Лексема УЧАСТЬ: происхождение и функционирование в художественном тексте

Красоткина Е.Ю. (г. Москва)

В данной статье рассматривается происхождение лексемы участь, а также функционирование данного слова в художественном пространстве. Указывается связь с этимологически родственными словами (часть, участие, счастье, причастие), которые представляют генетически родственное единство с лексемой участь. Лексема участь редко встречается в текстах русских писателей и поэтов. Иллюстративный материал доказывает, что данная лексема в художественном пространстве актуализирует семантический признак «предопределённость судьбы».

Языковой анализ отдельных лексем позволяет нам говорить об этимологической связи слов, помогает раскрыть многие ассоциативные связи. Так, лексема участь в современном русском языке выступает в значении «положение, созданное условиями жизни, судьба, доля. Разделить с кем-нибудь какую-нибудь участь (попасть в одинаковое с кем-нибудь положение)» [4, с. 423].

Согласно данным словарей лексема участь этимологически связана с лексемами часть, счастье, участие, причастие и восходит к праславянско- му ‘часть’. В свою очередь, слово часть восходит к праславянскому* cesfo, связано чередованием гласных с ко$ь (см. кусок). М. Фасмер отрицает сближение слова часть с лат. scindo. -ere «раскалывать» [5, с. 230]. По своему происхождению существительное часть славянское: ж., род. участь, счастье (см.), укр. часть, блр. часць, др.-русск. часть ‘доля, земельный участок, наследство, ст.-слав. часть (Остром., Супр.), болг. честь ж. ‘часть, доля, счастье, сербохорв. чест ж., чеш. cast, стар. ciest ж. ‘часть’, слвц. cast, польск. cz§sc. Праслав. ^este, связано чередованием гласных с кс^ъ (см. кусок), польск. kadek ‘кусок’ (из *к^ъкъ), лит. kandu, kasti ‘кусать’, kandis ‘укус, лтш. kuost, kuozu ‘кусать’ [5, с. 230].

В «Этимологическом словаре русского языка» Г.П. Цыганенко фиксируется следующая версия о происхождении лексемы: часть (древнерусское частица) развилась из праслав. *c§ste ‘часть, доля’ вследствие изменения у восточных славян нового § в а (сравни ст-сл. часть, польск. cz§s’c’ ‘часть’, где носовой звук отражён). Праслав. *с^ь, полагают, развилось из *kenste> *k§ste ‘часть, кусок’, образованного суф. -(как горсть) от той же основы, что в глаголе *kqsati> кусать (чередов. § : с). Ему родственны лит. *k^nsti, kandu, ‘кусать’, kandis ‘укус’ [6, с. 533].

Учитывая данные этимологического словаря под редакцией О.Н. Тру- бачёва, слово часть можно отнести к этимологически родственным: часто, частый, чаща и т. п. «Этимологические сближения праславянского *с^ь, как правило, построены на представлении, что слово и понятие ‘часть’ должно восходить к словам и понятиям ‘делить’, ‘резать, ‘кусать, Семантические параллели здесь имеются, достаточно указать на формирование таких синонимов, как славянское *dola, лит. dalis, греч. pepoq, нем. teil, и однако в случае со словом *с^ь это создаёт некоторую предвзятость в отношении конкретных языковых форм. Тем не менее, нижеследующие этимологии *с^ь нуждаются в подобной критике. Славянское *с^ь сближали с лат. scindere, др.-инд. сктаШ ‘отрезает, раскалывает, протыкает’ и особенно с лит. kandi, kqsti ‘кусать, лтш. kuozu, kuost ‘кусать, Но вышеупомянутые др.- инд. и лат. формы продолжают и.-е. *skid- с введением носового инфикса в определенных морфологических категориях (презенс), что очень трудно увязать с формой *с^ь.

