| 1. Реорганизация высших государственных органов власти Павлом 1
После смерти Екатерины II на престол взошёл её сын Павел I Петрович. Павел I – своеобразная и трагическая фигура на русском престоле.
Царствовать Павел I стал с крутой ломки порядков матери. Указы следовали один за другим, словно император знал, что ему отмерен малый срок.
Первым делом Павел извлёк прах своего отца Петра III из могилы, одел в императорские одежды, короновал, затем гроб отца поставил рядом с гробом матери для прощания. Через месяц в соответствии с придворным церемониалом Павел I захоронил Екатерину II и Петра III в Петропавловском соборе как российских императоров.
Затем Павел I щедро вознаградил своих сподвижников, деливших с ним долгие годы затворничества в Гатчине: А.А. Аракчеева, графа П.А. Палена, И.П. Кутайсова и др. На ключевые должности в государстве были назначены доверенные лица Павла I и смещены фавориты и ставленники Екатерины II.
В день своей коронации 5 апреля 1797 г. он издал наиболее значительный в своё правление указ о престолонаследии «Учреждение об императорской фамилии». Этот указ отменял закон Петра I о престолонаследии «Правда Воли Монаршей» и устанавливал «естественное» право наследования. Павел I впервые в истории России установил твёрдый и незыблемый порядок наследования престола. Отныне престол мог занять только потомок правителя по мужской линии. Женщина могла быть только регентшей (временным правителем) при малолетнем наследнике. Женщины получали престол лишь в том случае, если не оставалось представителей династии - мужчин. В «Учреждении» определялся также состав императорской фамилии, иерархическое старшинство её членов. «Учреждение» было изменено и уточнено Александром III в 1886 г. и просуществовало до 1917.
Главным направлением во внутренней политике Павла I стало укрепление, возвышение принципа самодержавия и централизация управления страной. Вначале были реорганизованы высшие учреждения в государстве, так как многие из них к этому времени уже не соответствовали своему предназначению. В 1769 г. Екатерина II создала Её Императорского величества Совет как совещательный орган. Он давно не созывался и утратил своё значение. В 1796 г. Павел I восстановил его и придал ему статус Высочайшего Государственного. До этого Совет состоял из семи человек. Теперь к семи членам Совета были добавлены ещё 17 новых лиц: наследник престола Александр Павлович, государственный казначей, генерал - прокуроры, петербургский и московский генерал - губернаторы. Члены Государственного совета сосредотачивали в своих руках все нити государственного правления. Совет созывался регулярно 2-3 раза в месяц. На его рассмотрение были представлены важнейшие вопросы в жизни государства: о бюджете, о состоянии промышленности и торговли, о присоединении Грузии, о торговле с Персией, Хивой и Китаем.
Затем император приступил к реформированию высшего судебного органа - Сената. Сенат к этому времени был обременён множеством мелких дел и не справлялся с текущими делами. В 1796 г. было утверждено новое положение о Сенате. Увеличивалось число департаментов Сената, вдвое выросла численность сенаторов, вводились новые правила и формы делопроизводства, направленные на ускорение решений по уголовными административным делам. Эти мероприятия вскоре принесли результаты. К началу1800 г. Сенат закончил рассмотрение всех нерешённых дел.
Павел I реформировал «око государево» - прокуратуру. Прокуратура стала основным органом, надзирающим за военными, финансовыми, административными, полицейскими, судебными и др. делами. Он наделил прокуроров всех уровней особым доверием, которое позволяло им оказывать большое влияние на государственное управление.
Военная реформа. Настоящей страстью Павла была армия. Ей он уделял большое внимание. К концу ХVIII в. русская армия была одной из самых многочисленных армий Европы, и назрела острая потребность в реорганизации её комплектования, управления, снабжения и вооружения. Преобразования в армии Павел I начал с Военной коллегии. Военная коллегия была освобождена от административных, хозяйственных, судебных функций. Отныне она должна была заниматься комплектованием, вооружением, боевой и строевой подготовкой войск, обмундированием и продовольствием личного состава, оперативным и тактическим управлением армии. Чтобы искоренить в армии распространившееся казнокрадство, император создал аудиторный департамент в Военной коллегии, предоставив ему широкие контрольно-ревизорские полномочия. С целью усиления контроля над армией Павел I ввёл ежемесячные отчёты частей и подразделений, Военной коллегии. Павел I провёл ревизию личного офицерского состава в армии. Всем офицерам было приказано немедленно явиться на службу. В результате все малолетние офицеры, все формально числившиеся на службе были уволены из армии, была прекращена практика долгосрочных отпусков. Это вызвало раздражение в широких кругах офицерства, но позволило привести в порядок комплекты полков и подразделений и уменьшить выплаты из бюджета денег на содержание офицерского корпуса.
