Реферат: Политическое развитие и модернизация 2

Название: Политическое развитие и модернизация 2
Раздел: Рефераты по политологии
Тип: реферат

План

1.Политическое развитие: понятие и критерии

2.Сущность политической модернизации

3.Политическая модернизация в современной России

Список используемой литературы

1.Политическое развитие: понятие и критерии

Понятие «политический процесс» тесно связано с понятиями «политическое изменение» и «политическое развитие». Политический процесс как динамическая характеристика политики существует в виде политического изменения и политического развития. Чем же эти два понятия отличаются друг от друга?

Политическое изменение мы можем представить как появление новых характерных черт (новой характерной черты) в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами, между политической системой и внешней средой. Говоря о политическом изменении, мы подразумеваем, что эти перемены происходят в рамках одной и той же политической системы с одними и теми же ка­чественными характеристиками. В ходе него происходит воспроизводство политической системы в целом и его отдельных частей. Однако это воспроизводство не является полным, новое состояние политической системы и его составляющих отличается от предыдущего. Появляющиеся новые характерные черты в способе и характере взаимодействия мы можем рассматривать в основном как количественные изменения. Масштабом политических изменений является масштаб повседневной жизни и истории.

Политическое развитие мы можем охарактеризовать как последовательную смену качественных состояний политической системы в целом и ее отдельных составных частей. Другими словами, политическое развитие основано на качественных изменениях. Масштаб политического развития — это в основном масштаб эволюции.

Необходимо отметить, что четкую границу между политическим изменением и политическим развитием провести достаточно сложно. Сложность заключается не только в том, что исследователям, живущим в повседневности, трудно оценить изменения в более крупных масшта­бах, но и в расплывчатости границы между этими масштабами, а также в том, что все эволюционные процессы происходят в результате накоп­ления повседневных и исторических перемен. Политическое развитие непосредственно недоступно простому наблюдателю, поскольку на практике оно проявляется и реализуется в политических изменениях.

Например, смена монарха на троне в результате смерти предыдущего, несмотря на разницу в политических качествах этих личностей, на разницу в проводимых политических курсах, это событие может рассматриваться как политическое изменение. Оно принесло в политический процесс новые качества в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами и, возможно, между системой и средой, но не принесло с собой качественных изменений самой политической системы и ее составляющих. Другой пример — победа на выборах очередного Президента. Такая победа знаменует собой политические изменения в рамках очередного электорального цикла. Она, несомненно, принесла новые качества в способе и характере взаимодействия между политическими субъектами, но эти изменения осуществлялись в рамках воспроизводства политической системы, а не ее качественной смены.

В качестве примера политического развития можно привести создание наций-государств с республиканской формой правления в За­падной Европе в период Нового времени в результате буржуазных преобразований и революций. Здесь уже речь идет о серьезных каче­ственных изменениях, носящих эволюционный характер. Вместе с тем эти длительные эволюционные процессы реализовывались по­средством накопления количественных политических изменений, постепенно перешедших в качественные.

Следует отметить, что термином «политическое развитие» целесообразно обозначать не однонаправленное развитие, имеющее логиче­ский конец (то есть не реализацию некого христианского, просвещенческого, коммунистического и т.п. проекта). Политическое развитие — процесс, имеющий несколько эволюционных альтернатив, выбор которых зависит от конкретной совокупности влияющих на него факторов. Тем более у политического развития нет единого заданного алгоритма. Кроме того, политическое развитие осуществляется не линейно. Исследователи отмечают его циклический, волнообразный, дискретный и т.д. характеры. Таким образом политическое развитие можно охарактеризовать как процесс, идущий разными путями с различными конкретными результатами.

Вместе с тем при всей разности путей и результатов можно выделить основные элементы политического развития, а также факторы, на него влияющие, анализ которых позволяет проводить научное сравнение «путей и результатов». Какие же факторы влияют на политическое развитие и в чем заключается его основная движущая сила?

В целом основные подходы можно сгруппировать следующим образом.

Первая группа авторов исходит из того, что политическое развитие осуществляется, либо однолинейно, либо в результате развития различных политических систем достигается одинаковый результат. В свою очередь, в рамках данного направления можно выделить три ос­новных подхода, представители которых различаются во взглядах на основные факторы и движущие силы политического развития.

Авторы, которых можно условно объединить в рамках первого подхода, в качестве основной причины политического и в целом всего общественного развития выделяют развитие экономики (У. Ростоу, С. Липсет и др.). Вместе с тем в работах некоторых из них подчеркивается значение не только уровня развития экономики, но и связанных с ним социальных факторов. В частности, С. Липсет в качестве факторов политического развития (точнее демократизации, поскольку он фактически отождествляет понятия политическое развитие и демократизация) выделяет, наряду с собственно экономическими, и такие, как степень урбанизации и уровень образования.

