Монетаризм
В течение 1990-х годов темпы инфляции, согласно отчетам МВФ, колебались от отрицательных значений до более 1400%. В таких страны как Польша, Аргентина, Югославия и Бразилия, где отчетные годовые темпы инфляции составляли более 1000%, имел место рост денежной массы свыше 2000% в Югославии и более 4000% в Аргентине в 1989 г.. Некоторые страны, как например Того и Эфиопия, сообщают о снижающихся ценах. При этом, в недавнем прошлом у них имел место отрицательный рост денежной массы.
Связь межу ростом количества денег и инфляцией является свидетельством одного из принципиальных положений монетаризма: устойчивый рост денежной массы, превышающий рост объема выпуска, порождает инфляцию; для того чтобы положить конец инфляции и произвести дефляцию, необходимо обеспечить условия, при которых рост денежной массы будет ниже роста объема выпуска. Заслуживает замечания то, что Эфиопия, единственная страна с низким или отрицательным ростом денежной массы сообщает о снижающемся уровне цен несмотря на длительную гражданскую войну и периодически возникающий голод. Согласно отчетам 1987 г., потребительские цены были ниже того их уровня, который имел место двумя годами раньше.
То, что верно по отношению ко всем странам, оказывается справедливым также и для каждой исторической эпохи в любой отдельно взятой стране. Инфляция будет сохраняться, если темпы роста денежной массы будут намного превосходить темпы выпуска. Пресечение инфляции требует постоянного ограничения денежной массы. Такие разные страны как Чили, Израиль, Бразилия, Аргентина, Италия, Япония, Турция и США (мы упомянули только некоторые из гораздо более внушительного списка) в различные периоды своей истории усиливали или пресекали инфляцию увеличивая или замедляя темпы роста денежной массы. В некоторых странах изменения в темпах роста денежной массы и темпах инфляции доходили до сотен и тысяч процентных пунктов. В других странах эти значения были скромнее.
Последние десятилетия дали много примеров, иллюстрирующих справедливость вышеуказанного монетаристского принципа. В годы после Второй мировой войны почти все страны испытывали инфляцию. Однако средние темпы инфляции сильно разнились как у различных стран, так и при сравнении различных периодов в истории отдельно взятой страны. Например, сравнение пятилетних средних для США показывает, что в 1960-64 гг. рост денежной массы (наличность и чековые депозиты) оставались близкими к среднему росту выпуска, 2.5% - 3%. Инфляция, измеряемая дефлятором общего выпуска, в среднем составляла 1.6%. С целью финансирования правительственных расходов на войну во Вьетнаме и на войну с нищетой с 1965 по 1969 гг. ФРС увеличила рост денежной массы. Инфляция возросла. К семидесятым годам рост денежной массы в среднем составлял почти 7% в год, а средние показатели инфляции достигли 8%. В этих условиях меньше чем за десятилетие цены возросли вдвое. Во второй половине восьмидесятых годов рост денежной массы снизился и оставался небольшим. Через пять лет, в 1991 г., инфляция и рост денежной массы вернулись к уровням 1965-69 гг..
Приведенная таблица иллюстрирует общую связь между ростом денежной массы и инфляцией. Однако она иллюстрирует также, хотя и достоверную, но не механическую связь. В 1985-89 гг. инфляция снизилась, даже несмотря на то, что средний рост денежной массы оставался высоким. Предлагались различные объяснения этого феномена. Наиболее важным здесь является то, что такие исключения могут иметь место. Рост денежной массы, превышающий рост выпуска, является необходимым, но не достаточным условием инфляции.
Второе положение монетаризма состоит в том, что когда ожидается высокая инфляция, возрастают процентные ставки на открытом рынке, а курс национальной валюты снижается относительно более стабильных валют. Это монетаристское положение было подтверждено для различных стран и различных эпох. В 1989 г. в Аргентине и Югославии процентные ставки достигли 8000% годовых. В период времени между 1985 и 1990 гг. курс аргентинского аустрала по отношению к доллару упал с 0.8 до 6000. В тот же период курс югославского динара снизился с 0.03 до 10.6, а курс бразильской валюты (под разными названиями) снизился с 0.01 до 177.
