теоретизации и подходам социологического исследования. Хоманс проводит одну из наиболее серьезных атак против структурного функционализма Парсонса в то время, когда функционалистская парадигма считается доминирующей в американской академической социологии. Он по-новому ставит, ряд взаимно связанных фундаментальных проблем, в результате чего, по его замыслу, освобождает социологию от предубеждений, переводя eei на солидные научно контролируемые принципы. Одной из этих ключевых проблем является объяснение внутренней логики (структуры) социологической теории, соответственно способ построения ее. Другой фундаментальной проблемой является проблема социальной действительности - социальных явлений, входящих в предметную область социологии, проблема природы этих явлений. В этой связи речь идет о праве на существование социологии как ;науки. В зависимости от понимания предмета определяется и отношение социологии к другим наукам. С точки зрения Хоманса, центральной проблемой социологии является социальный обмен, являющийся главной осью социальной жизни вообще. В рамках такой исследовательской перспективы считается, что на основе обмена можно объяснить все социальные явления. Для выявления внутренних механизмов и объяснения самого социального обмена нет необходимости искать какие-либо другие факторы, причины, структуры и т.д., а необходимо сам обмен рассматривать на основе элементарного человеческого поведения. Иными словами, фундамент социологии находится за пределами ее собственного поля зрения. Перспективой, в рамках которой Хоманс определяет и рассматривает предмет социологии, является перспектива бихевиоризма. Теория социального обмена является в определенной степени аттестацией социологической релевантности бихевиоризма. Разумеется, модель мышления Хоманса, его теория социального обмена характеризуются своим генезисом, этапами развертывания, становления. Такая точка зрения дает возможность достичь полноты рассмотрения творчества этого выдающегося социолога и более глубокого и правильного понимания его основных идей.

Вопрос, в первую очередь интересующий Хоманса, относится к теоретическому началу социологии, что в онтологическом смысле означает определение всеобщей основы социальной жизни людей. Он считает, что теоретическое начало социологии не может включать понятия и утверждения, которые нельзя непосредственно проверить в эмпирическом опыте. По этой причине они неизбежно основываются на неясных и научно не контролируемых предпосылках. Такими являются, например, чаще всего встречающиеся понятия статуса, роли, культуры, интеграции, солидарности и др. Пытаясь определить, какой смысл вкладывается в подобные термины, мы сталкиваемся с серьезными трудностями. Статус, другие подобные термины определяются при помощи иных понятий: статус не есть факт, который можно непосредственно наблюдать: соответственно понятие «статус» не поддается непосредственной проверке опытом.

Теория социального обмена, опирается на предположение о том, что люди будут формировать и поддерживать отношения, если они считают, что вознаграждения, которые они извлекают из таких отношений будут превосходить затраты. Джордж Хоманс попытался объяснить поведение, определяемое в широком смысле как результат взаимодействия, в ходе которого индивидуумы приобретают, продают или обменивают ресурсы. Хотя Хоманс опирался при формулировке своих положений современной теории обмена на бихевиоральную психологию и микроэкономику, аналогичные теории можно также обнаружить в антропологии и политологии. Несмотря на то, что теория социального обмена, лучше всего объясняет взаимодействия между двумя лицами, она также была распространена на межгрупповые процессы.

Хоманс сформулировал пять основных положений современной теории обмена. Он попытался дать объяснение социального поведения с использованием фундаментальных представлений о поведении, разработанных бихевиоральными психологами и неоклассическими экономистами. Бихевиористская модель оперантного обусловливания основывается на утилитаристском принципе, согласно которому индивидуумы будут стремиться к максимизации получаемого удовольствия и избеганию или сведению к минимуму боли. Предполагается, что индивидуумы будут реагировать прогнозируемым образом на вознаграждения и наказания.

