Введение.

Поток информации в современном мире настолько разнообразен и противоречив, что отдельный человек самостоятельно разобраться в нем не в состоянии. Поэтому отбор наиболее важной информации и ее представление – важная задача всей системы средств массовой информации (далее – СМИ), что, естественно, открывает широкие возможности для манипулирования массовым сознанием.

СМИ имеют огромные возможности в сфере политических манипуляций и воздействии на массовое сознание через формирование у населения определенного общественного мнения о том или ином событии, человеке, явлении. В информационном обществе власть знаний и информации становится решающей в управлении обществом, оттесняя на второй план влияние денег и государственного принуждения. И хотя СМИ призваны решать определенные задачи в политической системе и обществе, в реальной жизни они достаточно самостоятельны, имеют собственные, часто расходящиеся с потребностями общества цели деятельности и используют для их достижения различные методы.

Военный конфликт в Чечне явился испытанием не только для российских военных и политиков, но также и для средств массовой информации. С помощью российских и западных СМИ в течение последних десяти лет у россиян и чеченцев формировался «образ врага».

Информационный век принес новый способ ведения войн, который характеризуется использованием современных информационных технологий и минимальным числом человеческих жертв. Военные операции нового типа ведутся самыми развитыми в техническом плане государствами и требуют наличия больших интеллектуальных ресурсов. В современном мире благодаря открытости обществ и последних информационных технологий были созданы благоприятные условия для широкого распространения информационных войн. Теперь информационно-психологическое воздействие является естественным компонентом любого политического конфликта, как в международной, так и во внутренней политике. Информационные войны имеют много общего с коммерческой рекламой и PR.

Война в северокавказском регионе РФ является классическим примером информационной войны. Основными действующими лица которой, стали российские и западные информационные агентства, информагентство «Кавказ-центр».

В данной работе будут рассмотрены: понятие «информационная война», освещение хода русско-чеченского конфликта Российскими и Западными средствами массовой информации, а также проведен анализ чеченских событий в «Российской газете».

1. Информационная война, как средство психологического воздействия со стороны СМИ .

История человечества – это история войн. Эволюцию общества можно изучать, рассматривая различные виды вооружения и способы ведения боевых действий, характерные для каждой эпохи.

В конце XX в. в лексикон человечества прочно входит выражение «информационная война» и будущее планеты начинают связывать исключительно с дальнейшей информатизацией. Термин «информационная война» оказался в фокусе внимания в связи с войной в Персидском Заливе 1991 г. Под ней подразумевались дезинформация и физические действия, направленные на разрушение информационных систем - как военных, так и гражданских, эксплуатация, повреждение или разрушение информации и информационных систем противника и защита собственных.

Информационную войну в гуманитарной сфере, прежде всего, связывают с психологической войной и пропагандой. Если военные действия в технической сфере направлены на физическое разрушение противника и имеют больше общего с силовым решением конфликта, то гуманитарные формы ставят целью изменить структуру мышления противника, ход его рассуждений и процесс принятия решений. В большинстве случаев объект информационной атаки не догадывается, что он подвергался воздействию, ему кажется, что все решения он принимал самостоятельно и добровольно. В этом контексте становится понятной значимость СМИ, непосредственно через которые происходит формирование общественного мнения, осуществляется влияние на процесс принятия политических решений в стране. Журналистов используют в целях, которые требуются на данный момент.

Термин «информационная война» становится модным и все чаще используется журналистами при анализе тех или иных общественных событий. В основе информационной войны лежат старинные, много раз опробованные методы по пропаганде, которые, действительно делают их оружием массового поражения. Принципиально цель любой информационной войны – это разум каждого человека, а техника – это лишь инструмент, благодаря которому пропаганда доходит до отдельной личности.

Информационные войны заставляют по-новому взглянуть на профессию журналиста и функционирование PR в обществе. К сожалению, практика показывает, что не существует независимых СМИ. Даже самые крупные из них в современном обществе не сумели достигнуть того уровня независимости, который бы им позволил оставаться нейтральной стороной в любом конфликте. Неосознанно или умышленно они встают на сторону одного из противоборствующих участников, позволяя манипулировать собой и общественным мнением в чьих-то интересах.

Ведение информационной войны зачастую является единственной и наиболее эффективной тактикой и средством борьбы оппозиционных сил с официальной властью. Информационное обеспечение не нуждается в особой аргументации, т.к. вести борьбу на информационном поле не только безопаснее, но и эффективнее. Этим обусловлен интерес различных политических сил к инструменту ведения информационных войн, а именно: к СМИ. Одним из важнейших критериев мощи информационного оружия является широта охвата аудитории или количество людей, которых данный вид СМИ может охватить за единицу времени.

Пока не существует единого, всеми признанного определения «информационной войны». Наиболее часто цитируемое определение было дано директором информационных войск министерства обороны США: «Информационная война состоит из действий, предпринимаемых для достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии путем воздействия на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой нашей собственной информации и информационных систем».[1]

В качестве базового - можно использовать определение Г.Г. Почепцова: «Информационная война – коммуникативная технология по воздействию на массовое сознание с кратковременными и долговременными целями. Целями воздействия является внесение изменений в когнитивную структуру, чтобы получить соответствующие изменения в поведенческой структуре».[2]

1.1 Основные отличия информационной войны.