Представители второго подхода в качестве основного фактора называют изменение в системе ценностей и моделях поведения (ранний Д. Аптер, К. Дойч, А. Инкельс, Р. Инглехарт и др.). Например, К. Дойч полагал, что основным фактором политического развития (в данном случае — модернизации) является «мобилизация» населения, то есть включение граждан в политический процесс в качестве активных акторов в результате экономических инноваций, изменений в социальной структуре и системе ценностей и моделях поведения.

Авторы, которых объединяют в рамках третьего подхода, считают основной причиной политического развития функциональную диффе­ренциацию внутри общественной системы в целом и политической в частности (как правило, в числе этих ученых называют Т. Парсонса). В качестве основных причин и «главных процессов» развития, «которые, взаимодействуя друг с другом, составляют «прогрессивную» эволюцию к более высоким системным уровням», Т. Парсонс помимо функциональной дифференциации выделяет «повышение адаптивной способности, включение и генерализация ценностей». Таким образом, согласно Т. Парсонсу, основное содержание общественного развития состоит в повышении адаптивной способности системы в результате функциональной дифференциации и усложнения социальной организации.

Представители второй группы авторов исходят из посылки нелинейного развития с возможностью достижения разных результатов (Ф. Риггз, Г. Алмонд и Г. Пауэлл, С. Хантингтон, Л. Пай, Б. Мур и др.). Эти исследователи также не отличаются единством мнений в отношении основных факторов и аспектов политического развития. В частности, группа ученых в качестве основных причин развития отмечает внутриполитические. При этом в качестве важного параметра этого процесса рассматривается взаимодействие политической системы (или ее элементов) с внешней средой и роль политических институтов в его осуществлении. Так, С. Хантингтон отмечает, что основным фактом политического развития является степень институциализации интересов и специфика политических институтов в той или иной стране. При этом он отмечает, что характер политического развития зависит от того, отвечает ли характер институциализации уровню участия граждан в политике и степени социальной мобилизации. Отставание процесса институциализации от темпов роста мобилизации и участия, по его мнению, является основной причиной политических кризисов и нестабильности в переходных обществах. Ведущую роль политических институтов в процессе политического развития подчеркивают и другие авторы (Г. О'Доннел, Ф.Шмиттер, А. Пшеворский, Т. Скокпол, Дж. Мач, Д. Олсен и др).

Другие авторы — Г. Алмонд и Г. Пауэлл — взяв за основу идеи структурного функционализма о дифференциации и повышения адаптивности как о движущих силах и основных проявлениях общественного развития, предложили свою концепцию политического развития (в их интерпретации — концепцию эволюции политических систем), имеющую не однолинейный характер. Для этого они построили матрицу, основанную на трех основных показателях: возрастание субсистемной автономии, увеличение структурной дифференциации и культурной секуляризации. Существующие и существовавшие политические системы (а точнее модели систем или идеальные типы) они расположили в этой системе координат.

Авторы данной теории отмечают, что возможны различные варианты перехода от одного типа политической системы к другой, возможны периоды деградации распада политических систем, а также нелинейные варианты развития. В частности, бюрократические импе­рии часто рождались в результате эволюции патримониальных систем, феодальных систем, а также и городов-государств. В целом схема политического развития выглядит таким образом: повышается структурная дифференциация и, как следствие, — субсистемная автономность и т.д. Далеко зашедшее развитие субсистемной автономности приводит к распаду политической системы.

Все названные авторы не отрицают того, что на политическое развитие влияют многие факторы, а сам этот процесс является многаспектным. Так, например, С. Хантингтон в своей работе «Третья волна» выявляет зависимость существования демократических режимов от уровня экономического развития страны. Тем не менее они выделяют главные, с их точки зрения, факторы и движущие силы этого процесса, сосредотачивая на них основное внимание.

В целом необходимо отметить, что представители различных подходов рассматривают лишь отдельные аспекты политического разви­тия и общественного развития в целом. Построение обобщающей схемы этого процесса, основанной на учете множества разнообразных факторов, — дело достаточно сложное, требующее интеграции различных подходов. Имеющиеся в настоящее время попытки создания многофакторных моделей не отвечают критериям универсальности, актуализируя проблему такой интеграции.

Политические процессы весьма разнообразны по своим основным параметрам. В политической науке существует несколько вариантов типологии политического развития. В частности, выделяют типы политического развития на основе его содержания: модернизация, де­мократизация, глобализация и др. Специфика двух из них рассматривается в данном пособии.