В каждой из этих стран, как и в других странах с быстрыми темпами инфляции, значительный рост денежной массы сопровождался бегством от денег, приводившим к обесценению валюты. Усилия правительства использовать контроль над ценами с тем, чтобы скрыть последствия прошлой инфляции и ожиданий будущей инфляции иногда могут давать желаемый результат, но они не могут обеспечить постоянного эффекта. Хотя инфляция не отражается в полной мере в официальной статистике, более верную картину могут дать черный рынок или ставки открытого рынка на неофициальных рынках.
После 1964 г. рост денежной массы и темпов инфляции (см. таблицу 1) привел к распаду Бреттон-Вудской системы фиксированных валютных курсов. С августа 1971 г. по март 1973 г. курс доллара по отношению к основным валютам снизился на 20% (согласно индексу ФРС). Продолжавшаяся в течение 1970-х годов инфляция к концу десятилетия привела к снижению курса доллара еще на 12%. В 1980-х годах антиинфляционная политика обеспечила рост курса доллара: индекс ФРС достиг 143% от его значения 1973 г., после чего он снова снизился в период более быстрого роста денежной массы 1985-87 гг. (см. таблицу 1).
Конечно, не существует взаимно однозначного отношения между инфляцией и обесценением валюты. Другие факторы, такие как рост военных расходов, государственные закупки, налоговые ставки, рост производительности труда в отечественной экономике и за границей, также влияют на ценность валют. Однако, как утверждает монетаристская теория, устойчивая инфляция способствует обесценению, а дефляция способствует повышению ценности валют.
При росте инфляции часто имеет место временное увеличение выпуска сверх его трендового уровня. Снижение инфляции имеет противоположный эффект: происходит сокращение выпуска или замедление темпов его роста ниже трендового уровня. Эти временные изменения в темпах роста выпуска являются иллюстрацией третьего положения монетаризма: вначале изменение денежной массы воздействует на объем выпуска; затем оно влияет на темпы инфляции. Одновременное замедление темпов роста денежной массы в большинстве индустриальных стран в начале 1980-х годов вызвало значительное сокращение объемов выпуска во многих из них. Продолжительность и глубина спада в разных странах были различными. В США имело место резкое сокращение реального выпуска: в 1982 г. он сократился на 2.5%, а уровень безработицы превысил 10%. В Германии и большинстве европейских стран спад производства был более длительным. Во Франции и Италии уровень безработицы непрерывно возрастал с 1981 по 1986 гг. и достиг 10-11% к концу периода, тогда как в Германии в 1985 г. уровень безработицы дошел до 9%. В Японии произошел незначительный спад объемов выпуска.
Хотя и не все, но многие рецессии вызываются изменениями денежной массы. В США в прошлые тридцать лет рост денежной массы резко отклонялся вниз от его трендового значения в 1960, 66, 69, 74, 79 и 89 гг.. В каждом из этих случаев в тот же или в следующий год происходило и сокращение выпуска и зачастую имела место рецессия. Подобная связь между снижением темпов роста денежной массы и сокращением объемов выпуска наблюдается и в других странах. Например, в Германии произошло замедление темпов роста денежной массы с 10.4% в среднем в 1977-79 гг. до 1.8% в 1980-81 гг.. В 1981-82 гг. там сократился и реальный объем выпуска. Впоследствии, темпы инфляции снизились с 4.8% в 1980 г. до 2-3% в середине 1980-х годов.
Подобным образом и в Великобритании произошло снижение темпов роста денежной массы с 14% в среднем в 1976-79 гг. до 6%-ного среднего значения в 1979-81 гг.. В 1980-81 гг. имело место сокращение выпуска. В эти годы Великобритания пережила наиболее длительный и глубокий спад за весь послевоенный период. К 1983 г. выпуск начал расти, а инфляция снизилась с 15% до приблизительно 4-5%. При более низкой инфляции рыночные процентные ставки снизились, а обменный курс стерлинга вырос.