Обычная война предсказуема и допускает применение оборонных мероприятий. В случае информационной войны возможны определенные операции по защите мышления против введения альтернативной точки зрения. Однако в большинстве случае возможность предугадать направление и инструментарий возможной атаки в информационной войне отсутствует.

При информационной войне возможен поэтапный захват, когда аудитория завоевывается частями, избирательно, охватывая по-разному различные слои населения. Обычное оружие действует на любую часть населения одинаково.

При информационной войне существует возможность многократного захвата одних и тех Главная опасность информационной войны – отсутствие видимых разрушений, характерных для войн обычных. Население даже не ощущает, что оно подвергается воздействию. Информационная война может идти на фоне всеобщего мира и благополучия.

В информационной войне изменяется роль воздействия: от чисто физической – разрушение объекта – к коммуникативной, сохраняющей объект. Задачей теперь становится изменение коммуникативной среды объекта. Войны, направленные на завоевание пространства, сменились войнами, направленными на завоевание знаний. «Информационные технологии позволяют обеспечить разрешение геополитических кризисов, не производя ни одного выстрела».[3]

Таким образом, «информационная война – это стратегия, операции, тактические действия, проводимые в мирное время, во время кризиса, конфликта, войны, в период восстановления мира между соперниками, конкурентами, врагами с использованием современных информационных технологий, чтобы достигать своих целей».[4]

1.2 Основные методы при освещении СМИ событий в зоне конфликта.

Средства массовой информации играют важную роль в формировании общественного мнения по всем актуальным проблемам развития общества. Они являются значительным фактором поддержания стабильности в межнациональных отношениях. Вместе с тем, они могут играть потенциально негативную роль.

Существенна роль средств массовой информации в освещении межнациональных конфликтов на Северном Кавказе. Чеченский конфликт обнажил все грани новой роли средств массовой информации в обществе. Война показала необходимость обсуждения и принятия кодексов профессиональной этики журналистов. Должны быть четко определены принципы и методы подачи новостей из зон конфликта.

Воздействие на аудиторию при освещении событий в зоне конфликта СМИ осуществляется по средством методов.(3)

Другая категория методов связана с мифологизацией, которая сопутствует любому конфликту. В большинстве случаев она связана с широким применением метафор, проведением выгодных ассоциаций, визуальных имиджей, отсылок на мораль, таким образом, задается отношение к сообщению. Визуальные имиджи дополняли эту картину тем, что показывали российских солдат всегда в каком-то странном виде: вне формы, это всегда почти дети, которые непонятно зачем заброшены на произвол судьбы. С другой стороны, этому представлению противопоставлялся образ противника, с которым наша армия вряд ли могла бы конкурировать.

С одной стороны, СМИ, публикуя информацию о высоком моральном духе солдат, сплоченности союзников, высокой боеготовности армии, воздействуют на общественное мнение, чтобы подавить страх и панику, повысить уровень доверия к правительству. С другой стороны, это необходимо и для того, чтобы воздействовать на противника, который так или иначе тоже получает эту информацию. Предполагается, что она способствует понижению его боевого духа, уменьшает желание сражаться, вызывает неуверенность в своих силах и целесообразности своих действий. По существу военная сила может не соответствовать распространенной точке зрения о ней, но если противник принимает ее на веру и отказывается сражаться, то война оказывается выигранной информационно, а не традиционным путем, когда побеждает физически более сильный противник. Если мы возьмем интерпретацию событий в Чечне российскими СМИ, то сразу вспоминаются словосочетания «банд формирования», «чеченская мафия», «лица кавказской национальности», которые дали возможность представлять эту ситуацию как однозначно связанную с нарушением нормы. У человека и общества с помощью внешних воздействий можно менять структуру мировоззрения. Это осуществляется внедрением в сознание политических мифов, позволяющих заменить целостное мировоззрение фрагментарным.

«Методы подавления и принуждения всегда использовались в политической жизни. Но в большинстве случаев эти методы ориентировались на «материальные» результаты. Даже наиболее суровые деспотические режимы удовлетворялись лишь навязыванием человеку определенных правил действия. Они не интересовались чувствами и мыслями людей.

В рамках этого метода во время конфликта происходит героизация своей стороны и демонизация стороны противника. Героизация обеспечивается за счет демонстрации отсутствия своих убитых и раненых, помощи гражданским лицам, героических действий своих солдат. Демонизация обеспечивается за счет создания негативного имиджа лидера противника (наркоман, коррупционер, сумасшедший), наличия убитых и раненых, демонстрации зверств по отношению к мирному населению, разлада и дезертирства в чужой армии.

Эти методы при разных целях являются общими для психологических войн, пропаганды и избирательных технологий. В своей основе они имеют принципы, разработанные коммерческой рекламой. Использование этих методов предполагает прямое манипулирование СМИ и журналистами в своих интересах.

2.3 Информационная война в Чечне.