Вместе с тем, в армии слепо, без учёта российской специфики копировались принципы управления и снаряжения прусской армии. Забывались традиции П.А. Румянцева, Г.А. Потёмкина, А.В. Суворова. Уже через три недели после своего воцарения Павел I стал одевать русских солдат в неудобные немецкие мундиры и парики с косами и буклями, была установлена жёсткая дисциплина и муштра. Это вызывало ропот офицерского состава и солдат. Боевой дух армии и военная подготовка упали. Вместе с тем, многие военные преобразования Павла I в дальнейшем показали себя с самой лучшей стороны и сохранились до начала ХХ в. А в ХХ в. почётный караул в Советской Армии ходил высоким печатным прусским шагом, введённым Павлом I.
Павел I также централизовал управление флотом. Ещё при Екатерине II цесаревич был назначен генерал - адмиралом российского флота и президентом Адмиралтейской коллегии. После восшествия на престол Павел I сохранил за собой звание генерал -адмирала, что означало соединение в одном лице управление армией и флотом. Была проведена реорганизация Адмиралтейской коллегии, что позволило чётко установить компетенцию морского ведомства. Теперь Адмиралтейская коллегия занималась управлением Балтийским, Беломорским, Каспийским и Черноморским флотами, речными флотилиями, постройкой кораблей и различных судов, их техническим оснащением и вооружением, комплектованием флота и обмундированием нижних чинов и т.д.Изменения коснулись также органов центральной власти и местного управления. Были конкретизированы полномочия Берг - коллегии, были восстановлены Камер- , и Коммерц - коллегии. Причём, император отдавал предпочтение единоличному началу перед коллегиальным. Император предоставлял руководителям всех рангов самые широкие полномочия под контролем государя. Были проведены централизация, упрощение и удешевление местного управления. В течение 1796 - 1797 гг. число губерний сократилось с 50 до 41, были упразднены некоторые органы местного судопроизводства и управления, уменьшены расходы на их содержание. Одновременно вводились прямые назначения императором чиновников на должности, обязательная служба дворян. Эти мероприятия ограничивали действие «Жалованной грамоты дворянству». Были упразднены губернские дворянские собрания, ограничен круг лиц, имевших право голоса, была сокращена процедура выборов, было усилено влияние императора, Сената, генерал - прокуроров, губернаторов и губернских прокуроров на дворянские организации. В 1798 г. Павел I запретил дворянам, прослужившим менее года на офицерских должностях, просить отставку, а в 1800 г.- принимать на гражданскую службу дворян, не прошедших военную. Отныне уклонение от военной службы рассматривалось как серьёзное нарушение государственных законов, и исполнение их возлагалось на губернаторов и прокуроров. Это вызвало недовольство дворянства, но позволило сохранить кадровый состав армии и флота.
Проведение реформ в армии и на флоте потребовало значительных финансовых затрат. Павел I ввёл постоянные денежные сборы с дворян. Сумма сборов зависела от количества земли и численности крепостных крестьян.
Были введены телесные наказания дворян за убийство, разбои, пьянство, разврат, служебные нарушения.
В результате реформ Павла I поднялся авторитет и престиж военной и государственной службы; в определении на должности главную роль стали играть образование, деловые качества, укрепились органы судопроизводства и местный аппарат управления.