Эти положения монетаризма относительно инфляции, процентных ставок, обменных курсов и объема выпуска теперь являются общепринятыми в научных и политических кругах. Во многих центральных банках управляющие стали использовать целевые значения и директивы относительно роста денежной массы. Общение с управляющими центральных банков в это время выявило в них озабоченность в связи с возможными последствиями инфляции и более полное осознание ими издержек борьбы с инфляцией тогда, когда инфляционные ожидания становятся повсеместными, и понимание долгосрочной связи между ростом денежной массы и инфляцией.
Разительный контраст представляет реакция центральных банков США и Японии на нефтяные шоки 1973-74 и 1979-80 гг.. В 1973-75 гг. в США и Японии объем денежной массы (наличность и чековые депозиты) выросли до 10% и 29%, соответственно, а цены на потребительские товары - до 20% и 35%. В 1979-81 гг. это соотношение между странами изменилось на противоположное. В США объем денежной массы возрос на 14%, а потребительские цены - на 25%; в Японии денежная масса и цены выросли на 5% и 13%, соответственно. Урок, полученный благодаря этим различным подходам к решению одинаковых проблем, состоит в том, что нефтяные шоки могут изменить уровень цен, однако если рост денежной массы остается умеренным, увеличение цен будет временным и краткосрочным. В 1982 г. цены в Японии возросли до 2.7%, а к середине 1980-х годов они стабилизировались.
Опыт войны в связи с кувейтским кризисом снова показал, что поддержание относительно низких темпов роста денежной массы (как это видно на примере США, Великобритании и Японии) приводит к тому, что однократные увеличения цен на нефть оказывают лишь краткосрочное влияние на темпы инфляции. Монетаристы подчеркивают разграничение между однократными изменениями уровня цен и устойчивым темпом этих изменений, которой, по существу, и является инфляцией.
Экономисты, работающие в академической и практической областях, теперь признают те положения монетаризма, которые в прошлом многие рассматривали как вводящие в заблуждение и даже еретические. Управляющие центральными банками ведущих стран, включая США, больше не составляют длинных списков важнейших целей. Теперь они чаще всего описывают их принципиальную задачу как поддержание стабильности цен. Такие страны как Италия, Франция и Великобритания с длинной историей инфляционной политики привязывают их валюты к немецкой марке, выражая доверие к успешной неинфляционной политике Бундесбанка. А Бундесбанк ставит цели по росту денежной массы, которые он обычно достигает. Не менее важно и то, что потребители и производители верят, что директора Бундесбанка не будут допускать систематического превышения целевых значения темпов роста денежной массы.
Кейнсианцы и монетаристы
Кейнсианская традиция возлагает на правительство ответственность за стабилизацию трудно поддающейся контролю экономики. Кейнсианцы развили идею сочетания фискальной и денежной политики с целью одновременного контроля за расходами и платежным балансом. С целью контроля над экономикой целесообразные и своевременные изменения налогов и правительственных расходов должны разумно сочетаться с продуманными изменениями денежной массы. Предполагалось, что знаменитое соотношение кривой Филлипса дает экономистам аналитический инструмент, позволяющий делать выбор между инфляцией и безработицей. Когда возникающие в результате этого решения на давали желаемого результата, кейнсианцы ради улучшения этого соотношения предлагали использование неформального контроля над ценами и заработной платой, переговоры с целью достижения соглашений о приемлемом росте заработной платы и контрольные цифры. При плавающих валютным курсах они советовали использование международной координационной политики и выборочной интервенции на валютные рынки с целью воздействия на мировую экономику. Так или иначе они представляли экономистов как инженеров, которые крутят ручки настройки и, когда необходимо, создают новые рычаги управления с целью поддержания правильного сочетания различных видов политики.
Для определения того, когда и в какой степени использовать эти рычаги управления экономисты кейнсианского направления разработали модели прогнозирования. Некоторые из них содержат до ста уравнений. При помощи мощных компьютеров эти модели могли симулировать возможные изменения в политике, что использовалось для предсказания последствий таких изменений и более точного использования рычагов управления.
Монетаристы всегда критически относились к таким моделям и их использованию в политике. Они предпочитают стабильные правила осуществления политики, которые снижают непостоянство и неопределенность для тех, кто принимает решения в частном секторе. Они утверждают, что правительство наилучшим образом служит экономике, когда обеспечивает стабильность и действует предсказуемо, не пытаясь конструировать своевременные изменения политики. Такие усилия монетаристы рассматривают как то, что зачастую приводит к дестабилизации (т. е. порождает следствия, противоположные тем, которые предполагались).