Конфликт в Чечне получил название «первой российской телевизионной войны»[5] . Первая кампания, как признают все исследователи, была проиграна Россией, прежде всего, в информационном плане. В качестве причин неуспеха приводят следующие. Во-первых, не работало оцепление, через него журналисты проходили к террористам, которые позировали и давали пространные интервью. Во-вторых, не был выделен представитель штаба для контактов с общественностью и СМИ: «Присутствие в зоне конфликта сразу нескольких высокопоставленных лиц противоречит принципам организации управления кризисной ситуацией».[6]

В этом конфликте СМИ не были на стороне государства, они освещали конфликт сочувственно по отношению к боевикам. Подобная многозначность не может приносить успеха при воздействии на массовое сознание, когда требуется преобладание одной точки зрения, а не возможность выбора из нескольких. Удар по зрителю нанесли реальные картины военных действий, которые до этого были доступны только для военного человека. Кроме того, есть мнение, что информационная кампания, направленная на создание негативного отношения к войне, спонсировалась заинтересованными лицами из Чечни и стран дальнего зарубежья. Покупались PR - компании в прессе, направленные на дискредитацию армии, политиков, поддерживающих операции федеральных войск в Чечне, сориентированные на развитие пацифистских идей и трансляцию в общественное сознание различных панических настроений. Это выражалось в том, что российские СМИ «усиленно оплакивали судьбы беженцев из Чечни», десятками штамповались репортажи о «бедных солдатиках», «несчастных срочниках», которых подставили «мерзавцы-командиры» и одновременно о «зверях-контрактниках», уничтожающих мирное население». Старательно формировались образы «генералов-идиотов». Российских слушателей, зрителей и читателей убеждали в том, что «бюджет не выдержит военных расходов». Кроме того, прочеченские агитаторы-пропагандисты доказывали, что сопротивление бандитам и налетчикам – занятие не для порядочных людей и, тем более, не для настоящих христиан. Присутствовало в СМИ и мнение, что «возмущенное зверствами российских войск» мировое сообщество ни за что нас не признает за цивилизованную страну и опять не даст кредитов».[7] ]

Во время второй военной кампании в Чечне правительство кардинально изменило свою информационную политику, взяв под жесткий контроль внутригосударственное циркулирование информации о конфликте. Секретарь Совета безопасности РФ Сергей Иванов призывал СМИ последовательно вести информационную войну против чеченских террористов. «Если СМИ не доверяют официальным источникам, могут использовать чеченских информаторов, то главное – не пускать их в прямой эфир. Пять лет назад мы проиграли в этом, сейчас нельзя наступать на те же грабли. Ведь и международное право, и мировой опыт на нашей стороне. Тем временем линия фронта продолжает пролегать в новом месте. Западные телекомпании периодически показывают кадры военных преступлений федеральных войск в Чечне. Эти акции считаются проявлениями информационной войны между Западом и Россией. «Крайне тенденциозной, а часто ложной и откровенно антирусской была осенью и зимой 1999 - 2000 гг. та информация о войне в Чечне, которая публиковалась на страницах большинства западных газет и журналов. Очень редко публиковались сообщения официальных российских военных источников или даже не особенно объективных российских газет. Преимущество отдается до сих пор сообщениям из чеченских источников. В большинстве случаев эти сообщения являли собой дезинформацию, которую нет смысла опровергать».[8]

На этом этапе Россия одержала безусловную победу в информационной войне, результатом которой стало то, что, по данным социологических опросов, среди россиян растет количество сторонников ввода федеральных войск в Чечню, а также тех, кто считает Чечню частью России. Несмотря на значительные людские потери со стороны военнослужащих и мирного населения, на возникновение сложной гуманитарной ситуации и постоянного давления со стороны Запада, это существенным образом не сказывается на общественном мнении россиян в понимании ими предпринимаемых действий.

Для описания ситуации в этот период использовался:

• четкий вербальный отбор слов. Например, слово «зачистка» или словосочетание «антитеррористическая операция», «освобождение территорий», «Федеральные войска заняли», «федералы продвинулись».
• контроль вербальных обозначений, еще одним примером чего служат «ковровые или точечные бомбометания», которые убирают из поля сознания смертоносный характер;
• контроль визуальной картинки, в соответствии с которым на телеэкране отсутствует изображение раненых, потери техники со стороны федеральных войск;
• контроль единства интерпретации, запрет на показ на телеэкране интервью со стороны боевиков.[9]

3. Русско-чеченский конфликт глазами Запада

Особенностью освещения контртеррористической кампании является противостояние, если так можно сказать, российских и западных СМИ (и стоящими за ними силами). Российские журналисты работают со стороны федеральных войск, иностранные корреспонденты стараются добывать информацию со стороны боевиков. Целостной картины нет ни у российского читателя, ни у западного, а журналисты хотят они того или нет, втягиваются в информационную войну. Русско-чеченский конфликт видится и оценивается очень по-разному в зависимости от положения наблюдателя. Для человека из России - это центральный политический конфликт страны.

В западных СМИ русско-чеченский конфликт в последнее время называют «забытая война». В длинном списке локальных столкновений, если их расположить по значимости, русско-чеченская война, не идет ни в какое сравнение с другими локальными конфликтами. Западные средства массовой информации время от времени сообщают о потерях российских войск и иногда напоминают о тяготах и лишениях сотен тысяч беженцев из Чечни, но пока не происходит какой-либо сенсационный террористический акт, интерес к этой войне падает. Этот спад интереса к чеченской войне и резкий контраст между русским и мировым общественным мнением в оценке важности этого конфликта имеет глубокие основания, особенно хорошо заметные, если помнить о существенной разнице между позицией западных правительственных кругов и многоголосием общественного мнения.