Любое взаимодействие предоставляет возможность для обмена ресурсами, в ходе которого каждый участник старается получить ресурсы, обладающие более высокой ценностью в сравнении с теми, которые он или она отдает или от которых отказывается. В широком смысле, соц. психологи называют ресурсами любые вещи, которые могут обмениваться. Хотя ресурсы могут представлять собой материальные и нематериальные предметы, выделяют шесть классов обменных ресурсов: любовь, статус, информацию, деньги, товары и услуги. Любой ресурс, подпадающий под один из этих шести классов, может быть описан в отношении одного из двух измерений: специализированность (particularism) и конкретность (concreteness). Специализированность ресурсов — это степень, в которой их ценность зависит от конкретного чел., вовлеченного в процесс обмена. Например, обмен любовью обладает большей ценностью в отношениях с любимым человеком, нежели в отношениях с абсолютно незнакомым, в то время как обмен деньгами обладает более универсальной ценностью. Второе измерение, конкретность, связано со степенью материальной осязаемости того или иного ресурса, напр. увеличение оклада в сравнении с повышением своего профессионального статуса. В ходе дополнительных исследований обнаружили, что высокоспециализированные ресурсы имеют тенденцию обмениваться на ресурсы того же класса (например, любовь на любовь, нежели деньги на любовь), но что менее специализированные ресурсы, как правило, обмениваются на ресурсы из других классов. Например, деньги часто обмениваются на товары и услуги.

Хоманс развил пять общих положений, касающихся социального поведения и обмена ресурсами. Три из них воспроизводят модель бихевиоральных психологов. Первое положение, непосредственно вытекающее из модели оперантного обусловливания, гласит: «В отношении любых действий, выполняемых людьми, чем чаще человек вознаграждается за конкретное действие, тем чаще этот человек будет выполнять такое действие». Второе положение связано с признанием роли прошлого опыта: «Если в прошлом появление конкретного стимула или набора стимулов создавало ситуацию, в которой действие человека вознаграждалось, то чем больше теперешние стимулы похожи на эти прошлые стимулы, тем чаще этот человек будет выполнять такое же или похожее на него действие в настоящем». Однако, третье положение гласит, что «когда за свои действия человек не получает ожидаемого вознаграждения или получает неожидаемое наказание, он приходит в ярость и может вести себя агрессивно».

Два последних положения более тесно связаны с экономической теорией. Микроэкономическая теория также уходит корнями в утилитаристские традиции. Одно из ее центральных допущений состоит в том, что в процессе максимизации удовольствия и избегания страдания, люди оказываются максимизаторами полезности (utility maximizers).

Иначе говоря, «для каждого человека любое состояние мира (state of the world) характеризуется конкретным уровнем полезности, где под полезностью понимается то, что чел. стремится максимально увеличить при помощи своих действий». По существу, четвертое положение гласит, что «чем больше выгоды человек получает в результате своих действий, тем вероятнее, что он будет вести себя таким образом». В терминах Хоманса, выгода (profit) являлся суммарным результатом выигрышей или вознаграждений, получаемых в ходе взаимодействия, за вычетом связанных с ним затрат.

Последнее положение отражает экономическое понятие снижающейся предельной полезности. Хоманс утверждает, что «чем чаще в недавнем прошлом человек получал конкретное вознаграждение, тем менее ценной для него становится любая последующая единица этого вознаграждения». Идея заключается в том, что можно пресытиться любым определенным благом, так что дополнительные его единицы больше не вызывают желания или сохраняют ту же самую ценность, которой они обладали изначально.

Социальный обмен и экономический обмен далее дифференцируются на основе взаимодействия. Тогда как экономические обмены осуществляются при явно заданных условиях затрат и прибылей для каждой участвующей стороны, социальные обмены никогда не бывают явными.

Основные теоретические формулировки, базирующиеся на допущении о том, что поведение есть функции последствий, соответствующих вознаграждений и наказаний, были разработаны Хомансом в 1961 г. и уточнены в 1974 г. Они включают пять главных положений:

1. “Положение об успехе”. Чем чаще деятельность вознаграждается, тем более вероятно ее осуществление. Поведение, порождающее позитивные последствия для индивида, с очень большой вероятностью повторяется.