2.Сущность политической модернизации

Теория политической модернизации в политической науке начала формироваться в 50—60-х гг. XX в. Ее создатели опирались на теоре­тическое наследие известных исследователей XIX— начала XX вв., в частности М. Вебера (выдвинувшего идею развития европейской ци­вилизации в направлении от традиционного общества к современному на основе рационализации поведения), Ф. Тенниса и Э. Дюркгейма (предложившего концепцию эволюции от обществ с «механической солидарностью» к обществам с «органической солидарностью» на основе разделения труда). В качестве теоретической базы, на которую опирались теоретики модернизации, выступали также основные положения структурно-функционального анализа, представления структурных функционалистов об общественном развитии.

Особый вклад в разработку теории модернизации внесли работы Г. Алмонда и Д. Пауэлла «Сравнительная политология. Подход с по­зиций "концепции развития"»(1966), Д. Аптера «Политика модернизации» (1965), С. Липсета «Политический человек» (1960), Л. Пая «Аспекты политического развития. Аналитическое исследование» (1966), Д. Растоу «Мир наций» (1967), Ш. Эйзенштадта «Модернизация: протест и изменение»(1966), С. Хантингтона «Политический порядок в меняющихся обществах»(1968) и другие. В своем развитии теория модернизации прошла условно три этапа: 50—60-е гг., 60—70-е гг. и 80-90-е гг.

Первый этап модернизации.

Теория модернизации «образца 50—60-х гг.» основывалась на таком методологическом допущении, как универсализм. Развитие всех стран и народностей рассматривалось как универсальное, то есть происходящее в одном направлении, имеющее одни и те же стадии и закономерности. Признавалось наличие национальных особенностей, однако считалось, что они имеют второстепенное значение.

В целом модернизация представлялась как процесс развития в направлении от традиционного общества к современному. Большинство авторов теории модернизации в 50—60-х гг. исходили из идеи технологического детерминизма. Они считали, что в основе общественного развития лежит прогресс в экономике и технологии, ведущий к повышению жизненного уровня и решению социальных проблем (необходимо отметить, что в этот же период создавались теории индустриального общества, основанные на сходных допущениях; эти теории развивались в трудах У. Ростоу, Р. Арона, Д. Белла и др.). Благодаря научно-техническому прогрессу происходит «осовременивание» общества путем перехода от традиционных ценностей и общественных структур к современным, рациональным ценностям и структурам.

Наиболее развитой, «современной» страной представители теории модернизации считали США, за которыми выстраивались евро­пейские страны. Однако отсталые страны также имели шанс достичь уровня «современности» передовых держав. Теория модернизации объясняла пути и способы решения этой задачи. Для этого выяснялось, насколько «отсталые» общества соответствуют «идеалу», выявлялись некоторые национальные особенности и намечались пути решения проблем.

Таким образом, одной из основных черт теории модернизации первого этапа был телеологизм и евроцентризм (точнее американоцентризм). Об этом свидетельствуют и некоторые определения модернизации, родившиеся в этот период. В частности, один из крупных исследователей Ш. Эйзенштадт определял модернизацию следующим образом: «Исторически модернизация — это процесс изменения в направлении тех типов социальной, экономической и политической систем, которые развивались в Западной Европе и Северной Америке с XVII по XIX в. и затем распространились на другие европейские страны, а в XIX и XX вв. — на южноамериканский, азиатский и африканский континенты». Схожее определение дает и В. Мур: «Модернизация является всеохватывающей трансформацией традиционного домодернистского общества в социальную организацию, которая характерна для передовых, экономически процветающих западных наций, характеризующихся относительной политической стабильностью».

Благодаря этим особенностям теория имела большую прикладную значимость: ее положения, например, с успехом применялись для обслуживания внешней политики США.

Эти особенности обусловили и специфику взглядов исследователей на содержание политической модернизации как части общего процесса «осовременивания». Политическая модернизация на первом этапе развития теории сводилась к следующему:

— демократизация развивающихся стран по западному образцу (образование или усиление национальных государств, создание представительных органов власти, разделения властей, введение института выборов);

— изменение системы ценностей (развитие индивидуальных ценностей) и способов легитимации власти (традиционные способы должны вытесняться современными).

Представители теории политической модернизации выделяли благоприятные и неблагоприятные факторы этого процесса в развива­ющихся странах. Среди благоприятных называлось успешное социально-экономическое развитие стран «третьего мира», а также активное сотрудничество с развитыми государствами Западной Европы и США. Среди неблагоприятных отмечались сохранение элементов тра­диционного общества, нежелание правящих элит поступиться своими интересами ради обновления страны, неграмотность, отсутствие ра­ционального сознания у большинства населения, существование традиционных социальных слоев и традиционного сектора производства. В ходе модернизации должно было, по мнению сторонников данной теории, происходить постепенное устранение неблагоприятных факторов.