В отличие от правительственных кругов мировое общественное мнение за последние годы выработало по чеченскому конфликту целую гамму позиций, весьма разнящихся между собой. В случае Чечни это разнообразие позиций и мнений по поводу чеченского кризиса ослабили возможности общественного мнения влиять на правительственные круги, позволив правительствам занять выжидательную позицию и проводить политику полного невмешательства. Война в Чечне стала важнейшим фактором заметного снижения доверия к российскому руководству именно среди центристских и умеренно-правых групп Европы и Америки, придерживающихся либерально-демократической ориентации. Трудности, испытываемые российским правительством в отношениях с Чечней, были встречены на Западе с полным пониманием. Чем бы ни объяснялась выжидательная политика, которую администрация Ельцина в первые годы проводила по отношению к чеченскому сепаратизму - эта политика производила впечатление резкого разрыва с теорией и практикой политики советского государства и соответственно оценивалась как неоспоримое свидетельство движения России к демократизации. Вооруженная интервенция в Чечню, ее быстрый провал и затяжной характер войны заметно изменили отношение либерально-демократических групп на Западе к российской политической элите и к российскому обществу в целом. В либерально-демократических кругах Запада существует достаточно ясное понимание, что чеченская война отбрасывает Россию назад, задерживая ее модернизацию и ограничивая российские возможности участия в международной политике. Никто на Западе не желает продолжения русско-чеченской войны. Ее окончание было бы воспринято с общим удовлетворением. Но, наблюдая за тем, как была развязана война, как она ведется, и, главное, видя неспособность политического класса России окончить ее, либерально-демократические силы Запада приходят к выводу, что в настоящий момент эта война - меньшее из зол. Война высветила такие характеристики российской политической элиты, как ее отсталость, непросвещенность, неспособность к постановке долгосрочных задач и зараженность бреднями о существовании особого русского пути развития.

Простая мысль, которую с детства усваивают граждане развитых демократических стран, что величие и влияние государства определяется не только его географическими размерами и военной мощью, сколько показателями экономического благосостояния, уровнем культуры, качеством системы образования и здравоохранения и общим жизненным уровнем населения, еще не стала прочной характеристикой российского массового сознания.

Парадокс русско-чеченской войны состоит в том, что, с одной стороны, она укрепляет опасения Запада, что российская элита из-за своей отсталости и неподготовленности, в силу непонимания долгосрочных результатов собственных действий или же в стремлении заставить говорить о себе и укрепить свое, пусть и негативное, влияние на мировые события может поддаться искушению продолжить традиционный курс на конфронтацию с Западом и пойти на самоубийственный, но крайне неприятный для Запада союз с авторитарными государствами Востока и странами исламского фундаментализма. С другой стороны, война с Чечней дает временную гарантию Западу хотя бы в том, что при ее продолжении подобный - наихудший для него – сценарий имеет мало шансов реализоваться. В этом смысле при всех негативных последствиях русско-чеченской войны (нарушения прав человека и замедление российской демократизации и перехода к рыночной экономике) русско-чеченский конфликт видится и либерально-демократическим силам, и правительствам западных стран как выигрыш времени. Средства массовой информации как фактор поиска конструктивных решений в урегулировании региональной конфликтности.

Война на Западе представляется этнической – русские против чеченцев, и имперской – огромная Россия против маленького народа горцев. Ни слова нет, ни о национальном составе Чечни, ни о способе сосуществования народов на Кавказе. Кара-Мурза сделал вывод, что чеченская трагедия России, согласно западной прессе, – «хорошо разыгранный спектакль. Актеры – Ельцин и Дудаев, Шахрай и Ковалевы, Клинтон и Ле Карре – вроде бы не связаны друг с другом, каждый играет свою роль. Но следуют одной невидимой нам дирижерской палочке.»[10]

4. Публикации о чеченской войне в средствах массовой информации.

В начале 90-х гг. пресса воспринимала себя, как «четвертую власть», т.е. как самостоятельный общественный институт. Это означало, что главные редакторы и журналисты чувствовали свою ответственность перед обществом и полагали, что пресса может и должна критиковать власть тогда, когда она допускает ошибки. С точки зрения прессы и той «демократической» печати, которая ранее, до данного локального конфликта, поддерживала президента, не говоря уже об оппозиционной печати, война в Чечне была «совершенно бездарной и бессмысленной авантюрой. Войны вообще редко бывают разумными..[11] [

Чеченский кризис в очередной раз продемонстрировал российской общественности, что «четвертая власть» в нашей стране куда сильнее и даже могущественнее исполнительной, законодательной и судебной властей. Именно она вместо «объективного отражения общественного мнения взялась за решительное и массированное его формирование и в очередной раз доказала, что телевидение, радио и пресса – это самостоятельная политическая сила, диктующая стране не только концепцию государственного строительства, но и формы, методы его осуществления».[12]

Сегодня в вину многим журналистам ставится следующее: якобы война освещается с позиции чеченской стороны. Журналист должен быть объективен. Он должен работать и у «своих», если под «своими» подразумевают российские войска и у «чужих». Война в Чечне не закончена, а может, это и не единственная война, на которой придется работать журналистам. Сегодня те условия, при которых им приходится работать, способствуют тому, чтобы общество не осуществляло своего законного права на получение информации. В перспективе надо создать такой механизм, с помощью которого интересы общества и журналистов будут информационно защищены.