Политика Павла I в отношении крестьянства была противоречивой и непоследовательной. За 4 года император издал свыше 100 манифестов, указов и распоряжений, посвящённым различным категориям крестьянства 12 декабря 1796 г. был издан указ, запрещающий переходы крестьян в южных губерниях России и разрешающий помещикам закреплять их за собой как пропущенных или числившихся по последней ревизии. Фактически это превращало беглых и свободных людей в крепостных. В тоже время в 1797 г. император разрешил крестьянам подавать жалобы на притеснения помещиков в суд, губернаторам и императору. В том же году заменил подворную, дорожную повинности, хлебную подать денежным сбором. Особое внимание было уделено удельным и казённым крестьянам. Они обеспечивались земельным наделом в 15 десятин земли, при выходе на заработки могли получать паспорта, им разрешалось переходить в купечество, оплатив выкупную сумму. Этим же указом допускались браки казённых и удельных крестьян с помещичьими крестьянами, а также расширялись полномочия органов сельского местного самоуправления.
Были предприняты некоторые меры для облегчения положения и помещичьих крестьян. 5апреля 1797 г. был издан указ «О трёхдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещиков и не принуждении к работам в дни воскресные». Затем были изданы указы, запрещающие продавать крестьян без земли, на аукционах и торгах, с раздроблением семей, а также дающие крестьянам право подавать апелляции в суд. А в 1798 г. выходит указ, позволяющий заводчикам из купцов покупать крестьян с землёй и без земли к фабрикам и заводам.
Другие нововведения. Павел I сразу же после вступления на престол стал бороться против фаворитизма матери. Он начал опалы крупных сановников. Известны его слова: «В России велик только тот, с кем я говорю, и пока я с ним говорю». Но вскоре сам окружил себя фаворитами и фаворитками, среди которых адмирал Г.Г. Кушелев, граф И.П. Кутайсов, Е.В. Мусина - Пушкина, А.А. Аракчеев, Е.И. Нелидова.
Политика Павла I по отношению к различным слоям общества была проникнута духом патернализма. Павел I был убеждён, что он должен не только управлять своими подданными, но регламентировать их жизнь, хозяйство, быт. По указам Павла I в Петербурге было запрещено носить круглые шляпы, фраки, сапоги. Петербург по императорским указам должен был засыпать в 10 часов вечера и просыпаться в 6 утра. Павел I запретил ввоз литературы из-за границы и все частные типографии. С другой стороны, из заключения был освобождён Н.И. Новиков, а А.Н. Радищеву было разрешено вернуться из сибирской ссылки в своё имение.
Всё больше Павла I стали обвинять в неуравновешенности, деспотизме, произволе, усиливались слухи о его помешательстве.
Внутренняя политика Павла I только на первый взгляд кажется непоследовательной и противоречивой. При внимательном рассмотрении в ней чётко прослеживается желание императора установить в стране законность и порядок. Павел I всё время торопился, и это создавало впечатление метаний из стороны в сторону.
2. Губная и земская реформы местного самоуправления
В XVI в. произошли значительные изменения в системе местных органов управления. Институт кормлений постепенно был ликвидирован. К этому результату привели следующие шаги.
Первым шагом в переустройстве управления обозначился установлением двустороннего надзора за действиями областных кормленщиков. Участие земских выборных в отправлении правосудия было только вспомогательным коррективом суда кормленщиков. Уже в первой половине XVI в. обозначился и еще один момент, состоявший в поручении местным мирам самостоятельного ведения дела, которое неудовлетворительно вели кормленщики, именно дела охраны общественной безопасности. Этим и началась замена кормленщиков выборными земскими властями. До царя Ивана IV наместники и волостели ведали и уголовные дела, сначала без доклада, а потом перенося важнейшие из них на пересмотр, решение или утверждение в столицу. Наиболее тяжкие уголовные преступления - разбой, душегубство, татьба, поджог и т. п. - все такие лихие дела, как они тогда назывались, были для наместников и волостелей самыми доходными судебными статьями, доставляли им наиболее значительные пошлины: за такие преступления осужденный подлежал «продаже» - конфискации всего имущества в пользу кормленщика за вычетом вознаграждения истцу, тогда как другие правонарушения давали ему только «противень против исцова» т. е. пеню, равную иску или его половине. Значит, личный интерес