Политические события 60-х гг. продемонстрировали несовершенство теории модернизации и необходимость ее дальнейшей доработки. Эти события вызвали волну критики, в рамках которой условно можно выделить два направления:

1) радикальная критика модернизации, осуществляемая в основном представителями развивающихся стран, а также левого движения 60-х гг. в Западной Европе. По их мнению, теория модернизации оправдывала колонизацию. Они выступали против западной экспансии, за антимодернизацию (против модернизации по западному образцу);

2) критика модернизации, развиваемая в рамках «теории отсталости», представителями которой были в основном левые радикалы западных и некоторых развивающихся стран. Они критиковали теорию модернизации за упрощение картины развития, за то, что данная теория недостаточно учитывала специфику рассматриваемых обществ, особенности культуры и не объясняла механизм торможения насаждавшихся новых отношений, институтов и т.п. Эти исследователи считали, что модернизация по западному образцу ведет к консервации отсталости, зависимости, нарушению экономической структуры, разрушению экологической среды и социальным конфликтам.

Второй этап модернизации.

Второй этап развития теории модернизации характеризовался появлением более взвешенных трактовок, основанных на разнообразных факторах политического, социального и экономического развития (в частности, таком факторе, как политическая культура). В целом многим работам данного периода был свойственен отход от евроцентризма. Под вопрос был поставлен тезис об эффективности демократизации в странах «третьего мира» с точки зрения реализации целей экономического роста и социально-экономического прогресса в целом.

Многие представители теории модернизации этого времени основное внимание сосредоточили на проблеме «стабильности» поли­тического развития как предпосылки для социально-экономического прогресса. Ученые находили различные рецепты поддержания такой стабильности. В целом в литературе, посвященной теориям модернизации, выделяется условно два направления, представители которых давали разные ответы на вопрос о факторах стабильности: «консервативное» и «либеральное».

Представители «консервативного» направления (С. Хантингтон, Дж. Нельсон, X. Линц и др.) считали, что главной проблемой модерни­зации является конфликт между мобилизованностью населения, его включенностью в политическую жизнь и институционализацией, нали­чием необходимых структур и механизмов для артикулирования и агрегирования их интересов. В то же время неподготовленность масс к управлению, неумение использовать институты власти, а следовательно, и неосуществимость их ожиданий от включения в политику способствуют дестабилизации политического режима.

В работе «Политический порядок в меняющемся обществе» С. Хантингтон писал, что главная задача политической модернизации — способность политических институтов приспособиться к изменяющимся условиям, основанная не на уровне их демократизации, а на прочности и организованности. На стадии перемен только жесткий авторитарный режим, контролирующий порядок, способен аккумулировать необходимые ресурсы для трансформации и обеспечить переход к рынку и национальное единство. С. Хантингтон выделил и ряд условий, благоприятных для преобразований, а также сформулировал ряд «советов» для авторитарных правителей переходных эпох, которым, по его мнению, необходимо следовать в целях эффективности реформистской политики. В целом условия и «советы» сводятся к компетентной политике, учитывающей конъюнктуру и расстановку политических сил.

Сторонники «либерального» направления (Р. Даль, Г. Алмонд, Л. Пай и др.) под основным содержанием модернизации понимали формирование открытой социальной и политической системы путем интенсификации социальной мобильности и интеграции населения в политическое сообщество. Главным критерием политической модернизации они считали степень вовлеченности населения в систему по­литического представительства: характер и динамика модернизации зависят от открытой конкуренции свободных элит и степени вовлечен­ности рядовых граждан в политический процесс. Условием успешной модернизации, по их мнению, являлось обеспечение стабильности и порядка (с помощью диалога между элитой и населением) и мобилизации масс. При этом представители данного направления выделяли следующие варианты развития событий:

— при приоритете конкуренции элит над участием рядовых граждан формируются наиболее оптимальные предпосылки для последовательной демократизации общества и осуществления реформ;

— в условиях значительного усиления роли конкуренции элит при низкой активности основной массы населения складываются предпосылки установления авторитарных режимов и торможения преобразований;

— доминирование политического участия населения над соревнованием элит может способствовать нарастанию охлократических тенденций, что провоцирует ужесточение режима и замедление преобразований;

— одновременная минимизация соревновательности элит и политического участия населения ведет к хаосу, дезинтеграции социума и политической системы, что также способствует установлению диктатуры.

В русле либерального подхода Р.Даль выдвинул теорию полиархии, обосновывающую необходимость достижения полиархической формы организации политических порядков протодемократического характера. С одной стороны, она отличалась от демократии некоторыми ограничениями свободы создания организаций, выражения гражданами своих мнений, избирательных прав, содержала сокращенный перчень альтернативных источников информации, не гарантировл проведения честных и свободных выборов, демонстрировала невысокую зависимость государственных институтов от голосов избирателей. В то же время она выступала как более достижимая и реальная модель организации власти, которая, несмотря ни ни что, обеспечивала открытое политическое соперничество лидеров и элит, высокую политическую активность населения, создавая тем самым политические условия и предосылки для осуществления реформ.

