Деидеологизация общества

СОДЕРЖАНИЕ.

Введение тАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАж2 Деидеологизация общества тАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАж.3 Заключение тАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАж.11

Список литературы тАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАжтАж.12

ВВЕДЕНИЕ.

Вот уже несколько лет идет борьба с идеологией. Требование деидеологизировать социальную жизнь тАФ это, пожалуй, то немногое, что еще объединяет члеВннов распадающегося общества.

Деидеологизация тАФ Влсоциально-философское течение в западной общеВнственной мысли, получившее распространение в середине XIX в. и ставящее целью оправдание буржуазного объективизма и "беспартийности" в наукеВ».

У нас же речь не идет о процессе внутри науки. Напротив, выдвигается треВнбование деидеологизировать социальную жизнь во всех ее проявлениях: в отВнношениях наций, поколений, полов, классов, жителей различных регионов и т, д. Наша деидеологизация не является Влсоциально-философским течениемВ», делом профессионалов, занятых социальной философией, социологией или политологией. Наша деидеологизация тАФ дело общенародное. И как в недалеВнком прошлом никто не мог официально не придерживаться Влнаучной идеолоВнгииВ», так и в настоящем никто не может возразить против деидеологизации, не попадая в парии, не получая клейма тоталитариста и пособника мирового коммунизма.

Для тех, кто в наше трудное время не нервничает при решении теоретичеВнских вопросов очевидно, что в недалеком будущем тотальная деидеологизация приведет к взаимному непониманию социальных субъектов, к усугублению их разобщенности, безысходному противостоянию, к углублению кризиса самоВнсознания тех социальных групп, которые призваны играть ведущую роль в социальной жизни наций, классов, поколений и др. Сейчас некоторым обидно вспоминать свою былую приверженность идеологии. Логика обиды подсказыВнвает: идеология плохая, не научная, она нас подавляла, теперь мы ее поборем.

Но нужно ли бороться с идеологией, осуществлять тотальную деидеологизацию? Достаточным основанием для этого может быть только доказательстВнво того, что идеология не нужна и вредна обществу. Лишь в этом случае стоит тратить силы на борьбу с ней.

ДЕИДЕОЛОГИЗАЦИИ ОБЩЕСТВА.

Итак, определимся по вопросу о необходимости идеологии как социальноВнго явления, о том, положительный или отрицательный эффект возникает вследствие функционирования такого явления в обществе. Безусловный автоВнритет в этой области К. Мантгейм в своей работе ВлИдеология и утопияВ» покаВнзал, что идеология соседствует и взаимодействует с утопией. На месте ВлсвергВннутойВ» идеологии неизменно появляется утопия тАФ явление не менее, чем идеВнология, противоположное науке, объективному знанию. Утопия тАФ попытка преодолеть естественную обособленность, частность, субъективность отдельВнного объекта. Идеология ненаучна, поскольку ее выстраивает, в ней доминиВнрует частный, субъективный интерес. Утопия ненаучна, поскольку в ней делается попытка отрицать, ВлзабытьВ» частный интерес субъекта. Таким образом, трудно найти основание для того, чтобы предпочесть утопию идеологии, но можно их поискать, чтобы уберечь и идеологию, и утопию от нелепых напаВндок, последствия которых болезненны только для нападающего.

Идеология выполняет функцию идейного обеспечения механизма поддерВнжания стабильности социального субъекта тАФ носителя идеологии. Механизм этот формируется по мере возникновения относительно самостоятельных соВнциальных субъектов тАФ обществ, больших и малых социальных групп, личноВнстей. Он является социальным эквивалентом того, что на биологическом уровне обозначается как инстинкт самосохранения. Поэтому основная роль идеологии социального субъекта тАФ препятствовать его распаду. В рамках идеВнологии вопрос ВлЧто такое хорошо и что такое плохо?В» не может выглядеть иначе, чем ВлЧто такое хорошо и что такое плохо для носителя идеологии? Плохо то что ведет к ослаблению или распаду субъекта. Хорошо то, что ведет к его сохранению, укреплению, господству.