С другой стороны, наиболее популярное сближение *с^ь с *kQsъ, лит. kandi, kqsti тоже элементарно уязвимо, поскольку просто неясно, как могло получиться производное *с^ь (-е- вокализм) от *kQsъ (-о- вокализм). Считаем необходимым подчеркнуть, что слово *с^ь - славянское новообразование, полные лексемные соответствия за пределами славянских языков для него неизвестны. Инновационный славянский характер образования *с^ь противится стремлениям связать его с *kQsъ в терминах и.-е. языковых отношений (*kond-:). И наоборот - объяснение *с^ь как именной -i- основы от прилагательного *£gsfo отвечает характеру нашего слова.

Что касается семантической стороны этимологии *е^ь, *c$sfo, то конкретной первоосновой более общего значения ‘часть, доля’ могло послужить в данном случае одно из значений, отмеченных для слвц. са^ь: ‘одновременно выданное количество корму, ср. в связи с этим семантическую реконструкцию слав. *c$sfo ‘частый, густой, ‘набитый, напр. набитая торба, набитый мешок» [7, с. 106-108].

Таким образом, деэтимологизация связана с историческим изменением формы слова. Лексема часть имеет общеславянские корни и два понятийных направления, связанных между собой метафорически: 1) доля, кусок чего-либо и 2) судьба, участь, доля. В русском языке эти основные смыслы начинают развивать дополнительные семантические оттенки.

Лексема участь образована при помощи приставки у- (у-часть). В данном случае значение приставки у-, на наш взгляд, ‘находиться, быть около чего-то, у своей части, в то время как слово счастье образовано от лексемы часть при помощи приставки съ- (восходит к sb: др.- инд. su- «хороший» + cqstb «часть», т. е. «хороший удел», «хорошая часть») [5, с. 816]. И в этом случае приставка съ- имеет значение ‘быть с чем-либо, совместно с кем-, чем-либо’.

И.Б. Русакова пишет, что «обозначение судьбы как участи, удела связано с представлением о том, что человек получает в результате решения высшей силы. Идея распределения связывает судьбу с делением на части. У лексем «доля, часть, участь, удел» актуализируются семы «предопределенность», «невозможность что-либо изменить», «данность», «зависимость от божьей воли» [1, с. 75].

Б.А. Рыбаков считает, что участь связана с дележом чего-либо на доли и восходит к глубокой первобытности [2, с. 367-368].

Интересными представляются научные изыскания в области исследования внутренней формы лексем счастье - несчастье И.Б. Русаковой, которая приходит к выводу, что «в народном сознании синонимами счастья и несчастья являются: доля (в пословицах доля - счастье, недоля - несчастье), звезда, (у)часть; актуализируют признак «предопределенность»; жребий актуализирует признак «случайность», а также «данность свыше».

В этих словах отражается иррациональная природа счастья и несчастья.

Лексемы «бог», «доля», «(у)часть», «счастье», «несчастье» включают в себя семантику деления, причастности к разделяемому» [1, с. 103].

В состав синонимического ряда лексемы участь входят следующие единицы: судьба, судьбина, доля, жребий, звезда, линия, планида, удел [3, с. 403].

В художественном пространстве кодируется автором определённая социокультурная информация, а именно индивидуальный опыт автора, его философские и этические принципы, а также субъективно-авторская оценка отражаемой в тексте произведения реальности.

Так, лексема участь довольно редко используется в текстах русских писателей и поэтов. Гораздо чаще авторы употребляют на страницах своих произведений синонимы судьба, доля. Иллюстративный материал доказывает, что лексема участь в художественном пространстве актуализирует признак «предопределённость судьбы»:

Догорает, светясь терпеливо,

Наша жизнь в заповедном краю,

И встречаем мы здесь молчаливо Неизбежную участь свою.

(Н. Заболоцкий. Старая сказка);

Свершилась участь роковая,

И над страной под вопли «матов»

Взметнулась надпись огневая:

«Совет Рабочих Депутатов».

(С. Есенин. Воспоминание).

