Ребенок в очаге чрезвычайной ситуации: оценка состояния и психологическая помощь
Н.В. Онищенко
О травматическом влиянии разнообразных трагедий, аварий и катастроф на психику человека сказано и написано немало. В последнее время достаточно подробно были рассмотрены многие аспекты негативных последствий чрезвычайных ситуаций, изучены основные стрессогенные факторы, проанализированы особенности поведения участников трагических ситуаций. Особое внимание исследователями уделялось последствиям перенесенных человеком, психотравмирующих событий, аспектам проявлений посттравмати- ческих стрессовых расстройств, предлагались различные коррекционные мероприятия, осуществляемые во время восстановительного периода [7, 8].
Важно заметить, что все вышеперечисленные пути научно-практического поиска, в основном, касались помощи пострадавшим, перенесшим психотравму, без учета их возрастных особенностей. Иными словами, без внимания осталась проблема изучения влияния чрезвычайных ситуаций на психику ребенка. Недостаточно исследовано, что на самом деле, при переживании экстремального события, происходит со здоровьем ребенка, с его психическим состоянием и может ли его психика справиться с запредельно высоким уровнем стресса, который несет чрезвычайная ситуация.
Отметим, что ребенок как жертва изучался в основном в рамках юридической и социальной психологии. Специалистами рассматривались вопросы защиты прав ребенка, вопросы насилия в семье, в группе сверстников и т. д. [5, 6].
Особое место в изучении вопросов переживания ребенком травматических событий занимают исследования, посвященные проблеме психической травмы ребенка [7, 8, 9].
Но несправедливо забытой остается проблема изучения состояния ребенка, пережившего чрезвычайную ситуацию, аварию, катастрофу. В рамках экстремальной и кризисной психологии само участие ребенка в трагическом событии рассматривается как факт психической травматизации. Напомним, что понятие «психическая травма» возникло и закрепилось в рамках теории посттравматиче- ского стрессового расстройства [2, 3]. Сегодня это понятие все чаще используется учеными для обозначения состояний пострадавших, переживших ситуацию, выходящую за рамки обычного человеческого опыта. В нашей статье мы постараемся обозначить основные проблемы, с которыми сталкиваются экстремальные психологи при работе с детьми, оказавшимися в очаге чрезвычайной ситуации.
Совсем недавно в психологической науке начали появляться работы, в которых стали рассматриваться особенности психологической работы с детьми, пережившими ужасы чрезвычайной ситуации. Так, наиболее заметными в этой области можно считать исследования российских ученых, которые работали с жертвами террористического акта в г. Беслан в 2004 г. [1].
Вместе с тем мы вынуждены констатировать, что таких работ сегодня единицы. При этом проблема оказания экстренной психологической помощи детям с каждым днем становится все более актуальной, а вопросы, которые остаются еще не раскрытыми, требуют безотлагательного решения.
В последние годы в Украине произошло немало чрезвычайных ситуаций. И с каждым новым выездом на место трагедии мы (экстремальные психологи Восточной мобильной группы экстренной психологической помощи Государственной службы чрезвычайных ситуаций Украины) сталкиваемся с проблемами организации и оказания психологической помощи пострадавшему ребенку не в посткатастрофный период, а именно на стадии шока, в момент возникновения острого стрессового расстройства. Следует прямо указать, что не всякий специалист в области экстремальной психологии возьмет на себя ответственность за проведение неотложных психологических мероприятий с пострадавшим ребенком. Необходимо проанализировать причины такой неуверенности и факторы, осложняющие работу экстремального психолога с маленькими пострадавшими в очаге чрезвычайной ситуации.
Как известно, работая на месте трагедии, экстремальный психолог не имеет ни достаточного количества времени, ни средств для проведения полной диагностики состояния пострадавших. В большинстве случаев у специалиста есть возможность провести только визуальную психодиагностику и, в некоторых случаях, беседу, которая очень часто из диагностической процедуры переходит в терапевтическую. Именно поэтому одной из причин, усложняющих быстрое принятие психологом правильного решения относительно выбора метода работы с пострадавшим ребенком, является трудность первичной экспресс-диагностики его психического состояния и степени травматизации вследствие чрезвычайной ситуации.