Немало страстных обличений аморальности подобной логики социальных действий субъекта существовало всегда. А. Потресов назвал подобный подход Влготтентотской-моральюВ»: ВлКогда у готтентота украдут жену, он говорит: "это скверно", но когда он у другого украдет жену, то он говорит: "это хорошо". Однако моВнральная норма индивида тАФ механизм, сдерживающий его стремление к обесВнпечению себе ВлхорошоВ» за счет поступков, скверных для других. Поэтому о готтентоте не стоит и говорить тАФ здесь не людоедская мораль, а отсутствие морали, доморальное поведение, регламентируемое психологией самосохраВннения и расширенного воспроизводства рода. Конечно, в цивилизованном миВнре найдены эффективные механизмы, обуздывающие такой эгоцентризм отВндельной личности. Но что касается поведения коллективного субъекта, здесь дело обстоит сложнее.

Индивид усваивает моральную норму не сразу. Сознательно и подсознаВнтельно он ощущает контроль социального окружения за соблюдением писаВнных и неписаных законов, понимает, что за нарушение нормы будет наказан не только угрызениями собственной совести, но и общественным порицанием в той или иной форме. Когда же речь заходит о соблюдении коллективным субъектом норм, сдерживающих его способность нанести ущерб другому субъекту, проблема ответственности, контроля и наказания осложняется. ПроВнблема эта практически никак не решается в спонтанно возникающей группе, в толпе: поведение болельщиков на стадионе, фанатов на рок-концерте или разъяренной очереди в магазине не контролируется изнутри этой бесструкВнтурной группы, а осуществляется под влиянием бессознательного.

Поведение стабильного группового субъекта, существование которого свяВнзано с выполнением постоянной общественно значимой функции, может быть более цивилизованно, приведено в соответствие с моральными нормами поведения отдельного индивида. Но и здесь проблема самоконтроля решается не просто. Сдерживать свой эгоизм коллективному субъекту мешает ощущеВнние самодостаточности. Одно дело тАФ перспектива оказаться изолированной в условиях бойкота для отдельной личности, и совсем другое тАФ для целой наВнции, класса, поколения, семьи. Внутри коллективного субъекта возможности внутреннего общения, самооправдания, противостояния внешнему порицаВннию могут сохраняться гораздо дольше, чем в среднем у отдельной личности.

Анализ роли данного субъекта в жизни общества ведет к выводу, закрепВнленному в идеологии, о том, что его социальная функция является необходиВнмой. Следовательно, без нее общество не может развиваться, а значит, общеВнство развивается лишь благодаря выполнению данным субъектом своей функВнции. Поэтому субъект является основой общества, он должен стать его лидеВнром. Конечно, данную Влвереницу силлогизмовВ» не назовешь строго логичной, однако ее стоило привести, поскольку при выработке идеологии именно она чрезвычайно распространена.

Итак, атрибутивным свойством идеологий является интровертность - центростремительность. И в этом заключена их потенциальная опасность. Ведь идеология, как правило, обосновывает линию поведения субъекта, ориентироВнванную на ВлхорошоВ», т. е. на экспансию данного субъекта в отношении других субъектов, которая и осуществлялась не раз в полном соответствии с его идеоВнлогией. Это, в свою очередь, вело к изменению в духовной жизни оппозиции. Идеологический оппонент победившего социального субъекта получал возВнможность объединять в борьбе за свое ВлхорошоВ» всех побежденных, представив свою собственную идеологию как обоснование борьбы за ВлхорошоВ» и для себя, и для всех социальных субъектов.

Процесс этот осуществляется не только под влиянием сознательной деяВнтельности идеологов, но и в результате действия Влколлективного бессознательВнногоВ» (К.Мантгейм). Возникающая при этом утопия ведет к увеличению веВнроятности утраты социальным субъектом реального представления о своем интересе. Ломая в идеологии оформленный препятствующий саморазрушеВннию субъектов механизм, утопия тем самым способствует распаду социальВнной структуры, утрате общественной иерархии, определенности социальных функций. В сознании носителей утопии размывается представление о том, что необходимо для их самосохранения.