областного правителя побуждал его преследовать лихие дела и карать за них; но у него не было, ни побуждений, ни даже средств предупреждать их. Когда совершалось убийство, волостель, а чаще наместник, которому обыкновенно принадлежал суд по уголовным делам, требовал от общества, на земле которого совершено преступление, выдачи преступника; в противном случае общество платило ему виру в 4 рубля. Подвергались преследованию отдельные лихие дела, но не было учреждения, которое вело бы постоянную, организованную борьбу с лихими людьми, рецидивистами, профессиональными разбойниками и татями. Кормленщики, очевидно, не годились для такой борьбы. Между тем страшное развитие разбойничества, о котором говорят памятники тех веков, требовало особых органов управления для ограждения общественной безопасности и предупреждения преступлений. Правительство пробовало сначала посылать в области особых сыщиков для преследования лихих людей; но эти сыщики, требуя себе содействия от местных обществ, сами ложились на них новым бременем, чинили обывателям великие убытки. Потому в Москве решили поручить уголовную полицию самим местным обществам. В малолетство Грозного, во время боярского правления, правительство начало давать городским и сельским обществам, так называемые губные грамоты, предоставлявшие им преследование и казнь лихих людей. Так старинная обязанность земских обществ выдавать наместнику душегубцев теперь превратилась в их ответственное право ловить и казнить разбойников. Но это устроилось постепенно. В иных местах правительство поручало «разбойничьи дела делать» выборным присяжным заседателям на суде кормленщиков или наличным сотским и старостам под руководством известных уже нам городовых приказчиков; в других местах оно предписывало выбирать для этого дела особые, специальные власти. Уголовно-полицейский округ, в котором преследование лихих людей предоставлялось самому обществу, назывался губой. Первоначально губное окружное деление совпадало с мелким административным. Так, по губным грамотам, для поимки и казни разбойников выбирали в каждой волости тех уездов из детей боярских, человека по 3 или по 4 на волость, а им в помощь - старост, десятских и лучших людей, которые выбирались из тяглого населения. Так в губном деле устанавливалась совместная деятельность служилого и тяглого общества с подчинением последнего первому. Но при этом из сел крупных привилегированных землевладельцев составлялись особые губы, независимые от волостных, со своими губными головами и целовальниками. Так, из 5 сел Кириллова монастыря в Белозерском уезде образована была в 1549 г. особая губа с 2 губными старостами, «выборными головами» из служилых людей и с целовальниками из крестьян тех же сел. Но эти монастырские губные головы по важным губным делам должны были съезжаться с волостными и становыми губными головами в г. Белозерске, где и вершили такие дела все вместе. Эти съезды, естественно, вели к объединению мелких губных единиц, к установлению всеуездной губной власти. Во второй половине XVI в. такая власть и явилась в виде всеуездных губных старост, по одному или по два на весь уезд, который теперь образовал одну цельную губу. Над белозерскими волостными и становыми губными головами, установленными в 1539 г., грамота 1571 г. поставила двух всеуездных губных старост. Подобное объединение губных учреждений происходило и в вотчинах крупных частных землевладельцев. В многочисленных селах Троицкого Сергиева монастыря, рассеянных по 22 центральным уездам, было несколько своих монастырских губ с выборными губными приказчиками и целовальниками, с губными избами, т. е. правлениями, и с тюрьмами при них для татей и разбойников - все на монастырском содержании. В 1586 г. над всеми этими монастырскими губами поставлен был общий губной староста из монастырских служилых людей.
Став всеуездных, губных управлений образовало сложную сеть руководящих и подчиненных полицейских органов, раскинувшуюся по всему уезду. Во главе их стояли губные старосты, избиравшиеся на всесословном уездном съезде, но только из служилых людей, по одному или по два на уезд. Они вели дела вместе с губными целовальниками, которых выбирали из своей среды одни тяглые люди, посадские и сельские, в прежних мелких губных округах, посадах, волостях, станах и селах. Старостам подчинены были сотские, пятидесятские и десятские, выбиравшиеся по сотням, полусотням и десяткам, полицейским участкам, на которые делились по числу дворов губные округа.