В отличие от взрослого маленький пострадавший в силу понятных причин не всегда может адекватно оценивать и воспринимать происходящее; он не всегда может рассказать о том, что он чувствует и переживает; он не всегда может объяснить, в какую ситуацию он попал и что с ним произошло; и, наконец, он не всегда может адекватно реагировать на специалистов, которые будут работать с ним.
Также малоизученными остаются особенности реагирования ребенка на травматическое событие. Причинами, которые определяют состояние ребенка, могут стать особенности чрезвычайной ситуации. Например, если событие — террористический акт, и ребенок видит и понимает, откуда идет угроза, то для первичной стабилизации психического состояния иногда достаточно вывести его из этой зоны (в физическом смысле). А если это, например, взрыв многоэтажного жилого дома, ребенок не сможет понять, где именно источник опасности, по чьей вине все произошло и чего следует остерегаться. В подобной ситуации на этапе оказания экстренной психологической помощи следует проводить мероприятия, направленные на работу со страхами малыша, его беспокойством и чувством опасности.
Наш опыт показывает, что наиболее значимым фактором, определяющим степень психической травматизации ребенка, может выступать восприятие маленьким пострадавшим чрезвычайной ситуации. Отметим, что то, как малыш относится к происходящему, определяется и степенью вовлеченности ребенка в трагедию, и отсутствием/наличием предыдущего опыта переживания травматических событий. При переживании сверхсильного стресса у ребенка наблюдается высокий уровень эмоционального напряжения, которое может заблокировать работу механизмов психологической защиты. Кроме того, у маленького пострадавшего обостряется потребность в обретении чувства защищенности и безопасности.
Исходя из этого, мы имеем основания предполагать, что ребенок может получить очень сильный стресс, даже если он оказался простым свидетелем трагедии. Это предположение подтверждается и тем, что реакция ребенка на чрезвычайную ситуацию часто определяется особенностями реагирования на происходящее значимого взрослого (родителей, бабушек, дедушек, сестер, братьев и т. п.).
Существует ошибочное мнение относительно того, что маленькие дети практически ничего не понимают в том, что происходит с ними, и соответственно их реакция будет существенно отличаться от реакции взрослых, которые с целью ограждения ребенка от неприятностей стараются скрыть реально существующее положение дел. Отметим, что данная позиция очень часто является заблуждением и может спровоцировать возникновение дополнительных проблем при переживании ребенком трагического события.
Если обратиться к доминирующим эмоциональным состояниям, которые обнаруживаются у пострадавшего ребенка, то можно прежде всего выделить интенсивный страх, растерянность и беспомощность. Кроме того, при рассмотрении специфических особенностей определенной чрезвычайной ситуации мы можем предположить, что вне зависимости от конкретных источников или объектов угрозы, наносящих ребенку психическую травму, его реакции будут примерно одинаковыми: демонстрация тревоги, страха, плач. Разной будет лишь интенсивность их проявления.
Эти факты, а также то, что происходящее с ребенком событие выходит за рамки имеющегося у него опыта и характеризуется внезапностью (связано с экспозицией смерти, масштабами разрушения и т. д.), дают основание говорить о том, что маленький пострадавший в очаге чрезвычайной ситуации получает психическую травму. Таким образом, мы можем утверждать, что дети, оказавшиеся в очаге чрезвычайной ситуации, не меньше, чем взрослые, нуждаются в экстренной психологической помощи. И именно для того, чтобы сделать работу экстремального психолога по оказанию экстренной психологической помощи ребенку максимально эффективной, надо понять, как и каким образом оценивать состояние маленького пострадавшего, попавшего в очаг чрезвычайной ситуации.