В периоды торжества утопии идеология оказывается в глубоком кризисе. В эти периоды вместе с Влгрязной водойВ» опасного эгоцентризма, избыточного эгоизма, к которым может вести чрезмерная идеологизация, общественное сознание склонно выплеснуть на свалку истории и ВлребенкаВ» тАФ разумный эгоВнизм, стремление к самосохранению. Н.А. Бердяев назвал XX век временем сбывшихся утопий. История это подтвердила. В наш век серьезно ослаб сначаВнла социальный инстинкт самосохранения, а следом и биологический. Однако нигде проблема ослабления стремления к выживанию не стоит так остро, как в нашей стране. Ведь у нас, вопреки общей логике, не идеология сменяется утоВнпией и вновь как отрицание последней восстанавливает себя, а утопия заменяВнется квазиутопией и вновь стремится возродиться.

Так в последний раз в 1917 г. не утопия восторжествовала над стройным миром взаимодействия по цивилизованным законам социальных групп. Это сегодня то уже никому в ВлживойВ» памяти не известное дореволюционное ВлдаВнлекоВ» кажется чуть ли не идеально отрегулированным обществом, в котором идеологии взаимодействовали в соответствии с кантовским нравственным императивом. Такой образ возникает для нас из вновь прочитываемых сегодВння блестящих работ русских мыслителей, из мира, отраженного русским художественным словом. Всеобщая зачарованность, влюбленность в эти работы - прекрасна. Она оживляет научную интуицию, помогает воссоздать национальВнный стиль научного мышления, духовной жизни в целом. Однако можно ли, находясь в состоянии влюбленности, претендовать на объективность?

Нельзя надеяться, что след духовной бури последних лет скоро утихнет в душах. Необходимо отдавать себе отчет в том, что мы сожалеем о недоступном сегодня и столь обычном в начале века комфорте, уюте интеллектуальной жизни. Та, для ее современников отнюдь не идеальная жизнь кажется нам сеВнгодня идеалом. Но является ли она идеалом? Вопрос риторический. И все-таВнки ответим: она не была идеальна, не соответствовала не только идеалу, но даВнже норме.

Норму можно было бы представить как некий промежуток, ограниченный двумя точками, равно удаленными от идеального соотношения идеологии и утопии. Эти точки отражают пограничные состояния между допустимым, нормальным, то есть не выходящим за рамки ненасилия, нравственных и юридических норм, цивилизованным ВлотклонениемВ» от идеала и ненормальВнным перегибом в сторону идеологизации или утопизации общественного соВнзнания. Конечно, сегодняшнее наше положение еще дальше от нормы, чем-то, в котором находилось российское общество в 1917 г. И поэтому на уровне обыденного сознания происходит трансформация: состояние до 1917 года воспринимается как нормальное.

На самом деле в предоктябрьском российском обществе еще не была соВнздана основная предпосылка цивилизованной формы взаимодействия социВнальных субъектов: не вполне сформировались их идеологии. Стремление к самосохранению, отстаивание права на свободное самоопределение и самореаВнлизацию для одних было детской выдумкой недоучек, для других тАФ формой, наполненной озлоблением, почти лишенным позитивной программы взаиВнмодействия с другими субъектами (как правило, с ВлугнетателямиВ» тАФ будь то правящий класс, порабощающая нация, государство-узурпатор и т.д.). ОпасВнность этой ситуации, конечно, осознавалась интеллигенцией.

Чтобы убедиться в этом, достаточно почитать ВлВехиВ» 1909 г. А. И. Герцен думал о возможности перехода от общины, не погрязая в мещанских проблеВнмах буржуазного общества, к гармоничному единству справедливых (но каВнким-то поистине фантастическим образом и свободных) сообществ. Певцы "соборности", в гениальности своей удаленные от обыденности интересов отВндельных субъектов, тоже пестовали мечту о братстве, в котором не нужна борьВнба идеологий, единая истина прозрачно, ясна для всех и каждого. Традиция поВниска и Влнахождения* единого для всех пронизывает всю историю русской дуВнховной жизни, ВлПродолжительное чтение Платона, тАФ писал В. Ф. Одоевский, тАФ привело меня к мысли, что если задача жизни еще не решена человечестВнвом, то потому только, что люди не вполне понимают друг друга, что язык наш не передает вполне наших идей.. Отсюда вытекало убеждение в необходиВнмости и даже возможности (!) привести все философские мнения к одному знаменателю. Единый знамеВннатель, единая идея, единая цель всех социальных субъектов. ВлЖивя, мы собоВнруемся сами с собой тАФ и в пространстве и во времени, как целостный оргаВннизм собираемся воедино из отдельных взаимоисключающих, тАФ по закону тождества, тАФ элементов, частиц, клеток, душевных состояний и пр., тАФ утвержВндал П. А. Флоренский. тАФ Подобно мы собираемся в семью, в род, в народ и т. д., соборуясь до человечества и включая в единство человечности весь мирВ».