В губных учреждениях сказался рост сознания государственных задач: они были плодом мысли, что преступление не есть частное дело, а касается всего общества, затрагивает общее благо, а потому я преследование его есть обязанность государства и требует особых органов и приемов управления. Развитие этой мысли вело к постепенному расширению губного ведомства, захватывавшего все больший круг уголовных деяний. По второму Судебнику и по первым губным грамотам, этому ведомству из всех лихих дел предоставлен был только разбой, к которому потом были прибавлены татьба, а в XVII в. - душегубство, поджог, оскорбление родителей и другие. Для губных дел установлен был особый порядок делопроизводства. Кормленщики вели судные дела обвинительным или состязательным процессом, который, собственно, и назывался судом. Дело возбуждалось частным иском или обвинением и решалось признанием ответчика, свидетельскими показаниями, полем, присягой, письменными документами. Губной староста вел дела розыскным или следственным порядком. Дело возбуждалось и без частного иска - поимкой татя с поличным, повальным обыском - опросом обывателей о прежнем поведении обвиняемого, об его общественной благонадежности и оговором - указанием преступника с пытки на соучастников преступления. Эти улики имели силу судебных доказательств сами по себе, без сравнительной судебной оценки каждой из них. Частное обвинение в разбое, не поддержанное ни оговором, ни прямыми уликами, вело к повальному обыску, а облихованный к обыску, хотя бы бездоказательно, все-таки подвергался пытке и, если не сознавался в преступлении, «по обыску» осуждался на пожизненное тюремное заключение, а из имущества его вознаграждался истец. Цель губного процесса строго полицейская - предупреждение и пресечение «лиха», искоренение лихих людей. Потому губного старосту заботило не восстановление права в каждом случае его нарушения, а обеспечение общественной безопасности. Вступая в должность, он обязан был созвать в уездный город на съезд уездных жителей из всех классов общества: из духовенства белого и черного, из дворянства, городского и сельского населения - и опросить их под присягой, кто у них в губе лихие люди, тати и разбойники или их укрыватели, и, кого в этом общем предварительном обыске называли лихими людьми, тех брали и ставили перед губным старостой, а их имущество, переписав, берегли до окончания дела. Так начиналась сложная и шумная губная процедура по всему уезду с арестами, пыточными оговорами, очными ставками, «исцовыми исками», повторительными повальными обысками и пытками, конфискациями, виселицами. В этой громоздкой организации и ее хлопотливой деятельности настойчиво проводилась двоякая тенденция. Во-первых, все классы общества призывались содействовать выборным губным властям, ловить и уличать лихих людей; это была общая мобилизация местных миров для охраны общественной безопасности, составлявшей общий интерес всех сословий. Во-вторых, преследование лихих людей, которое сначала предоставлялось отдельным городским и волостным мирам как право по их челобитью, потом, с превращением губного дела в повсеместное и всеуездное учреждение, стало для них ответственной повинностью.
При введении губного управления, по-видимому, еще не предполагалось ни отменять кормления, ни даже ограничивать права кормленщиков.
Земская реформа была вторым шагом в переустройстве местного управления. Она состояла в попытке совсем отменить кормления, заменив наместников и волостелей выборными общественными властями, поручив самим земским мирам не только уголовную полицию, но и все местное земское управление вместе с гражданским судом.
Различные побуждения привели к этой перемене. Система кормлений сопряжена была с большими неудобствами как для ратной службы, т. е. для обороны страны, так и для местного управления. Мы уже знаем, что военно-служилый класс в Московском государстве имел двойственное значение, составлял главную боевую его силу и вместе служил органом управления. Кормовые места питали множество ратных людей. Но в XVI в. государство принуждено было чуть не ежегодно поднимать значительные силы на ту или другую свою окраину. Мобилизация крайне затруднялась тем, что множество ратных людей было разбросано по кормлениям, а порядок управления страдал от того, что его органы должны были покидать дела для похода. Так обе ветви управления мешали одна другой: военные люди становились неисправными управителями, а становясь управителями, переставали быть исправными военными людьми. К тому же новые потребности общественного порядка, усложняя задачи управления, требовали от управителей все большей внимательности к интересам государства и нуждам населения, к чему у кормленщиков не было ни привычки, ни охоты. Отсюда развились разнообразные злоупотребления управителей и страшное недовольство управляемых. Среди мер, какие придумывало московское правительство для обуздания слишком распускавшегося аппетита кормленщиков, особенно важен был своеобразный порядок должностной ответственности, выработавшийся из старинного права управляемых жаловаться