Возвращаясь к специфике реагирования ребенка на травматическое событие, отметим, что при оценке его реакции обязательным является учет его возрастных особенностей [4]. Абсолютно логично считать, что реакции ребенка на любое травмирующее событие будут зависеть и от развитости нервной системы, и от психологической зрелости, а также от уровня интеллекта и темпераментальных особенностей.
Кроме того, возрастные особенности маленького пострадавшего будут определять весь ход переживания им психотравмирующего события, а также готовность, или открытость, к получению помощи извне для эффективной работы с такими переживаниями. Следует помнить, что адаптивная способность психологических структур ребенка, которая у взрослого человека отвечает за противодействие патогенным факторам внешнего воздействия, является незрелой. Поэтому считать ребенка хоть в какой-то мере защищенным от негативного воздействия чрезвычайной ситуации нельзя. Кроме того, маленький пострадавший не в состоянии оценить степень и интенсивность такого воздействия, а следовательно, не готов справляться с ним путем самостоятельной психологической переработки.
При проведении оценки пережитого ребенком травматического события необходимо обратить внимание на такие факторы, как источник травматиза- ции и продолжительность негативного воздействия.
Из вышесказанного можно заключить, что в ряду основных факторов, которые в большей степени определяют степень травматизации ребенка в очаге чрезвычайной ситуации, следует указать специфику чрезвычайной ситуации, возрастные особенности маленького пострадавшего и особенности реакции на происходящее значимых для него взрослых.
Переходя к особенностям оказания пострадавшим детям экстренной психологической помощи в очаге чрезвычайной ситуации, отметим основные мероприятия, осуществляемые в ее рамках, и методы, используемые специалистами. Итак, основными целями экстренной психологической помощи детям, которые пострадали вследствие чрезвычайной ситуации, можно назвать: стабилизацию психического и эмоционального состояния ребенка, обеспечение чувства защищенности и безопасности, помощь в переработке травматического опыта через его осознание и принятие. Психологическое вмешательство в случае попадания ребенка в условия чрезвычайной ситуации целесообразно проводить непосредственно после травмы, то есть в первые трое суток после случившейся трагедии [2].
Известно, что для обеспечения эффективности психологического вмешательства важным является установление психологического контакта с человеком. Но в условиях чрезвычайной ситуации времени для этого этапа психологической работы практически нет. И если взрослые люди в Украине уже достаточно адекватно воспринимают психологов, которые работают в очаге чрезвычайной ситуации, то маленькие дети порой не могут понять, кто такой экстремальный психолог и чего от него ожидать.
Опираясь на личный опыт работы с детьми при ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций, отметим, что практически в 70 % случаев наиболее быстро психологический контакт с ребенком устанавливается с помощью игрушек. Они же в дальнейшем используются специалистом-психологом в процессе куклотерапии и игротерапии с маленькими пострадавшими (см. фото 1).
Игрушки применяются и для проработки чувств и эмоций пострадавшего ребенка, помогая психологу определить так называемые «болевые зоны» малыша и выбрать дальнейший вектор психологических мероприятий в рамках оказания ребенку экстренной психологической помощи.
Параллельно с использованием куклотерапии очень часто экстремальные психологи в очаге чрезвычайной ситуации используют и арт-терапию (см. фото 2).
Наш опыт показывает, что именно рисование или лепка помогают ребенку отвлечься от происходящего, перенаправить свои чувства на предмет, с которым совершаются манипуляции, и в результате творческой работы успокоиться и сконцентрироваться на позитивных моментах ситуации.
Кроме того, методы арт-терапии позволяют психологу направить сознание маленького пострадавшего на работу с травмой, «отреагировать» и пережить приобретенный негативный опыт.
Еще одним методом, который, как показывает наш опыт, отличается высокой эффективностью, является сказкотерапия. Использование сказкотерапии позволяет в кратчайшие сроки проработать страхи, которые появились у ребенка после трагического события, а также определить стратегии решения проблемных ситуаций в жизни маленьких пострадавших.
Таким образом, наиболее эффективными, с точки зрения психологической работы с пострадавшими детьми в очаге чрезвычайной ситуации, являются методы кукло-, арт- и сказкотерапии.