Главным для всех журналистов стало «неприятие войны как средства решения политических проблем»[13] [27]. О неготовности прессы можно говорить в той степени, в какой не было готово общественное мнение к этой ситуации. «Общественное мнение пережило шок, и пресса отразила этот шок»[14] [28]. К тому же, некоторые СМИ преподносят дело таким образом, что в Чечне полным ходом идет восстановление. «Все это миф, который раздувается с целью создать ожесточение по отношению к чеченцам, чеченскому образу внутреннего врага, который сейчас успешно создается в средствах массовой информации России, ожесточение, неприятие чеченцев, чеченского народа»[15] [29].

Реакция населения на чеченский конфликт, особенности его отражения в средствах массовой информации стали предметом исследования, проведенного в 1995 г. Всероссийским институтом печати и массовой информации. Социологические исследования свидетельствовали о «провале информационно-пропагандистского освещения чеченских событий»[16] [33]. Выделяется две причины этого провала. Во-первых, очевидное падение интереса населения к политическим проблемам вообще (57% москвичей ответили, что не следят вовсе или следят не очень внимательно за событиями в Чечне). Во-вторых, в СМИ не появилось заблаговременно аналитических материалов, раскрывающих сложную ситуацию в Чечне и необходимость разрешения возникшего конфликта. Следовательно, общественное мнение не было готово к такому повороту дела. Начало военной акции стало полной неожиданностью для большинства россиян. Чеченский конфликт внес существенные изменения в противостояние СМИ. Часть публикаций отечественных СМИ носила раньше откровенно провокационный характер. Например, журналист мог популярно объяснить призывникам, как уклониться от воинской службы с минимальной ответственностью за содеянное. Также можно вспомнить телерепортажи НТВ о том, как хорошо российским солдатам в плену у дудаевских боевиков: их здесь не бьют, кормят горячей пищей, разрешают писать письма матерям, чтобы те приехали и забрали домой своих сыновей[17] [37].

Когда же центральная власть в лице Президента РФ решила приостановить распад страны и направила в «независимую» Чечню войска, верные до этой поры демократические СМИ вдруг в одночасье стали оппозиционными. Телевидение – НТВ, РТР увеличили показ количества митингов в поддержку Чечни, даже если их участники составляли несколько десятков человек. Это хорошо видно на примере освещения военного конфликта в Чечне: в среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 мин. в одном информационном выпуске (в «Вестях» – 3–7 мин.). Анализ публикаций «Московского комсомольца» и «Известий» показал, что лишь в одном из четырех материалов упоминалась или раскрывалась точка зрения федерального командования на происходящие события. Остальные материалы носили прочеченский характер, героизируя боевиков, преувеличивая их возможности. Опросы общественного мнения, проводимые НТВ, возможно, с целью проверки эффективности данного способа перепрограммирования, подтверждали, что для среднестатистического гражданина, регулярно смотрящего телевизор, отношение к собственной армии изменяется в худшую сторону, а цели боевиков становятся «ближе и понятнее»[18] [40].

СМИ в значительной своей массе изменили своему прямому долгу говорить народу правду, стоять на страже закона, порядка, прав и свобод граждан. Вместо поддержки и защиты собственной армии шла постоянная ее дискредитация. СМИ старались целенаправленно разрушать веками сложившееся доброе отношение русского человека к русскому ратнику, солдату, офицеру. Все репортажи были наполнены трупами российских бойцов, разбитой техникой, но почти не было потерь со стороны дудаевских боевиков. Существовали различные точки зрения на военные действия в Чечне: кто-то их оправдывает, кто-то осуждает. СМИ также разделились на два лагеря: демократически настроенная пресса сообщает о подробностях чеченской бездарной кампании, о многочисленных жертвах среди военнослужащих; в правительственных изданиях (в частности, в «Российской газете») представлен образ Президента РФ как национального лидера.

Чтобы показать напряженности в межнациональных отношениях в 1998 году в Краснодарском крае, было проведено социологическое исследование. Актуальность его определялась не только традиционно признаваемыми возможностями СМИ в налаживании межнационального диалога, гармонизации межнациональных отношений, но и тем, что состояние этих отношений в Краснодарском крае, как показал опрос, обладает, по мнению респондентов, достаточно выраженным конфликтным потенциалом.

На вопрос «Достаточно ли полной и объективной информации о событиях и проблемах в сфере межнациональных отношений в Вашем регионе дают местные СМИ» были получены следующие ответы:

Какова, по Вашему мнению, роль местных средств массовой информации (газет, радио, ТВ) в урегулировании внутрирегиональных конфликтов?

Проведенное исследование позволяет сделать следующие выводы:

- большинство представителей кавказских народов не удовлетворены объемом и характером освещения конфликта в Чечне; неудовлетворенность объемом информации дополняется несоответствием позиции средств массовой информации в освещении чеченских событий.

- средства массовой информации свой конструктивный, миротворческий потенциал в формировании характера межнациональных отношений используют недоста­точно эффективно.