Конечно, ВлвзаимоисключениеВ» элементов, различия не предполагалось устВнранить в процессе становления идеала тАФ соборности В. С. Соловьева и П. А. Флоренского, братства Н. К. Рериха или голубой Розы Мира Д. Андреева. Однако все "взаимоисключения" в этих замыслах подчинены "закону тождеВнства", все надежды на будущее связаны с действием именно этого закона. ПоВниск идеала осуществлялся в направлении утопии тАФ общего для всех идеала, общей цели, общего вектора движения. (Хотя общение, взаимодействие предВнполагает движение навстречу друг другу, сохранение структуры общества возВнможно лишь при взаимной нетождественности и, значит, неодинаковости поВнведения его элементов.)

Вспомнить о том движении идей, которое предшествовало Великой* ОкВнтябрьской революции, важно для того, чтобы ясно оценить сущность произоВншедшего переворота. Дело в том, что в предреволюционном русском обществе самосознание социальных субъектов, их идеологии находились в зачаточном состоянии. Утопия имела как нигде колоссальную поддержку в несвободном сознании людей, вскормленных бесправием самодержавия. ВлВ.. широких наВнродных массах эта любовь к свободе.. отстаивание элементарных прав человека не стали плотью и кровью, а интеллигенция пестовала мечту Влминовать определенную стадиюВ» в развитии общества тАФ стадию разобщения. А раз мы видим это, то и смысл затем произошедшего выВнступает перед нами с достаточной очевидностью.

Большевики выступили, по существу, как глашатаи не идеологии одного субъекта, а идеологии всех, для всех необходимой и обязательной тАФ Влнаучной  идеологииВ», т.е. не отрицания господствовавшей в русской духовной жизни утопии, но придания утопии силы закона. Не идеология пронизывала всю жизнь советского общества семь десятилетий, а идея истины, единой для всех,тАФ утопия. Собственно смысл термина Влнаучная идеологияВ» в том и соВнстоит, что именно идеологический процесс тАФ естественное, свободное движение частных истин в разных направлениях, нередко наперерез, порой вопреки одна другой тАФ и был под запретом. Семьдесят лет прошли, и мы, наконец, моВнжем без парафраз, отринув эзопов язык, ниспровергнув идолов, сказать то, что хотим сказать. И мы говорим: ВлДаешь деидеологизацию!В»

Шекспир полагал, что нет повести печальнее на свете, чем сочиненная им светлая сказка. Но это их печаль тАФ того мира, который двигается, натыкается на проблемы, придумывает наименее болезненные пути их разрешения и идет дальше. Конечно, и в этом, сегодня столь для нас привлекательном мире ВлкреВнныВ» случаются. Сосредоточенность субъекта на себе, на собственных проблеВнмах ведет порой к отрыву от нормы. Эта чрезмерная идеологизация была бы не менее болезненна, чревата не меньшими опасностями для социального процесса, чем наша ВлутопизацияВ», если бы не пресловутое ВлмещанствоВ», смешВнная и постыдная с нашей точки зрения умеренность и аккуратность западного сознания. Очевидно, прав был А. А. Блок, когда говорил тАФ забыли они, что Влесть любовь, которая и жжет, и губитВ». Во всяком случае, как ни любит западВнный человек свой частный интерес, как ни пестует там социальная группа собВнственную идеологию, она не жжет и не губит ни окружающих, ни себя ради этой любви, чутко относится к любому отклонению от нормы.