Р.Даль выделял семь условий, влияющих на движение стран к полиархии: установление сильной исполнительной власти для проведения социально-экономических преобразований в обществе; последовательность в осуществлении политических реформ; достижение определенного уровня социально-экономического развития, позволяющего производитьструктурные преобразования в государстве; установление отношений равенства/неравенства, иключающих сильную поляризацию в обществе; наличие субкультурного разнообразия; интенсивная иностранная помощь; демократические убеждения активистов и лидеров.

Третий этап модернизации.

Оба эти подхода, как и теории модернизации на первом этапе объединял взгляд на модернизацию не как на спонтанный саморазвивающийся процесс, а как на процесс, инициаторами и проводниками которого выступают, в первую очередь, политические элиты, проводящие соответствующую политику модернизации.

Еще на втором этапе развития теорий модернизации сформировались предпосылки для более сложного понимания этого явления, отвергающего однозначное противопоставление современности и традиционности в общественном развитии. Многие авторы теории мо­дернизации стали полагать, что модернизация, напротив, предполагает не искоренение традиционности, а развитие с использованием тра­диции, которая определяет сам характер модернизационного процесса, а также выступает его стабилизирующим фактором.

Дальнейшая эволюция теорий модернизации на третьем этапе выражалась во все большем распространении идеи о несостоятельности строгого противопоставления традиции и современности. Многие авторы, не отрицая важность таких факторов, как технологический прогресс, внедрение «западных» институтов и норм, отмечают вторичность этих факторов и их зависимость от господствующих том или ином обществе социальных отношений и социокультурных ценностей.

Во второй половине 80-х годов получает свое развитие концепция «модернизации в обход модернити», то есть концепция политическо­го развития, основанного на сохранении социокультурных традиций без навязывания чуждых (западных) образцов (А. Абдель-Малек, А. Турен, С. Хантингтон, Ш. Эйзенштадт и др.). «Модернити» связывалась с приверженностью западноевропейскому рационализму, идеям индивидуальной свободы и социального равенства, либеральной демократии и социального государства, правового государства и гражданского общества; с ориентацией социальных субъектов на инновационные формы деятельности как основой экономического роста и благосостояния.

В рамках этой концепции не отрицается универсальность общественного и политического развития. Вместе с тем принцип универсализма сочетается с партикуляризмом, а их органичный синтез рассматривается как залог успеха модернизационного процесса. Модернизация рассматривается как саморазвивающийся процесс, зависящий не только от деятельности политических элит, но и, в первую очередь, от влияния объективных обстоятельств и поведения рядовых членов общества.

В рамках этой концепции получают свое развитие термины «контрмодернизация» и «антимодернизация» (А. Турен). Контрмо­дернизация обозначает альтернативный вариант модернизации по незападному образцу (например, сталинскую модернизацию), а анти­модернизация обозначает активное противодействие этому процессу. По мнению А Турена, эти два варианта и составляют главную тенден­цию общественно-политического развития XX в., основанную на утрате веры в принцип универсальности. Приобретает новое звучание во­прос о соотношении политической и социально-экономической модернизации, ответ на который становится в целом еще более неоднознач­ным, чем в предыдущие десятилетия.

Типы политической модернизации.

В зависимости от используемого механизма модернизации в политологической литературе принято выделять следующие типы этого процесса:

- «органическая», или «первичная», характерная для таких стран, как Великобритания, США, Канада, некоторые другие европейские страны (модернизационное ядро). Ее начало охватывает эпоху первой промышленной революции, разрушения традиционных наследственных привилегий и провозглашения равных гражданских прав, демократизации и т.д. В этих странах модернизация осуществлялась преимущественно эволюционным путем на основе собственных культурных традиций и образцов;

- «неорганическая» или «вторичная», «отраженная», «модернизация вдогонку» (Россия, Бразилия, Турция и др.), основным фактором которой выступают социокультурные контакты «отставших» в своем развитии стран с модернизационным ядром, а основным механизмом — имитационные процессы. «Вторичная», «догоняющая» модернизация предполагает, что одни элементы общества «убежали» вперед, более или менее соответствуют развитию в «передовых» странах, а другие — еще не «вызрели», отстают в своем развитии или вовсе отсутствуют. Развитие общества при «вторичной» модернизации напоминает, по мнению бразильского историка Н. Вернек Содре, «движение квадратного колеса». Варьируется в разных странах лишь систематичность «встрясок», глубина «ухабов» да скорость движения. «Движение квадратного колеса» — удачный образ циклического процесса «догоняющей» модернизации, когда чередуются эволюционные и революционные начала.