Попытка применить кейнсианскую политику, особенно в США и Великобритании, породила перемежающиеся периоды растущей инфляции и возрастающей безработицы, а не тонко скорректированное соотношение, которого искали кейнсианцы. В конце 1960-х и в 1970-х годах происходило увеличение инфляции (см. таблицу 1), безработица выросла с 3.5-4% в 1960-х годах до 6-7% в конце 1970-х годов. В конце 1980-х годов более низкие темпы инфляции сопровождались более низкими темпами безработицы, около 5.5%.
Вместо умело используемой корректировки отечественного выпуска и платежного баланса, кейнсианская политика породила общемировую волну инфляции, беспрецедентной в истории мирного времени. Позднее подорожание нефти усугубило проблему растущих цен, хотя рост цен на нефть сам по себе, по крайней мере, отчасти был реакцией на рост мирового уровня цен.
Прогнозирование оказалось ненадежным основанием для осуществления политики. Наилучшие прогнозы относительно расходов, выпуска, цен и инфляции оказались неточными. Систематические исследования точности прогнозов показали, что в среднем прогнозисты были неспособны предсказать на квартал или на год вперед, будет ли бум или рецессия, так что они в равной степени могут ввести политиков в заблуждение или подвести их к правильному решению. Ставшие теперь доступными архивы ФРС показывают, что в период возраставшей инфляции, ее годовые темпы всегда оказывались непрогнозируемыми. Когда в 1980-х годах инфляция снизилась, ФРС постоянно предсказывала очень высокие темпы инфляции. Огромное количество исследований показало, что эконометрические модели не могут дать точного прогноза процентных ставок и обменных курсов. Было выявлено, что изменения процентных ставок и обменных курсов вызываются, главным образом, неожиданными изменениями в политике и в экономике.
Инфляция положила конец Бреттон-Вудской системе фиксированных, но корректируемых, валютных курсов. Эта система требовала от всех стран принятия на себя инфляционных последствий американской экономической политики. Когда эта система закончила свое существование, страны были свободны вести независимую политику. Многие так и поступили. Особый интерес представляет политика Японии, Германии и Швейцарии. Эти страны попытались снизить инфляцию путем постепенных, но непрерывных сокращений роста денежной массы. Позднее некоторые европейские страны перешли к среднесрочной фискальной стратегии. И хотя в этих странах такие действия и не обозначались как "правила" и им не всегда следовали, общий подход стал ближе к монетаристскому предписанию политики, основанной на правилах, а не на кейнсианском активизме.
Нигде не было такого явного изменения как в Великобритании в 1980-х годах. Среднесрочный фискальный план, разработанный для того, чтобы достигнуть постепенного снижения налоговых ставок, устойчивого сокращения роста денежной массы и отказа от использования директив относительно валютного курса, цен и заработной платы, представлял собой основу макроэкономических реформ Маргарет Тэтчер. Эти реформы вызвали возобновление роста и доверия. В 1980-х годах, впервые за многие десятилетия, британская экономика опередила большинство индустриальных стран по темпам роста. Не все британские реформы были результатом монетаристских рецептов, но переход к правилам или среднесрочным стратегиям и снижение темпов роста денежной массы и инфляции были ключевыми элементами этой политики.
Позднее денежная политика изменилась. Вместо того чтобы осуществлять контроль за ростом денежной массы для поддержания ценовой стабильности, канцлер казначейства Нигел Лосон приказал Банку Англии осуществлять контроль за курсом стерлинга к немецкой марке и другим европейским валютам.