По-видимому, поэтому в 50-60-е годы западное общество ощутило поВнтребность и возможность скорректировать принципы взаимодействия социВнальных субъектов, закрепить мосты между идеологиями, обеспечивающие отВнносительный консенсус интересов различных групп. Этот процесс был обознаВнчен как деидеологизация. Он проходил в обществе, где каждый субъект давно имел право действовать в рамках закона, реализуя собственную идеологию при минимальном ограничении, обеспечивавшем относительную взаимную толерантность. Однако тщетно стремиться к сосуществованию социальных субъектов, лишенному конфликтов. Идеология нужна субъекту как механизм самосохранения. И потому желающий сохранить себя субъект не только бесВнсознательно, но и сознательно воссоздает идеологию.

В 70-е годы на Западе деидеологизация сменилась реидеологизацией. В то же время интеллигенция не перестает развивать в общественном сознании поВнтребность цивилизовать процесс взаимодействия идеологий, умерить эгоизм социальных субъектов. Когда-то Ф. Ницше демонстративно отстаивал свою приверженность эгоизму как единственному мотиву социальной деятельноВнсти, препятствующему вырождению. Он называл ВлинфицированнымВ» всякого, кто приписывал безусловную ценность Влначалу неэгоистическому и враждебВнному всякому эгоизмуВ».

Западная культура сознательно ВлинфицируетВ» себя, вернее делает себе приВнвивки коллективизма, альтруизма, которых у нее мало, но которые никогда не были вовсе ей чужды. Ей видится несовершенство субъекта как чрезмерная ВлзавоевательностьВ»: ВлСамого себя он рассматривает как центр, а все остальное как периферию. Ему представляется совершенно естественным, что инициаВнтива должна исходить от центра и в форме экспансии распространяться до саВнмых дальних границ социального и природного КосмосаВ». И поскольку здесь выявлен векВнтор действия Влколлективного бессознательногоВ», то и сделано уже немало в плане нормализации духовной, социально-политической жизни общества. Процесс деидеологизации на Западе стал постоянным.

Но что же делаем мы? Бежим, как обычно, Влзадрав штаныВ», теперь только не за комсомолом, а за западным словцом. Мы деидеологизируемся. Но хоВнчется верить, что задача наша более сложна и обыденна: преодолеть последстВнвия длительного безидеологического существования социальных субъектов. Осуществить реидеологизацию, т. е. не мешать восстанавливать идеологию, а если необходимо, то и вновь создавать идеологию субъектов, никогда прежде себя таковыми не осознававших. Деутопизация, а не деидеологизация тАФ вот настоящая сегодняшняя задача, решение которой может способствовать оздоВнровлению социальной жизни нашего общества, приближению ее к норме. Деутопизацией назовем процесс, противоположный деидеологизации, движение в направлении формирования полноценных идеологий.

Общество должно вступить на путь деутопизации. Утопия имеет свое непреходящее значение. Однако в нашем обществе она в переизбытке на фоне вопиющего недостатка идеологии, которую не следует рассматривать как панацею от всех бед. Идеология направлена на выработку такой системы взглядов на мир, в рамках которой обеспечивалось бы сохранеВнние носителя идеологии. Без идеологий общественно-политическая жизнь деВнградирует. Эти специфические идейные системы являются средством преодоВнления центробежных сил, сил энтропии, распада субъекта. В рамках идеолоВнгий вырабатывается представление об основных социальных ценностях. Эти представления ложатся в основу духовной культуры социума. И уже в целостВнной системе культуры Влэгоистический акцентВ», характерный для ценности, рассматриваемой в рамках отдельной идеологии, может быть преодолен. Но для того, чтобы возникли цивилизованные разнообразные идеи и представлеВнния, идеологии субъектов должны выработать ВлщебеньВ» отдельных, частных, субъективных ценностей.

Поскольку осуществляется ВлцивилизованнаяВ» деутопизация, поскольку идеологии будут развиваться глубоко, в них нужно постепенно учитывать свяВнзи каждого субъекта тАФ носителя идеологии с другими субъектами, все полнее должна осознаваться взаимозависимость социальных субъектов, необходиВнмость дать пространство для выживания и развития оппоненту, чтобы выжить и развиться самому.