2. “Положение о стимуле”. Схожие обстоятельства или аналогичные ситуации будут стимулировать такое поведение, которое вознаграждалось в аналогичных случаях в прошлом. Это позволяет обобщать поведенческие реакции на "новые" ситуации.

3. “Положение о ценности”. Чем более ценны результаты действия для актора, тем более вероятно то, что действие будет совершено.

4. “Положение о депривации - пресыщении (satiation)” вводит общую идею уменьшения маргинальной полезности (utility). Чем чаще человек получал конкретное вознаграждение за действие, тем менее ценным является дополнительный элемент такой награды. Таким образом некоторые вознаграждения становятся менее эффективными, приводя к свертыванию некоторых специфических действий. Правда, это положение менее справедливо в отношении генерализованных обобщений, таких как деньги и чувства (affections), либо еще чего-нибудь, где насыщение случается с меньшей вероятностью, за исключением крайних случаев.

5. “Положение об эмоциональности”. Речь идет об условиях, в которых люди эмоционально реагируют на различные вознаграждающие ситуации. Это положение охватывает два типа реакций. Ожидается, что люди, не получающие того, что они предполагали, становятся рассерженными и начинают вести себя агрессивно. Это поведение описывается гипотезой Миллера - Долларда. Люди же, получающие больше, чем они предполагали, или не получающие предполагающихся наказаний, будут счастливы и ведут себя положительно (approvingly).

Хоманс, в частности, использует этот набор идей для объяснения таких явлений, как использование власти и авторитета, сотрудничество, комфортность, соревнование структуры чувства и итерации, статус и влияние, справедливость, возникновение стратификации. Все эти явления он рассматривает преимущественно в терминах природы задействованных межличностных отношений. Более того, он акцентирует внимание на “элементарных” формах поведения. Все это он называет субинституциональным уровнем анализа. “Мы получаем, - пишет он, - самое полное понимание элементарных черт социального поведения, наблюдая взаимодействия между членами малых, неформальных групп”.

Итак, сам термин “социальный обмен” сконструирован, чтобы показать, что социальное взаимодействие за рамками экономической сферы имеет значимые черты сходства с экономическими сделками. Прежде всего, ожидание того, что одолженные услуги дадут свои плоды, характеризует не только экономические действия, но и социальные, в которых подарки и услуги выглядят как свободно даруемые. Более того, экономический принцип постоянно убывающей маргинальной полезности применим также и к социальному обмену. Совет со стороны коллеги-специалиста очень значим для человека, которому требуется помощь в решении проблемы, но как только проблема разрешена, дальнейшее консультирование не представляет больше ценности. Неважно, как сильно два друга наслаждаются обществом друг друга, по истечении какого-то времени они уже начинают меньше желать оставаться в компании друг с другом. Чем дольше человек концентрируется на получении именно этой социальной награды по сравнению с другими, тем больше значимость упущенных альтернатив будет давить на его сознание, делая именно эту награду сравнительно менее значительной. Все эти примеры демонстрируют принцип маргинальности, проявляющийся в социальной жизни.

Теория социального конфликта.

Ральф Дарендорф – известный немецкий социолог и идеолог либеральной ориентации. Основные работы: «Классы и классовый конфликт в индустриальном обществе», «Элементы теории социального конфликта», «Конфликт после класса», «Конфликт и свобода».

Р. Дарендорф вторил Зиммелю и Козеру, утверждая «политику свободы политикой жизни с конфликтом». Повсеместно распространена оценка Р. Дарендорфа как представителя диалектической теории конфликта в духе традиций диалектического подхода К. Маркса. В постиндустриальном обществе основное противоречие социальной системе перемещается, по его мнению, из экономической плоскости, из сферы отношений собственности в область отношений собственности в область отношений господства-подчинения и основной конфликт оказывается, связан с перераспределением власти.