Сообщения СМИ могут способствовать нарастанию степени напряженности в межнациональных отношениях в условиях конфликта:

• укреплять в массовом сознании негативные национальные стереотипы, препятствующие формированию установок терпимости и взаимопонимания;

• нагнетать чувства страха, обреченности, недоверия, ведет к отсутствию диалога, что способствует переходу конфликта в латентную фазу.

Одновременно можно говорить и о позитивном потенциале прессы:

• обеспечение возможности ведения диалога между конфликтующими сторонами;
• информирование населения о причинах и возможных последствиях развития конфликтов;

· предоставление населению информацию результатов поиска оптимальных решений в ситуациях межнациональной напряженности.

Поэтому журналисты, освещающие конфликты на Северном Кавказе должны:

1. воздерживаться от публикации материалов, основанных на непроверенных данных и приводящих к созданию образа врага в лице целых наций;

2. от оправдания жестокости, террора, независимо от того, какие цели провозглашают лица, в них виновные;

3. от употребления провоцирующих и оскорбительных терминов;

4. своевременно и полно информировать общественность о документах, регламентирующих правовую ситуацию в конфликтных регионах;

5. способствовать поиску моделей урегулирования, обеспечивающих прочный мир и исключающих возможность возобновления военных действий, а также поддерживать усилия, направленные на сохранение стабильности на Северном Кавказе.

4.1 Освещение чеченских событий в «Российской газете».

Манипулятивные возможности средств массовой информации заключены в необходимости интерпретировать факты, комментировать их. Здесь все определяет уровень социальной ответственности журналиста, в какой контекст он вмонтирует факты, каким словами опишет их, что подчеркнет, о чем умолчит, как оценит.

Манипулятивный арсенал СМИ достаточно широк: преднамеренное искажение реального положения вещей путем замалчивания одних фактов и выпячивания других, пробуждение у аудитории негативных эмоций с помощью словесных образов и т.д. Информацию можно отредактировать, добавив собственные домыслы и комментарии («…сколько бы Дудаев не разглагольствовал о том, что чеченский народ будет биться до конца, здравые люди оценивают это как блеф») или интерпретировать в выгодном для манипулятора свете («Вот от какой напасти избавили федеральные войска сопредельные с Чечней республики…»). СМИ, в том числе и «Российская газета» используют приемы, различающиеся по силе воздействия и содержанию, но их объединяет одно: все они направлены на создание определенного эмоционального настроя и психологических установок у аудитории. О действии некоторых из них речь пойдет ниже.

1. Использование стереотипов. Под стереотипом понимается восприятие людьми какого-либо социального объекта в упрощенном схематизированном виде. Представляется вполне естественным относить людей к определенным «социальным типам». Со временем эта картинка становится в сознании человека фиксированной и не поддается проверке опытом. Поэтому, когда СМИ апеллируют к таким понятиям, как «чеченские полевые командиры», «бандформирования», они имеют в виду не конкретного человека, а тот образ, который сложился в связи с этим понятием в сознании масс, и на который у людей уже выработалась определенная реакция.
2. Замена имен, или наклеивание ярлыков. Они создаются и вводятся в употребление с вполне определенной целью. Опасность их в том, что, входя в широкий обиход благодаря прежде всего, СМИ, они приживаются надолго, становятся привычными, повседневными словами, порой замещая, вытесняя другие – смежные, но менее агрессивные понятия. Так, используя понятия «джихад», «борьба с империей», «борцы за веру», СМИ предпринимают попытку программирования массового сознания, в котором со временем укореняется точка зрения, что в Чечне идет «религиозная война».
3. Повтор информации. Считается, что если повторять сообщение с достаточной частотой, оно в свое время будет принято аудиторией и укрепится в массовом сознании. Вариантом техники «повтора» является употребление лозунгов и ключевых слов типа «война есть война», «партизанской войны быть не должно».
4. Утверждение. Особенность данного приема заключается в том, что СМИ часто предпочитают спору голые утверждения в поддержку своего тезиса, ограничивая тем самым плюрализм мнений и представляя только одну, наиболее выгодную для них самих, сторону медали. Примером такого приема может служить фраза: «Жить-то дальше вместе, в одной стране. И этот факт нужно принять за аксиому».
5. Осмеяние. Суть этого метода заключается в высмеивании как конкретных лиц, так и взглядов, идей. Многие материалы отличаются использованием форм данного метода: «появляются в последнее время данные, что бандиты отказываются от проведения диверсионно-террористических акций по прежним расценкам. Мало, видите ли, платят»; «Полевые командиры, похоже, не все полученные деньги пускали на нужды священной войны, а по забывчивости или по старой привычке переводили на личные зарубежные счета»; «Это о каких же контрактах идет речь и почему о вере и идеалах борьбы за независимость не говорится ни слова?»
6. Категоризация – природное стремление человека к максимальному упрощению поступающей извне информации и сведение ее к уже существующим в сознании категориям. Используя эту особенность человеческого сознания, СМИ оказывают сильное воздействие на общественное мнение путем максимального упрощения передаваемой информации и сведения ее к категориям «плохо» или «хорошо». Существуют, как минимум, две прямо противоположные техники, используемые СМИ в рамках категоризации (названия нижеописанных приемов являются условными):
• техника «создания негативных ассоциаций», задачей которого является активизировать в памяти человека какой-либо отрицательный образ. В данном случае – это образ чеченской милиции: «В милиции работали люди с судимостью. О какой-либо законности и говорить не приходилось. Все делалось на личных контактах или за деньги».
• техника «создания контрассоциаций» с целью ассоциировать что-либо или кого-либо со сложившимся в сознании положительным образом: российские сотрудники МВД, напротив, «стали наводить относительный порядок. Создают хотя бы элементарные пожарные части на нефтепромыслах. Трудно представить, но еще месяц назад их просто не было».