Следует отметить, что данная типология основана на выделении неких идеальных типов. В действительности в рамках «классического» модернизационного ядра развитие также происходит с использованием имитационных механизмов, а в странах «догоняющей модернизации», как уже отмечалось, имитация может носить различный характер и не играть главную роль в политическом развитии. Более совершенной типологией представляется выделение трех типов модернизации:

- эндогенная, то есть осуществляемая на собственной основе (Европа, США и т.п.);

- эндогенно-экзогенная, осуществляемая на собственной основе, равно как и на основе заимствований (Россия, Турция, Греция и т.д.);

- экзогенная модернизация (имитационные, имитационно-симуляционные и симуляционные варианты), осуществляемая на основе заимствований при отсутствии собственных оснований.

По сравнению со странами первого типа в обществах «догоняющей» модернизации (или эндогенно-экзогенной, экзогенной модерни­зации) политический фактор играет более существенную роль. Это вполне объяснимо, так как здесь не сложилось достаточно предпосылок для спонтанной трансформации традиционных экономических, социальных, социокультурных и политических структур, поэтому государство вынуждено в некоторых случаях выступать как «толчок» и организатор процесса трансформации. С этим часто связывают и установление авторитарного режима в этих странах, который получил название «авторитаризм развития». Несмотря на то что дискуссии об эффективности отдельных политических режимов с точки зрения успешности процесса модернизации имеют научную и практическую значимость, следует отметить их второстепенный характер. Это объясняется тем, что модернизация представляет собой достаточно длительный процесс, измеряемый в масштабе эволюции в то время, как существование авторитарного режима происходит в масштабе повседневности и истории; оно может лишь повлиять на специфику отдельного момента модернизационного процесса. Кроме того, сама постановка вопрос об эффективности режима может говорить о намерении исследователя представить модернизацию как результат реализации определенного политического курса, результат деятельности политических элит, то есть может свидетельствовать об однобокой трактовке исследователем самого понятия модернизации.

3.Политическая модернизация в современной России

Процесс политической модернизации в России можно в целом отнести к эндогенно-экзогенному типу.

Рассматривая теорию политической модернизации следует признать, что сегодня она представляет самостоятельное направление теоретического исследования, обладающее специфической логикой политологического анализа, которая позволяет адекватно описывать и анализировать сложные переходные процессы и состояния развивающихся обществ.

Многочисленные исследования, формирующиеся в русле этой теории, подтверждают общую направленность развития мирового сообщества к индустриальной (постиндустриальной) фазе своей эволюции. Этот глобальный процесс преобразований развивается в тесной связи с распространением научных достижений и переходных технологий, расширением экономического сотрудничества и торговле между странами, культурного взаимодействия между обществами, постоянным совершенствованием коммуникаций, ростом образования, урбанизацией.

Считается, что процесс исторического производства нового модернизированного общества, различные варианты и проекты которого довольно обстоятельно разработаны и представлены теорией модернизации, имеет альтернативный характер. Мировой опыт, основанный на реальных результатах многочисленных попыток осуществления переходных преобразований, позволил выработать и скорректировать некоторые наиболее общие стандарты в организации экономики, политике, социальных отношений, культурной сферы, которые ложатся в основу необходимых целей модернизации.

К таким универсальным требованиям в социальной сфере следует отнести формирование открытой дифференцированной социальной структуры с неограниченной мобильностью населения. В области политики – это соблюдение прав человека, плюралистическая система организации и функционирования власти, рост политических коммуникаций, консенсусная технология выработки и реализации управленческих решений, создание саморегулирующих механизмов взаимодействия между политической системой и обществом, принцип действия которых основан на системе обратных связей. По мнению М. Братерского,

“теория модернизации оказалась права в том, что в основе «современности» лежит товарное производство и в широком смысле рынок”. В сфере экономики к основным критериям модернизации следует отнести: увеличение затрат на образование, рост роли науки в рационализации экономических отношений, товарно-денежные регуляторы производства.

Ещё совсем недавно для развивающихся традиционных обществ была характерна тенденция, направленная на слияние в однородность, создание гомогенного целого в плане тождественности осуществления процесса исторического конструирования нового общества. Эта тенденция основывалась на предположении о том, что современное общество должно приближаться к единому типу, а именно – к западному, и что современная цивилизация и есть западная цивилизация, а западная цивилизация это не что иное как современная цивилизация.

Концепция переходного развития общества трактующая модернизацию как вестернизацию просуществовала вплоть до конца двадцатого века и, в известном смысле, о её существовании можно говорить и сейчас. Однако уже в конце двадцатого века в рамках теории модернизации появляется масса новых исследований, проникнутых осознанием проблематичности осуществления проекта автоматического “бездушного” продуцирования общечеловеческой истории по западному образцу.