Он определяет конфликт как любое отношение между элементами, которое можно охарактеризовать через объективные или субъективные противоположности[10] . Его внимание сосредоточивается на структурных конфликтах, которые представляют собой лишь один из типов социальных конфликтов. Путь от устойчивого состояния социальной структуры к развертывающимся социальным конфликтам, что означает, как правило, образование конфликтных групп, аналитически проходит в три этапа.

Первый этап связан с возникновением каузального фона латентных, но реально противоположных друг другу и потому конфликтных интересов, представляемых двумя агрегатами социальных позиций в виде квази-групп.

Второй этап развития конфликта состоит в осознании латентных интересов и организации квази-групп в фактические группы (группы интересов). Конфликты всегда стремятся к кристаллизации и артикуляции.

Для проявления конфликтов необходимо выполнение определенных условий:

- технических (личные, идеологические, материальные);

- социальных (систематическое рекрутирование, коммуникация);

- политических (свобода коалиции).

Третий этап заключается в развертывании сформировавшегося конфликта, то есть в столкновении между сторонами, отличающимися ярко выраженной идентичностью (нации, политические организации и т. д.). Если такая идентичность еще отсутствует, конфликты в некоторой степени являются неполными.

Формы социальных конфликтов изменяются в зависимости от действия переменных и факторов вариабельности. Выделяется переменная насильственности, под которой подразумеваются средства, которые выбирают борющиеся стороны, чтобы осуществить свои интересы. На одном полюсе шкалы насильственности находятся война, гражданская война, вообще вооруженная борьба с угрозой для жизни участников, на другом – беседа, дискуссия и переговоры в соответствии с правилами вежливости и с открытой аргументацией. Между ними находится большое количество поливариантных форм взаимодействия: забастовки, конкуренция, ожесточенно проходящие дебаты, драки, попытка взаимного обмана, угроза, ультиматум и т. д.

Переменная интенсивность относится к степени участия сторон в данных конфликтах. Она определяется значимостью предмета столкновения. Р. Дарендорф поясняет данное положение следующим примером: борьба за председательство в футбольном клубе может проходить бурно и даже с применением насилия, но она, как правили, не означает для участников так много, как в случае конфликта между предпринимателями и профсоюзами по поводу заработной платы.

Ряд факторов, определяющих форму и остроту конфликта, обозначаются как условия конфликта. Первый круг факторов вытекает из условий организации конфликтных групп, или манифестирования конфликтов. В отличии от ряда исследователей, Дарендорф полагает, что манифестирование конфликта способствует понижению его интенсивности. Многие латентные конфликты приобретают высокую степень интенсивности и насильственности тогда, когда одна из участвующих сторон способна к организации, имеет для этого соответствующие технические и социальные условия, но при этом не располагает политическими условиями по причине запрета на своё существование со стороны властей. Историческими примерами являются конфликты, как в области международных отношений, так и внутренние социальные конфликты. Манифестирование, признание конфликта позволяет начать поиск вариантов его регулирования, предупреждающих эксплуатацию.

Не менее важным является фактор социальной мобильности, особенно применительно к интенсивности конфликтов. Уровень мобильности между конфликтующими сторонами обратно пропорционально интенсивности конфликта. Чем больше индивид идентифицирует себя с определенной социальной позицией, тем выше его приверженность групповым интересам и тем интенсивнее возможное развитие конфликта. Поэтому конфликты на основе возрастных и половых различий или меконфессиональные столкновения, как правило, интенсивнее, чем региональные. В то же время вертикальная и горизонтальная мобильность, переход в другой слой и миграция обычно способствует снижению интенсивности конфликта.