7. Убеждение как метод воздействия на сознание личности, ориентированный на критическое суждение, преобладание доказательств, аргументированности суждений. Для убеждения СМИ используют следующие техники:

· технику привлечения «лидеров мнений», т.е. компетентных людей в какой-либо области. Так, в материале «А жизнь продолжается…» прокурор
Надтечного района Магомед Салигов дает оценку, что «партизанской войны быть не должно» и что «жизнь понемногу восстанавливается»;

· апелляцию к конкретным фактам и документации. Данная техника основана на особенности человека, заключающейся в том, что простой обыватель склонен больше верить конкретным цифрам и бумажкам с печатью, нежели «голым» словам. Публикация «Дырявые» доллары от Хаттаба» («Российская газета». 2001. №96) – яркий пример использования этой техники. Слова автора подтверждаются доказательством: «примечательный документ
оказался в распоряжении редакции совсем недавно. Он представляет собой записку-памятку, возможно, подготовленную для доклада или обсуждения на заседании полевых командиров», далее цитируются пункты записки.

8. Журналистские комментарии. Существует ряд техник, используемых
журналистами для формирования надлежащего общественного мнения. Например, используя технику восхваления, журналист открыто выражает положительное
мнение о том или ином явлении: «Россия помешала осуществить страшные планы тех, кого за рубежом до сих пор продолжают называть «борцами за свободу».
Принижение – техника, параллельная восхвалению. В данном случае репортер осуждает моральные характеристики индивида или группы. «Российская газета» как правительственный орган, естественно, ведет атаку на кого-либо из лидеров чеченцев: «Например, почему не торопится Руслан Гелаев со своей бандой покинуть Панкисское ущелье в Грузии и отправиться на подмогу боевикам Хаттаба и Басаева?» Также репортер атакует не индивида, а его окружение: «Чеченские
боевики аккуратно и в срок получают «зарплату» за проведение «священной войны за веру».

В итоге применения всех этих и многих других методов и конкретных приемов СМИ создается, конструируется с помощью образов новая реальность, знаки и символы которой легко узнаваемы, поскольку заимствованы из действительности, а сама она в то же время характеризуется собственной самостоятельной системой идей, комплексом взглядов, набором стереотипов, образным рядом.

«Российская газета», публикуя информацию о высоком моральном духе солдат, сплоченности союзников, высокой боеготовности армии, воздействует на общественное мнение, чтобы подавить страх и панику, повысить уровень доверия к правительству. Это необходимо и для того, чтобы воздействовать на противника, который так или иначе тоже получает эту информацию. Предполагается, что она способствует понижению его боевого духа, уменьшает желание сражаться, вызывает неуверенность в своих силах и целесообразности своих действий. По существу, военная сила может не соответствовать распространенной точке зрения о ней, но если противник принимает ее на веру и отказывается сражаться, то война оказывается выигранной информационно, а не традиционным путем, когда побеждает физически более сильный противник.

С другой стороны, с помощью «Российской газеты» правительство попыталось изменить масштаб конфликта в общественном сознании, как своих граждан, так и мирового сообщества. Теперь его предлагалось трактовать не как войну, полномасштабные военные действия, а как локальную операцию по уничтожению банд формирований, которую вполне способны осуществить ответственные службы без помощи извне. «Российская газета» старательно избегает негатива в своих публикациях, критикуя коллег, которые отказываются это делать.

Заключение.

Современные информационные технологии преобразовали почти каждую сферу
человеческой деятельности, в том числе они произвели революцию и в военном
искусстве. Традиционная война дополняется принципиально новыми формами
противоборства, в которых победа будет достигаться не только с помощью классического или даже ядерного оружия и привычных способов ведения войны, а путем
массированного использования новых средств информационного оружия. Сегодня это оружие приобретает свойства, позволяющие ему заменить и даже превзойти оружие массового поражения.

В мире происходят миллионы событий, но обсуждается только та их часть, которую СМИ вводят в сферу внимания респондента. Средства массовой информации и коммуникации часто вызывают полемику в обществе. Вопросы массовых коммуникаций важны потому, что прямо или косвенно оказывают влияние на жизни людей. Основой политического
манипулирования является создаваемая СМИ виртуальная реальность, которая может в корне изменить пропорции подлинной модели мира.

Иметь поддержку общественного мнения для правительства во время любого конфликта, пожалуй, важнее, чем реальные победы на поле боя. Дестабилизация обстановки в регионе может привести к перелому в общественном сознании, что повлечет за собой массовые беспорядки, потерю властью доверия и влияния. Всего этого можно добиться, используя как основное оружие методы информационно-психологического воздействия.