Признак «предопределённости судьбы» в художественном тексте развивает несколько дополнительных оттенков:

‘влияние кого-либо, чего-либо на судьбу’, который, как правило, репрезентируется употреблением глагольных форм с определенной семантикой: Судьба вторично доставила мне случай подслушать разговор, который должен был решить его участь (М.Ю. Лермонтов. Герой нашего времени); Какую участь готовил ей развратный и бессовестный человек! (А.С. Пушкин. Капитанская дочка);

‘возможность влияния на свою судьбу’: Это его право -участвовать в обсуждении его собственной участи, в особенности постольку, поскольку дело касается документов (М. Булгаков. Собачье сердце).

В поэтических текстах лексема участь сочетается со словами признакового характера, которые имеют отрицательную коннотацию (горькая, тяжелая, печальная, грустная, трудная, страшная, трагическая и др.). Например:

Что мне сказать? Что Брюсова горька Широко разбежавшаяся участь?

Что ум черствеет в царстве дурака?

Что не безделка - улыбаться, мучась?

(Б. Пастернак. Брюсову);

Мне они всех рожденных когда-то милее, оттого что я в каждом тебя узнаю.

Я предвижу заране их трудную участь, дождь и холод у запертых глухо дверей, я заране их долгой бездомностью мучусь...

(В. Тушнова. Много счастья и много печалей на свете);

И блеск весны за синими морями,

И северные скудные поля,

И даже то, что уж совсем не может Вас утешать, кочующие птицы,—

Покорность грустной участи своей!

(И. Бунин. В степи);

Печальна участь нас, друзей,

Мы все поймем и не осудим И все-таки о мертвом ей Напоминать некстати будем.

(К. Симонов. Мы не увидимся с тобой).

Отрицательная коннотация у лексемы участь может передаваться в контексте имплицитно через семантику глагольных форм:

Я, с нею измучась,

Не зная, как жить,

Хотел свою участь С другой облегчить.

(К. Симонов Я очень тоскую);

Страшись их участь разделить,

Богатых словом, делом бедных,

И не иди во стан безвредных,

Когда полезным можешь быть!

(Н. Некрасов. Поэт и гражданин).

В художественном пространстве могут развиваться дополнительные семантические оттенки. В определенном языковом окружении репрезентация того или иного понятия носит особый характер в силу выделения признаков, развивающих образное представление о реалии окружающего мира. Так, в поэтическом тексте лексема участь может сочетаться со словами временного характера:

Не стерег исступленный дракон,

Не пылала под нами геенна.

Затопили нас волны времен,

И была наша участь - мгновенна.

(А. Блок. Поднимались из тьмы погребов).

Таким образом, у лексемы участь в художественном пространстве, наряду с репрезентацией основного значения, отмечается имплицитная реализация расширенной семантики, которая актуализируется в сочетании с определёнными глагольными формами, номинативными единицами, а также словами признакового характера.

Список литературы

Русакова И.Б. Рефераты по русскому языку, культуре речи, лингвистике [Электронный ресурс]. — URL: http://wwwsupermf.m/view_predmet.php?id=11 (дата обращения 13.10.2013).

Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. — М.: Дрофа, 2002. — 287 с.

Словарь синонимов русского языка / Под ред. А.П. Евгеньевой. — М.: ООО «Издательство Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2001. — 648 с.

Толковый словарь русского языка. В 4 т. / Под ред. Д.Н. Ушакова. — М.: Терра, 1996. — Т 4. — 567 с.

ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка: Пер. с нем. — М.: Прогресс, 1964. — Т. 4. — 855 с. (С доп.).

Цыганенко Г.П. Этимологический словарь русского языка. Издательство «Радянська школа», 1989. — 510 с.

Этимологический словарь славянских языков // Под ред. О.Н. Тру- бачева: (Праслав. лекс. фонд): Проспект. Проб.ст. — М.: Изд-во АН СССР, 1963. - 95 с.