Я думаю, что это было неверным шагом. Он проиллюстрировал то, что фиксированный обменный курс не предотвращает инфляцию, если в стране, валюта которой берется за основу (в данном случае Германия) имеют место высокие темпы роста денежной массы. В 1985-88 гг. рост денежной массы (наличность и чековые депозиты) в Германии составлял в среднем 9.5% в год. Результатом этого для Великобритании был рост денежной массы, за которым последовало бурное увеличение спроса и более высокая инфляция, после которой имела место антиинфляционная политика и спад. Попытки поддерживать фиксированный курс фунта по отношению к марке привели Великобританию к более высоким процентным ставкам и инфляции по сравнению с большинством стран. Бум расходов, возвращение инфляции и высоких процентных ставок, а позднее резкий спад выявили известные монетаристские взаимосвязи между ростом денежной массы и инфляцией и высокими процентными ставками, между неожиданными увеличениями роста количества денег и бумами и между неожиданными сокращениями денежной массы и спадами. В 1989-1990 гг. в Германии был снижен рост денежной массы с 6.5% до 4.5%. В Великобритании та же величина была снижена с 11% в 1988 г. и 14% в 1989 г. до 7.5% в 1990 г.. Как и предсказывает монетаристская теория, уровень безработицы возрос в 1991 г. с 7% до 10%.
Причины скептицизма
Несмотря на продемонстрированную нами жизнеспособность монетаризма, можно обнаружить значительный скептицизм и противоположные мнения.
На мой взгляд, для этого существует две причины. Во-первых, "монетаристский" эксперимент ФРС начала 1980-х годов в целом описывается как неудачный. Предлагаемые объяснения мнимой неудачи разнятся, но наиболее известным из них является относительно большой рост спроса на деньги в 1982 г.. Во-вторых, критики и монетаристы предлагают очень отличные друг от друга политические программы. Критики рассматривают государственную политику как путь к стабильности, отсутствие которой является результатом нерегулируемого частного поведения. В течение длительного времени они выступали за активистскую политику с целью обеспечения контроля над расходами.
Когда налоги и расходы оказываются менее гибкими, а их воздействие на выпуск и цены менее возможно, чем думают кейнсианцы (и другие активисты), внимание многих защитников активизма переключается на денежную политику. Они надеются использовать изменения в денежной массе, кредите и процентных ставках для точной настройки экономики. Некоторые монетаристы, возможно, стимулировали такое поведение, делая краткосрочные прогнозы (которые часто относились к широкому кругу проблем) и переоценивая то, что может дать монетаризм. Денежные взаимосвязи - это основа для правил ведения политики, а не для краткосрочного политического активизма.
Ведущие монетаристы весьма критически относились к эксперименту ФРС того времени. Они указывали, что ФРС делает очень мало технических изменений, необходимых для успеха эксперимента. Далее, использование агрегатов денежной массы в обращении и оценок спроса на деньги для предсказания доходов и расходов в 1981 и 1982 гг. оказалось некорректным.
В результате краткосрочные монетаристские прогнозы были искажены. Монетаристы не предсказывали быстрого снижения инфляции после 1982 г. или того, насколько сократится выпуск в 1982 г.. Однако то же самое можно сказать и относительно всех других систематических попыток делать прогнозы. Например, бюджетное управление Конгресса сильно недооценило спад 1982 г. и снижение инфляции в 1983 г.. В феврале 1982 г. оно предсказывало 0.1%-ное сокращение реального ВНП в 1982 г.. Фактическим изменением было его сокращение на 2.5%. БУК также предсказывало, что инфляция, измеряемая дефлятором ВНП, в 1982 г. достигнет 7.5% и 7.3% в 1983 г.. Фактически, инфляция снизилась до 6.4% и 3.9%, соответственно.
Урок из всего этого заключается в том, что экономическая теория не дает точных прогнозов экономических переменных. Прогнозы экономистов, вероятно, являются лучшими прогнозами, какие только возможны. Однако они не достаточно хороши, чтобы формировать надежную основу для осуществления политики, направленной на стабилизацию экономики в коротком периоде. Адаптивное монетаристское правило, корректируемое с учетом прошлого опыта, во многом снимает эти проблемы. Адаптивное правило предусматривает корректировку роста денежной массы по отношению к среднему из последних изменений темпа роста выпуска и спроса на деньги. Адаптивное правило такого рода не избавило бы от всех колебаний. Однако оно бы значительно лучше выполняло работу по стабилизации экономики и избежанию инфляции, чем политика, основанная на прогнозах. Некоторые страны выучили этот урок - монетаристский урок. Они получили низкую инфляцию, сильную валюту и больше стабильности. К сожалению, наша страна до сих пор к ним не относится.
|