В настоящий период, разделяя идею о множественности вариантов будущего развития, раскрывающихся перед государствами, сам преобразовательский процесс, современной теорией модернизацией рассматривается в виде конкурса альтернативных инновационных проектов. В связи с этим, признание приоритета универсальных норм и требований модернизации, тем не менее, по мысли теоретиков указанного направления, не является основанием для умозрительного навязывания некой обязательной программы для всех развивающихся государств. Универсальные критерии модернизации являются лишь комплексом целей, ориентируясь на воплощение которых страны могут создать многочисленные структуры в различных сферах общественной жизни, которые позволят им гибко реагировать на вызовы времени. Однако, содержание самого модернизационного проекта: средства, темпы, характер осуществления преобразований полностью зависят от автохтонных условий развития, национальных и исторический способностей общества.

В этом смысле можно сказать, что главным противоречием модернизации является конфликт между её “универсальными целями и требованиям и традиционными национальными ценностями и традициями развивающегося государства”. И это вполне закономерно, поскольку, если новое для той или иной национальной культуры выступает не как собственный, имманентный продукт, а как инородный элемент, то культура естественно оказывает ему сопротивление и противодействие. Следовательно, внедрение нового, в этом случае, требует определённого насилия над культурой. В связи с этим возникает проблема, касающаяся возможности традиционной национальной культуры освоить образцы, идущие из стран, являющихся носителями универсальных норм и ценностей модернизации. Вполне обосновано здесь будет предположение, что судьба преобразований в каждом отдельно взятом обществе, зависит от умения (способности) так интерпретировать ценности, чтобы они, сохраняя сущность, содержание модернизации, не разрушали специфику, самобытность национальной исторической культуры. Ведь если не произойдет первого, не будет модернизации, не будет второго – возможно неприятие и отторжение универсальных норм и требований модернизации от традиционной национальной культуры. Оно, как известно из истории (например, события 1917 года), может приобретать различные формы вплоть до антимодернизаторского взрыва. Поэтому правящие структуры, заинтересованные в реализации реформаторской политики, должны максимально снижать взрывную реакцию политического поведения граждан, искать, как считает А. Соловьев, “способы встраивания социокультурной архаики в логику общественных преобразований”. Только последовательность и постепенность использования национальных культурных стереотипов могут способствовать позитивному рациональному решению стоящих перед обществом проблем. Ни в коем случае, при осуществлении модернизаторских преобразований, нельзя пренебрегать традиционными естественными нормами и ценностями, сложившимися историческими стереотипами предыдущего развития. Одним из серьёзных дестабилизирующих факторов, ставящим под вопрос реализацию необходимых реформаторских целей, является стремление задать преобразование гоночной, непосильной для традиционного социума темп. Для такой ситуации характерно “«проскакивание» необходимых моментов исторического пути, «прыжки», оставляющие исторические, социальные, культурные пустоты, разрывы в культуре, социальной жизни”, либо мощный социальный протест населения, возможно даже не возражающих против модернизации как таковой, может быть направлен против реформаторского режима (опыт ряда стран Восточной Европы и России).

Наряду с негативными попытками преобразований, истории модернизации известен богатый опыт незападных обществ, которым удалось, отвергая вестернизацию, воплотить цели переходных преобразований в “универсальные” стандарты в организации экономики, политики, социальных отношений, с учетом корреляции национально-исторических способностей, культурных предпосылок, а так же других внутренних факторов, которые активно повлияли на встраивание того или иного традиционного общества современность.

Подобный опыт нашёл отражения в таких выражениях как “tiyong (китайские знания для фундаментальных принципов, а западные знания для практического использования) и “вакэн”, ”ёсэй” (японский дух, западная техника), сформулированных китайскими и японскими реформаторами сто лет назад. Так же в высказывании саудовского принца Бандар бин Султана в 1994г. о том, что “конкретные вещи, привнесенные с запада, прекрасны тщательностью и высоко технологичностью своего исполнения. Но социальные и политические институты, импортированные откуда-либо, могут быть смертельны

– спросите об этом у шаха Ирана… Ислам для нас не просто религия, но образ жизни. Мы, народ Саудовской Аравии, хотим модернизации, но вовсе не обязательно вестернизации”.

Таким образом, можно сделать вывод, что такие традиционные общества как Япония, Сингапур, Тайвань, Саудовская Аравия и, в меньшей степени, Иран стали современными обществами, не становясь западными обществами. Китай явно модернизируется, но конечно же, не вестернизируется.

Не менее серьезное значение для процесса модернизации, по мнению большинства западных исследователей, имеет и противоречие между

“дифференциацией ролей в политической системе, императивами равенства граждан (на участие в политике, перераспределении ресурсов) и возможностями власти к интеграции социума”. В этом смысле, как свидетельствуют многочисленные исследования, правящие режимы должны акцентировать внимание на правовых способах действия в рамках разрешения конфликтов, соблюдения равенства всех граждан перед законом, решительно пресекать политический радикализм, противодействовать терроризму.