Еще одним важным параметром, влияющим на уровень интенсивности конфликта, является социальный плюрализм, то есть напластование или разделение социальных структур. Для сложных обществ характерно сочетание множества интересов и конфликтов, представляющий собой некий уравновешенный механизм, предотвращающей нестабильность.

Интенсивность конфликта снижается по мере того, как структура общества становится плюралистической. Пересечение интересов разнообразных социальных институтов порождает множество разнообразных конфликтов, за счет чего снижается их интенсивность.

По мнению Р. Дарендорфа метод подавления конфликта является не эффективным способом обращения с конфликтами. В той мере, в какой социальные конфликты пытаются подавить, возрастает их потенциальная «злокачественность», и тогда взрыв предельно насильственных конфликтов является лишь делом времени. Во всей истории человечества революции предоставляют горькие доказательства этого тезиса. Метод подавления социального конфликта не может использоваться в течении продолжительного срока, то есть периода, превышающего несколько лет.

Разновидностью подавления конфликта является метод отмены конфликта, под которым понимается радикальная попытка ликвидации противоречий путём вмешательства в соответствующие социальные структуры. Но социальные противоречия объективно невозможно разрешить в смысле окончательного устранения. «Единство народа» и «Бесклассовое общество» - это только два примера подавления конфликтов под видом их разрешения.

Наконец, метод регулирование конфликтов предполагает контролирование динамики их развития, понижение уровня насилия и постепенный перевод их на службу развития социальных структур.

Успешное регулирование конфликта предполагает следующие условия:

- осознание конфликта, его естественной природы;

- регулирование конкретного предмета конфликта;

- манифестирование конфликта, то есть организация конфликтных групп как условие для его возможного успешного урегулирования;

- соглашение участников на определение «правила игры», в соответствии с которыми они хотят решить возникшую проблему.

«Правила игры», типовые соглашения, конституции, уставы и т. п. Могут быть эффективны только в том случае, если оно не отдают предпочтения одному участнику в ущерб другому.

«Правила игры» касаются способов, которыми социальные субъекты намериваются решать свои противоречия. Р. Дарендорф предлагает ряд способов, которые могут применяться последовательно в диапазоне от ненасильственных до принудительных вариантов решения проблем.

1. Переговоры. Данный способ предполагает создание органа, в рамках которого конфликтующие стороны регулярно встречаются целью обсуждения проблем конфликта и принятия решений установленными способами (большинством, квалифицированным большинством, большинством с правом вето, единогласно).

2. Посредничество. Наиболее мягкая форма участия третей стороны в регулировании конфликта на основе добровольного соглашения его непосредственных участников.

3. Арбитраж представляет собой обращение субъектов конфликта к третьей стороне, решения которой носят для него либо рекомендательный, либо обязательный характер. Последний вариант практикуется в тех ситуациях, когда необходимо сохранение формы государственного правления и обеспечения мира в области международных отношений.

Конфликт, является отцом всех вещей, то есть движущий силой изменений, но он не должен быть войной или гражданской войной. В рациональном обуздании социальных конфликтов заключается одна из центральных задач политики.

Итак, теория социального конфликта – это направление социологии, признающее и исследующее конфликт как важнейший фактор общественного развития. Согласно этой теории, люди, обладающие властью, способны с помощью различных средств, среди которых главным является принуждение, добиваться выгоды от людей, обладающих меньшей властью. Возможности распределения власти и авторитета крайне ограничены, поэтому члены любого общества борются за их перераспределение. Эта борьба может не проявляться открыто, но основания для нее существуют в любой социальной структуре.

Таким образом, согласно Дарендорфу, в основе конфликтов человеческих интересов лежат не экономические причины, а стремление людей к перераспределению власти. В своих исследованиях Дарендорф пришел к выводу, что «конфликт» не выступает в роли гаранта политической свободы (ранее эта роль обеспечивалась борьбой за социальное равенство). Граждане теряют интерес к политике (кризис легитимизации), а государство лишается признанных обществом средств воздействия на них (кризис эффективности). Предпосылкой прогресса, без которого не может быть политической свободы, Дарендорф провозглашает общественное неравенство. Острота конфликта и оперативность его регулирования зависит от типа социальной структуры, степени ее открытости. Чем более жестким и закрытым является общество, тем меньше возможностей для социальной мобильности (как вертикальной, так и горизонтальной), тем выше потенциал социальной напряженности.