высшему правительству на незаконные действия подчиненных управителей. По окончании кормления обыватели, потерпевшие от произвола управителей, могли обычным гражданским порядком жаловаться на действия кормленщика, которые находили неправильными. Обвиняемый правитель в такой тяжбе являлся простым гражданским ответчиком, обязанным вознаградить своих бывших подвластных за причиненные им обиды, если истцы умели оправдать свои претензии; при этом кормленщик платил, и судебные пени и протори. По тогдашнему порядку судопроизводства истцы могли даже вызывать своего бывшего управителя на поединок. Установившийся способ защиты управляемых обществ от произвола управителей служил источником бесконечного сутяжничества. Съезд с должности кормленщика, не умевшего ладить с управляемыми, был сигналом ко вчинению запутанных исков о переборах и других обидах. Московские приказные судьи не мирволили своей правительственной братии. Изображая положение дел перед реформой местного управления, летописец говорит, что наместники и волостели своими злокозненными делами опустошили много городов и волостей, были для них не пастырями, не учителями, а гонителями и разорителями, что со своей стороны и «мужичье» тех городов и волостей натворило кормленщикам много коварств и даже убийств их людям: как съедет кормленщик с кормления, мужики ищут на нем многими исками, и при этом совершается много «кровопролития и осквернения душам», разумеется от поединков и крестоцелований, так что многие наместники и волостели, проигрывая такие тяжбы, лишались не только нажитых на кормлении животов, но и старых своих наследственных имуществ, вотчин, платя убытки истцов и судебные пени.
С целью прекратить это соблазнительное сутяжничество царь на земском соборе 1550 г. «заповедал» своим боярам, приказным людям и кормленщикам помириться «со всеми хрестьяны» своего царства на срок, т. е. предложил служилым людям покончить свои административные тяжбы с земскими людьми не обычным исковым, боевым, а безгрешным мировым порядком. Заповедь царя исполнена была с такою точностью, что в следующем 1551 г. он мог уже сообщить отцам церковного, так называемого Стоглавого собора, что бояре, приказные люди и кормленщики «со всеми землями помирились во всяких делах». Эта мировая ликвидация административных тяжб и была подготовительной мерой к отмене кормлений.
По обычному преобразовательному приему московского правительства сделаны были предварительные пробные опыты. В феврале 1551 г., когда только что собрался Стоглавый собор, дана была крестьянам Плёсской волости Владимирского уезда уставная грамота, из которой видим, что крестьяне этой волости «пооброчились» - решили взамен наместничьих кормов и пошлин платить в казну оброк, за что им предоставлено было право судиться «меж собя» - между собой, у старост и целовальников, «кого собе изберут всею волостью». Эту льготу плёсские крестьяне выхлопотали себе только на год, но потом продолжили ее и на другой год, удвоив оброк. В 1552 г., месяца за три до Казанского похода, посадским людям и крестьянам Важского уезда на поморском севере дана была такая же грамота, отменявшая у них управление наместника и передававшая управу во всяких делах излюбленным ими головам. Вскоре по завоевании Казани правительство с развязанными для внутренних дел руками и с необычайно приподнятым духом принялось за дальнейшую разработку вопроса о кормлениях. Мнение боярской думы, которой царь поручил это дело, склонилось в пользу отмены кормлений, так что царь в ноябре 1552 г. мог уже официально объявить о принятом правительством решении устроить местное управление без кормленщиков. Тогда и выработан был общий план земского самоуправления. Среди последовавших по случаю падения Казанского царства торжеств и щедрых наград героям подвига - служилым людям - не было забыто и неслужилое земство, которое понесло на себе финансовые тяготы похода. «А кормлениями, - замечают летописи, - государь пожаловал всю землю». Это значит, что земское самоуправление решено было сделать повсеместным учреждением, предоставив земским мирам ходатайствовать об освобождении их, буде они того пожелают, от кормленщиков. Земские общества одно за другим стали переходить к новому порядку управления.
Убедившись по предварительным опытам реформы, что земство в ней нуждается, правительство решило сделать ее общей мерой и в 1555 г. издало закон, не дошедший до нас в подлинном виде, а только в изложении летописцев. Такою общею мерой реформа является уже в грамоте, данной слободе переяславских рыболовов 15 августа 1555 г., в которой царь говорит, что он велел «во всех городех и волостех учинити старост излюбленных... которых себе крестьяне меж себя излюбят и выберут всею землею» и которые умели бы их рассудить в правду, «беспосульно и безволокитно», а также сумели бы собрать и доставить в государеву казну оброк, установленный взамен наместничьих поборов. Отсюда видны основания или условия реформы. Переход к самоуправлению предоставлялся земским мирам как право и потому не был для них обязателен, отдавался на волю каждого мира.