Важным выводом теории модернизации является положение о двух этапах этого переходного процесса, которые условно можно обозначить как первичный, когда развитие осуществляется по преимуществу за счет внутренних ресурсов и источников, и вторичный, предполагающий привлечение экзогенных факторов помощи.

Модернизируемые страны, будучи смешанными обществами (сочетают в себе элементы традиционного и современного устройства), обладают мощными источниками как внутренних, так и внешних конфликтов. Поэтому возможны варианты, когда внешняя помощь определяется не исчерпанием тех или иных внутренних ресурсов преобразований, а сугубо соображениями зарубежных партнёров о личной безопасности, которая может быть нарушена последствиями различных дисфункций и противоречий, а так же угрозой перерастания конфликтов, которые происходят в переходных обществах.

Таким образом, можно сделать вывод, что модернизация – это не только прогресс, но и проблематичный процесс, содержащий различные общественные противоречия, опасности и ловушки. Наиболее типичными из них являются “анклавность” современного сектора в обществе, верхушечный характер модернизации; раскол между модернизирующимися и традиционалистски настроенными слоями; диспропорции между городом и деревней; отрыв реформаторской политической элиты от масс и тому подобное. Громадной ловушкой для модернизации стал “тоталитаризм, установление диктатур, после непродолжительных периодов либерализации” (44). Именно поэтому история модернизации знает периодические срывы, застои и попятные движения – в России начала двадцатого века, в Японии 30 – 40-х гг. нынешнего века, в Иране 70 – 80-х гг. и других странах.

В целом для успешного реформирования модернизируемых государств необходимо достичь трёх основных консенсусов (между правящими и оппонирующими политическими силами):

- по отношению к прошлому развитию общества (“избежать охоты на ведьм”, стремиться к примирению побеждённых и победителей, относительному затишью полемики по поводу переоценки прежних режимов правления);

- в установлении временных норм при обсуждении, в условиях политической свободы, целей общественного развития;

- в определении правил политической игры правящего режима.

Достижение подобного рода консенсуса зависит не только от искусства правящих и оппозиционных элит, их способности вести компромиссный диалог и находить точки соприкосновения с оппонентами, но и от степени ценностей и идеологической дифференциации общества. Так, например, в России традиционный для общества ценностный раскол существенно затрудняет решение этих задач, постоянно провоцируя подрыв достигнутого гражданского согласия.

Если же удаётся достичь этих трёх компромиссов, то реорганизация политических структур и институтов (обновление функций органов управления, рост партий, укрепление самоуправления на местах и т. д.), обладает значительно большим социальным эффектом, растёт способность власти мобилизовать на проведение реформ человеческие и материальные ресурсы, укрепляется стабильность режима правления, шире используются правовые технологии подготовки и осуществления управленческих решений.

Итак, подводя общий итог по главе, следует отметить, что теория политической модернизации является одной из самых эффективных концепций переходного периода. Не потеряв своей актуальности данная концепция представляет большой интерес и пользу на современном этапе. Использование концептуального и практического багажа теории модернизации поможет нам избежать некоторых ошибок и позволит сократить время необходимое для осуществления реформ.

Список используемой литературы:

1.Дарендорф Р. Дорога к себе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // Вопросы философии. 1990. № 9.

2.Ильин М.В. Идеальная модель политической модернизации и пределы ее применимости. – М., 2000.

3.Ильин М.В. Политическая модернизация: неоконченная драма в трех действиях // Стратегия. 1998. №1.

4.Мухаев Р.Т. Политология: учебник для студентов юридических и гуманитарных факультетов. – М., 2000.

5.Основы политической науки. Учебное пособие для высших учебных заведений. Ч.2. – М., 1995.

6.От аграрного общества к государству всеобщего благоденствия: модернизация Западной Европы с XVIII века до 1980-х гг. – М., 1998.

7.Политический процесс: основные аспекты и способы анализа: Сборник учебных материалов / Под ред. Мелешкиной Е.Ю. – М., 2001.

8.Политология в вопросах и ответах: Учебное пособие для вузов / Под ред. проф. Ю.Г.Волкова. – М., 1999.

9.Политология. Учебник для вузов / Под ред М.А.Василика. – М., 1999.

10.Соловьев А.И. Политология: Политическая теория, политические технологии: Учебник для студентов вузов. – М., 2001.

11.Эйзенштадт М. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. – М., 1999.

12.Ирхин, Ю. В. Политология : учебник / Ю. В. Ирхин ; Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ, Рос. ун-т дружбы народов. - М. : Экзамен, 2006. - 686 с. - (Учебник для вузов).

13.Политология : учеб. для студентов вузов / А. С. Гречин и др. ; под ред. В. Н. Лавриненко. - 3-е изд., перераб. и доп. - М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2006. - 591 с. : ил., портр., табл. - (Золотой фонд российских учебников : ЗФ).