Добавим, что безусловно положительным фактором стабилизации психического состояния ребенка является присутствие рядом с ним обоих или одного из родителей. Очень важно при этом, чтобы сами родители держали себя в руках, поскольку, как указывалось выше, их состояние напрямую влияет на ребенка. В ситуации опасности ребенок ориентируется на поведение родителей и оценивает происходящее по реакции взрослого: если испугались мама или папа, значит, то, что происходит, действительно является опасным и страшным. Если же присутствие родителей на момент трагедии является невозможным и отсутствуют другие родственники, то психологу для нормализации психического состояния ребенка, пострадавшего вследствие чрезвычайной ситуации, нужно привлечь людей из его ближайшего окружения.
Необходимо оградить пострадавшего ребенка от излишнего внимания посторонних людей, особенно тех, кто будет пытаться навязчиво выражать сочувствие маленькому пострадавшему, постоянно погружая его в травмирующую ситуацию. Его, наоборот, необходимо успокоить, помочь выразить ему чувства и дать возможность переработать полученные переживания. Также следует поощрять эмоциональные проявления, например, плач со стороны ребенка.
Отмеченные особенности не являются обязательными при работе с детьми на месте чрезвычайной ситуации, а представляют собой обобщенный перечень проблем, с которыми может столкнуться экстремальный психолог при оказании экстренной психологической помощи.
Главное, что необходимо помнить, работая с детьми на месте трагедии: никогда нельзя оставлять их одних, без внимания, необходимо повышать уровень их психологической защищенности и способствовать проработке пережитой катастрофы. Таким образом, учет отмеченных выше факторов позволит повысить эффективность работы экстремального психолога по оказанию психологической помощи детям, которые стали жертвами чрезвычайной ситуации.
Список литературы
Венгер А.Л. Психологическая помощь детям и подросткам в чрезвычайных ситуациях (на опыте работы с жертвами террористического акта в Беслане) /
А.Л. Венгер, Е.И. Морозова, В.А. Морозов // Московский психотерапевтический журнал. - 2006. - № 1. - С. 131-159.
Кризова психолопя: Навчальний пошбник / За заг. ред. проф. О.В. Тшченка. - Харюв: НУЦЗУ; Мюька друкарня, 2010. - 383 с.
Морозова Е.И. Организация психологической помощи в чрезвычайных ситуациях / Е.И. Морозова, А.Л. Венгер // Вопросы психического здоровья детей и подростков. - 2003. - № 2 (3). - С. 60-62.
Мухина В.С. Возрастная психология: Феноменология развития, детство, отрочество / В.С. Мухина. - 10-е изд., перераб. и доп. - М.: Академия, 2006. - 608 с.
Орлов А.Б. Психологическое насилие в семье - определение, аспекты, основные направления оказания психологической помощи / А.Б. Орлов // Психолог в детском саду. - 2000. - № 2-3. - С. 182-187.
Соколова Е.Т. Влияние на самооценку нарушений эмоциональных контактов между родителем и ребенком и формирование аномалий личности / Е.Т. Соколова // Семья и формирование личности / Под ред. А.А. Бодалева, В.В. Столина. - М.: Изд-во МГУ, 1981. - C. 15-21.
Черепанов Е.М. Психологический стресс: Помоги себе и ребенку: книга для школьных психологов, родителей и учителей. - 2-е изд. - М.: Академия, 1997. - 96 с.
Юл У. Стратегия вмешательства при психических травмах, возникших вследствие масштабных катастроф / У. Юл, Р.М. Уильяме // Детская и подростковая психотерапия / Под ред. Д.А. Лейна, Э. Миллера. - СПб.: Питер, 2001. - С. 275-308.
Waking the Tiger-Healing Trauma. The Innate Capacity to Transform Overwhelming Experiences / Peter A. Levin with Ann Frederick. - Berkeley, California: North Atlantic Books, 1997. - 275 р.
|