Но кормление служилых управителей было земской повинностью, которую земские миры, желавшие заменить кормленщиков своими выборными, обязаны были выкупать, как потом выкупались дворянские земли, отведенные в надел крестьянам, вышедшим из крепостной зависимости. Все доходы кормленщиков, кормы и пошлины, перекладывались в постоянный государственный оброк, который земство платило прямо в казну. Эта перекладка получила название откупа, а жалованные грамоты на освобождение от кормленщиков назывались откупными. Земская повинность была тесно связана и вводилась одновременно с общей реорганизацией обязательной службы служилых людей: тогда установлены были нормальные размеры этой повинности и вознаграждения за нее - поместные и денежные оклады. Поместное землевладение, усиленно развивавшееся со времени отмены кормлений, становилось главным средством содержания служилого класса; новый источник дохода, создававшийся откупными платежами, служил мобилизационным подспорьем. Из нового государственного оброка служилые люди получали «праведные уроки» - постоянные денежные оклады «по отечеству и по дородству», т. е. по родовитости и по служебной годности.
Земская реформа была крутым политическим переломом; но практически ее упрощал второй Судебник, установив обязательное и повсеместное присутствие земских старост и целовальников в суде кормленщиков. Оставалось только вывести из местного суда самих кормленщиков, передав их функции этим земским заседателям и превратив их в самостоятельную судебную коллегию. В этом, собственно, и состояла реформа, не потребовавшая ни новых органов, ни нового судебно-окружного деления. Земские выборные действовали в посадах, станах, волостях и слободах - в прежних дробных округах наместников и волостелей; только на Севере встречаем крупные земские округа, вмещавшие в себе по нескольку волостей, даже целые уезды, как Важский или Холмогорский в Двинской земле. Каждый округ выбирал одного, двух или больше излюбленных старост с несколькими целовальниками. Ведомство разнообразилось по местным условиям. В него входили собственно судные дела исковые, т. е. гражданские, и те из уголовных, которые, как бой (побои) и грабеж, велись состязательным, исковым порядком, а не губным, следственным. Но в иных местах и губные дела - поджог, душегубство, разбой и татьба - ведались земскими судьями совместно с губными старостами, а на Севере, в Двинской земле, где за недостатком служилых людей не из кого было выбрать губных старост, губные дела поручались одним земским старостам. На земских выборных судьях лежал и сбор откупного оброка, которым окупалось земское самоуправление; но иногда на них же возлагали сбор и доставку в казну и других окладных налогов. Излюбленные старосты или выборные судьи с целовальниками вели порученные им судные и казенные дела под личною ответственностью и мирской порукой: недобросовестное или неумелое исполнение судебно-административных обязанностей наказывалось смертной казнью «без отпросу» и конфискацией имущества виновных, которое шло пострадавшим от их неисправности истцам в тем, «кто на них доведет»; подразумевалось, что все общество, выбиравшее старосту и целовальников, отвечало за их неисправную деятельность в случае их несостоятельности.
Изложенные важнейшие перемены в устройстве местного управления. Они совершались в одном строго определенном направлении: определение прав кормленщиков, доклад - введение земских заседателей в суд кормленщиков, наконец, замена последних выборными старостами, губными и потом развития местного самоуправления.
Библиографический список
1. Васильев В.И. Местное самоуправление. Учебное и научно-практическое пособие/В.И. Васильев - М.: 1999г.;
2. Казанцев С.М. О политическом режиме Российской империи в 1796—1801 гг. Вестник Ленинградского государственного университета. Экономика. Философия. Право/С.М. Казанцев – СПб.: 1980г.;
3. Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. Сочинения/В.О. Ключевский – М.: 1989г.;
4. Пажитнов К.А. Городское и земское самоуправление/К.А. Пажитнов - СПб.: 1913г.;
5. http://wiki.304.ru / История России - Дмитрий Алхазашвили - 2007г.
|