Таким образом, наиболее адекватной для регулирования социальных конфликтов формой общества является открытое демократическое общество, в котором развертывание и протекание конфликтов предельно формализовано.

Список использованных источников:

1. Общетеоретические проблемы социологии // Социология сегодня: Проблемы и перспективы / Р. К. Мертон, Л.Брум., Л. С. Котрелл (ред.). — М.: Прогресс, 1965.

2. Мертон Р. К. Фрагменты из воспоминаний // Социологические исследования. — 1992. № 10.

3. Система координат действия и общая теория систем действия. Функциональная теория изменения. Понятие общества // Американская социологическая мысль. — М.: Изд. Международного ун-та бизнеса и управления, 1996.

4. Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль / Под ред. В. И. Добренькова. — М., 1996.

5. Парсонс Т. «Система современных обществ»/Пер, с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. Под ред. М.С. Ковалевой. — М.: Аспект Пресс, 1998.

6. Смелзер Н. Социология: пер. с англ. — М.: Феникс, 1998.

7. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д. В. Скляднева, послесл. Б. В. Маркова. — СПб.: Наука, 2000.

8. Тощенко Ж.Т. Социология. Общий курс. – 2-е изд., доп. и перераб. – М.: Прометей: Юрайт-М, 2001.

9. Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. — М., 2002.

10.Кравченко А.И.Социология: Общий курс: Учебное пособие для вузов. – М.: ПЕРСЭ; Логос, 2002.

11.Хабермас Ю. Политические работы. — М.: Праксис, 2005.

12.Мид Дж. Г. Избранное: Сб. переводов / РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исследований. Отд. социологии и социал. психологии; Сост. и переводчик В. Г. Николаев. Отв. ред. Д. В. Ефременко. - М., 2009.

13.http://soc.lib.ru/books.htm

14.http://lib.socio.msu.ru/l/library

15.http://lib.pomorsu.ru/elib/text/social.htm

16.http://www.isras.ru/socis.html


[1] Парсонс Т. «Система современных обществ»/Пер, с англ. Л.А. Седова и А.Д. Ковалева. Под ред. М.С. Ковалевой. — М.: Аспект Пресс, 1998.

[2] Общетеоретические проблемы социологии // Социология сегодня: Проблемы и перспективы / Р. К. Мертон, Л.Брум., Л. С. Котрелл (ред.). — М.: Прогресс, 1965.

[3] Система координат действия и общая теория систем действия. Функциональная теория изменения. Понятие общества // Американская социологическая мысль. — М.: Изд. Международного ун-та бизнеса и управления, 1996.

[4] Мертон Р. К. Фрагменты из воспоминаний // Социологические исследования. — 1992. № 10.

[5] Мертон Р. К. Явные и латентные функции // Американская социологическая мысль / Под ред. В. И. Добренькова. — М., 1996.

[6] Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие / Пер. с нем. под ред. Д. В. Скляднева, послесл. Б. В. Маркова. — СПб.: Наука, 2000.

[7] Хабермас Ю. Политические работы. — М.: Праксис, 2005.

[8] Смелзер Н. Социология: пер. с англ. — М.: Феникс, 1998.

[9] Мид Дж. Г. Избранное: Сб. переводов / РАН. ИНИОН. Центр социал. научн.-информ. исследований. Отд. социологии и социал. психологии; Сост. и переводчик В. Г. Николаев. Отв. ред. Д. В. Ефременко. - М., 2009.

[10] Современный социальный конфликт. Очерк политики свободы. — М., 2002.