В отношениях с партнерами более лоялен тот социальный субъект тАФ носиВнтель идеологии, который осознал свой долговременный интерес, потребность в самосохранении. В этих условиях идеологии партнеров могут не противореВнчить друг другу, в той или иной мере совпадать, но не могут полностью отожВндествиться, как никогда не могут быть тождественны социум и его подсистеВнмы. Впрочем, конечно, учитывая состояние нашей сегодняшней социально-политической жизни, наивно надеяться, что характер процесса деутопизации будет сугубо цивилизованный, что завтра мы придем к обществу, состоящему из социальных субъектов тАФ носителей цивилизованных идеологий. Но и в этих условиях цивилизованный процесс деутопизации предпочтителен борьбе идеологий, ибо когда субъект впервые отделяет себя от массы, осознает свой отдельный интерес, в нем просыпается Влготтентотская моральВ». Образец подоВнбной ВлморалиВ» перед глазами тАФ государство. Однако для общества сегодня еще страшнее, если субъект так и не просыпается, продолжает ощущать себя частью аморфного единства, которого уже и след простыл.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В стране продолжается движение против идеологии. Началом его можно считать провозглашение приоритета общечеловеческих ценностей. Тем не менее, в общественной жизни идеологию отгоняют призывом к демокВнратии, что не позволяет оформиться самосознанию основных действующих социальных сил, групп, влияющих на политику, без чего демократия невозВнможна. За демократию, за интересы ВлнародаВ» борются рабочий класс и предВнприниматели, православные и католики, молодежь и люди зрелого возраста, жители Азии и Европы в нашей родной Евразии. Кто из них борется за себя? Нет, все отстаивают правду, историческую справедливость, ведут священную борьбу не за себя, а за всех.

Процесс деутопизации осложняется и тем, что идеология окутана застенВнчивым молчанием деятелей культуры и образования, что объяснимо. С одной стороны, длительный, тотальный контроль над культурой и образованием ВлнаВнучной идеологииВ» породил условный рефлекс отторжения данного понятия в любом словосочетании. Но ведь мы, с другой стороны, отличаемся чем-то от павловских собачек, которым раз дали несъедобность, выкрашенную в красВнный цвет, и потом они шарахаются от всего красного? Преодолеть себя в данВнном случае необходимо. Одно дело отказаться от понятия ВлкоммунизмВ» тАФ доВнстаточно условного и произвольного обозначения идеала (его можно исклюВнчить из лексикона на 20тАФ30тАФ50 лет тАФ смотря какой штрафной Влсрок давноВнстиВ» установим). Но вот с понятием ВлидеологияВ» труднее.

Ученым предстоит активно исследовать проблемы, связанные с идеологиВнческой закомплексованностью, снять с понятия ВлидеологияВ» чуждое клеймо. Именно ученые, всегда поставленные в соответствии со своей социальной функцией Влнад схваткойВ», призваны показать, что процесс формирования идеВнологий идет вопреки попыткам утопистов осуществить очередную экспансию общественного сознания. Они должны учесть и то, что в возникающих идеоВнлогиях стремление группы к самосохранению часто выражено в сумбурной форме, так как нередко развивается вопреки общественному сознанию.

Поэтому в системе образования необходимо глубоко и обстоятельно расВнсматривать проблему значимости индивидуального, группового интереса. Трудно представить более важную для сегодняшних общества и личности заВндачу. Ученым-обществоведам предстоит цивилизовать неизбежный процесс становления частных, субъективных систем знаний и представлений свободВнных социальных субъектов. Задача не в том, чтобы прямо самой интеллигенВнции создавать идеологии, Влвнедрять их в сознание массВ», а в том, чтобы боВнроться с засильем утопии во всех обличьях, с препонами тАФ психологическиВнми, интеллектуальными тАФ на пути возрождения самосознания субъекта.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. Коваленко В.И. Навстречу международной научной конференции.//Вестник Московского университета. 1993 - № 2.
2. Козлова О.Н. К вопросу о деидеологизации.//СПЖ. 1992 - № 6-7.
3. Пуляев В.Т. Россия накануне XXI века: идеология, рынок, гуманизм.//СПЖ. 1997 - № 4.

Вместе с этим смотрят:

Демократические выборы
Демократический режим Испании
Демократия как идеал общественного строя
Збигнев Бжезинский. Великая шахматная доска