Исследование методов воздействия на общественное мнение при освещении военных действий в Чечне на примере материалов «Российской газеты» показало, что, являясь правительственной газетой, отождествляет свою позицию с центральной властью. Издание является рупором государственных, национальных интересов. Основная роль газеты при освещении локального конфликта в Чечне – реализация идей патриотического характера.

Чеченский конфликт по своей сути не является межэтническим, это не русско-чеченский конфликт. С русской стороны в боевых действиях участвуют представители практически всех народностей России, на стороне чеченцев огромное количество наемников, представители исламских государств, добровольцы из республик Северного Кавказа и бывшего СНГ и даже наемники русской и других «славянских национальностей». Однако конфликт в Чечне в многочисленных публикациях, репортажах и комментариях в российских и западных СМИ преподносится именно как межэтнический, как «русско-чеченский».

Многие российские СМИ, как общефедеральные, так и региональные публикуют материалы откровенно провокационного характера, в которых высокомерно отзываются о «лицах кавказской национальности».

СМИ провоцируют своими высказываниями и репортажами у российских граждан ненависть к приезжим, желание искоренить «нетрадиционные религии» и фундаменталистов и т.д. Участились проявления нетерпимости, насилия, агрессивного национализма, расизма, антисемитизма, отчуждения, дискриминации по отношению к национальным, этническим, религиозным и языковым меньшинствам.

Анализ всего комплекса информационных составляющих по вопросам межнациональных конфликтов остро ставит проблемы их предотвращения и разрешения, формирования и управления процессом урегулирования конфликтов, роли в этом средств массовой информации. От просветительской деятельности средств массовой информации и от профессионализма, объективности и ответственности журналистов в значительной степени зависит сохранение в России гражданского мира.

Понадобится долгий и трудный путь пересмотра многих казавшихся незыблемыми представлений и культурных установок. Какую-то роль в этом процессе могут сыграть и СМИ. При условии, что сами журналисты будут овладевать новой профессиональной культурой, которая отвечала бы нынешнему этапу развития России. Ясно одно: нынешняя журналистика, не имеющая отчетливого представления о новых смыслах профессии, плохой помощник в деле формирования толерантности.

Литература.

Зарубежная и российская журналистика: трансформация картины мира и ее содержание. Научный редактор А.А.Страженкоhttp://evartist.narod.ru/text5/86

ГАЗЕТА "ЛИЧНОЕ ДЕЛО". 2003 г. №13 Декабрь(по материалу З.Ж. Гакаева "Чеченский конфликт в зеркале Российских СМИ")

ГАЗЕТА "ЛИЧНОЕ ДЕЛО". 2004 г.№1 Январь

журнал:«Неприкосновенный запас» 2001, №2(16) ЧЕЧНЯ И ЛИБЕРАЛЬНАЯ ИДЕЯ Русско-чеченский конфликт глазами Запада В. Заславский

(3.) Журналистика и война. - М., 1995. С. 67-68.(сноска)!!!

(«Российская газета». 2001. №96)

Российская газета
Федеральный выпуск
N4219 от 10 ноября 2006 г.

Между войной и миром

Генерал Геннадий Трошев написал новую книгу

Александр Щуплов "Российская газета" - Федеральный выпуск №3298 от 16 сентября 2003 г.

Закон РФ № 2124-1 от 27.12.1991г. (в ред. 16.10.2006г.) «О средствах массовой информации».

Свенцицкая Наталья Петровна, кандидат социологических наук,директор Центра конфликтологииРоссийского университета дружбы народов http://www.polittech.ru/33108

[1] Завадский И.И. Информационная война – что это такое?//http://www.fbr.donetsk.ua/InfoWar/text01.shtmll

[2] Почепцов Г.Г. Информационные войны. М., 2000. С. 20.

[3] Шафрански Р. Теория информационного оружия//http://msnhomepages.talkcity.com/ReportersAlley/fatekhvergasov/_private/Inform_War.htm

[4] Наука воевать: от египтян до Гитлера//http://www.fbr.donetsk.ua/InfoWar/text04.shtmll

[5] [13] Журналистика и война. М., 1995. С. 3.

[6] [14] Расторгуев С.П. Тезисы лекций по информационной войне//http://www.fbr.donetsk.ua/InfoWar/text03.shtmll

[7] [15] Богомолов Ю. Война как средство массового общения//Журналист. 1995. №6. С. 28, 30.

[8] [17] Медведев Р. Война в Чечне и война на страницах печати//Российская газета. 2000. 17 февр. С. 3.

[9] [18] Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000. С. 331.

[10] Кара-Мурза С. Форрестол и Фатима//Советская Россия. 1995. 14 февр. С. 3.

[11] [24] Засурский И.И. Масс-медиа второй республики. М., 1999. С. 91.

[12] [ Легенды и мифы второй древнейшей//Российская газета. 1995. 21 янв. С. 1.

[13] [27] Журналисты на чеченской войне. М., 1995. С. 210.

[14] [28] Журналисты на чеченской войне. М., 1995. С. 210.

[15] [29] Журналисты на чеченской войне. М., 1995. С. 248.

[16] [33] Чечня на газетных полосах и в эфире//Журналист. 1995. №6. С. 32.

[17] [37] Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000.

[18] [40] Грабельников А.А. Русская журналистика на рубеже тысячелетий. Итоги и перспективы: Монография. М., 2000. С. 177.