Досуговая культура населения Веймарской Германии в произведениях художественной литературы и современников

ДОСУГОВАЯ КУЛЬТУРА НАСЕЛЕНИЯ ВЕЙМАРСКОЙ ГЕРМАНИИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И СОВРЕМЕННИКОВ.

Досуговая культура городского и сельского населения Веймарской Германии имела специфические отличия от индустрии отдыха и развлечений Германии довоенной. Среди основных причин следует выделить процессы демократизации и социализации германского общества: изменение условий труда и оплаты, введение 8-ми часового рабочего дня, широкое вхождение в быт новейших достижений науки и техники, экономический подъем в годы Влгерманского просперитиВ», ВламериканизацияВ» повседневной жизни европейцев, включая и немцев. Традиционными элементами досуговой культуры немцев являлось увлечение театром, музыкой, чтением, создание многочисленных ферейнов (клубов, кружков по интересам), ВлближнийВ» и ВлдальнийВ» туризм. Все эти элементы досуга были присущи и веймарскому времени. Однако в годы республиканской Веймарской Германии большее распространение получили такие виды досуга как радио, кино, спорт, танцы. Политизация и поляризация общественной жизни веймарского общества, особенно в годы экономической депрессии, также сказалась и на идеологизации отдельных видов досуговой культуры городского и сельского населения. В истории Веймарской Германии обычно выделяют три периода, связанных с экономическим развитием: Влинфляционные годыВ», Влгерманское просперитиВ» и Влкризисные годыВ». Однако даже в самые тяжелые периоды экономического развития традиционно экономные немецкие хозяйки, исходя из более чем скромного семейного бюджета в обязательном порядке выделяли средства на отдых и развлечения [1]
.

Одним из элементов досуговой культуры веймарского времени было увлечение немцев музыкальным искусством и хоровым пением. В частности, в Германии создавались мужские хоры из представителей различных профессий, включая и трактирщиков и скотопромышленников, создавались и многочисленные певческие союзы с богатым музыкальным репертуаром, начиная от военных: ВлАрагонский лесВ», ВлТри лилииВ» и других солдатских песен до классических произведений. Ремарк иллюстрирует это на примере певческого союза скотопромышленников: ВлРовно в восемь часов в зале появился хор объединенных скотопромышленников. Они выстроились перед дверью по голосам: справа тАУ первый тенор, слева тАУ второй бас. Стефан Григоляйт, вдовец и свиноторговец, достал камертон, дал первую ноту и пение началосьтАж Отзвучала вторая строфа. Раздались громовые аплодисменты. Хор благородно кланялсятАж Бетховен есть БетховенВ»[2]
. Даже в скромном баре был штатный тапер. Герою ВлТрех товорищейВ», Роберту, хозяин ВлИнтернационаляВ» предложил Влначиная с декабря играть у него каждый вечер на пианиноВ»[3]
. По свидетельствам современников для сельского мужского населения главным развлечением в выходные и праздничные дни было пение в церковном хоре[4]
. Многие немецкие семьи в годы германского просперити приобретали патефоны, причем это уже могли позволить себе исходя из скромного семейного достатка. Примером ВламериканизацииВ» досуговой культуры служил, например, тот факт, что многие обладатели патефонов собирали коллекции негритянских песен Вл тАж о Миссисипи, о собирателях хлопка, о знойных ночах и голубых тропических рекахВ»[5]
. Пользовались неизменным успехом пластинки с записями немецких народных песен, классический репертуар и даже песни в исполнении донских казаков.

Городское население Веймарской Германии проводило свой досуг, в зависимости от социальной принадлежности в многочисленных ресторанах, кафе, трактирах, кабаках, пивных, закусочных, кондитерских, барах. Представители высших слоев общества традиционно посещали рестораны. Рабочие, ремесленники, мелкие буржуа предпочитали соединять отдых и общественную жизнь в заведениях под обобщающим названием ВллокальВ». В русском переводе локаль означает трактир или пивная, поскольку пиво тАУ национальный напиток немцев, там обязательно подавалось. Локалей в немецких городах было много. Советский журналист Эрнст Генри, впервые побывавший в Германии в 20-х гг. ХХ столетия так выразил свои первые впечатления: ВлПочти на каждом углу тАУ маленькие пивныеВ»[6]
. Локаль веймарского времени тАУ не просто пивная. Локаль веймарского времени тАУ это объединенные досуг и общественно-политическая жизнь средних и низших слоев населения немецкого общества. Локаль веймарского времени являлась таким заведением, в котором можно было поесть, выпить обязательно пива, иногда переночевать, прочитать газету или журнал, поиграть в настольную игру, пообщаться с единомышленниками, обсудить последние политические новости, провести предвыборное собрание избирателей и встречу членов какой-нибудь организации, будь то певческий или шахматный ферейн или местное отделение партии социал-демократов, коммунистов или национал-социалистов. Советский журналист Изаков Б.Р. отмечал, что у немецких рабочих сложилась традиция устраивать в пивных собрания, совмещая приятное с полезным. Тогда пивная приобретала статус ВлпартайлокаляВ», а ее владелец становился ВлпартайгеноссеВ»[7]
. Так первый президент Веймарской республики Ф.Эберт с 1894 г. был владельцем трактира и предоставлял рабочим верхний зал для проведения собраний[8]
. Объявление того времени гласило: ВлФриц Эберт. Брандштрассе, 16. Ресторан, пивная, бильярд. Высшего качества напитки и превосходные блюда. Помещение для собраний клубов и обществВ» [9]
.

Локали посещали главным образом мужчины, женщины бывали в пивных гораздо реже, особенно одни без мужа или другого сопровождающего мужчины. Местом дневного отдыха женщин были кондитерские тАУ сугубо ВлженскиеВ» заведения. У Ремарка в ВлТрех товарищахВ» есть эпизод, когда главный герой по ошибке зашел в такое кафе и Влиспуганно отшатнулся. Все помещение было переполнено болтающими женщинами. Я попал в типичную дамскую кондитерскуюВ»[10]
.

Локали веймарского времени всегда или почти всегда имели четкую направленность, там собирались единомышленники. Ремарк в ВлЧерном обелискеВ» рассказывает о так называемой келье поэтов в гостинице ВлВалгаллаВ», Вл тАжна стенах висят фотографии и гравюры, изображающие немецких классиков, романтиков и некоторых современных авторов, тАжздесь собираются члены клуба поэтов, а также избранная городская интеллигенция. Собрания проходят раз в неделю. Время от времени здесь появляется даже главный редактор местной ежедневной газетыВ»[11]
. В романе ВлВозвращениеВ» один из героев с упоением рассказывает о своем клубе стрелков, члены которого устраивают балы, кегельные конкурсы, хвастается замечательным и недорогим пивом в их баре, описывает уют бара, как будто это его родной дом[12]
. И в ВлТрех товарищахВ» есть описание кафе, которое Влпредставляло собой большой темный, прокуренный, длинный как кишка, зал, с множеством боковых комнат. Впереди рядом со стойкой стояло пианинотАж В боковых комнатах кафе проводили свои собрания торговцы скотом, иногда там собирались владельцы кафе и балагановВ» [13]
.

Оформление локалей соответствовало определенной политической ориентации: на стенах висели соответствующие картины, портреты депутатов или политических лидеров, продавались соответствующие сувениры. Когда в романе Ремарка нацист зашел в пивную, принадлежавшую демократически настроенному владельцу из компании Влтрех товарищейВ» и попытался там вести пропагандистские речи, он быстро понял, что ему лучше побыстрее оттуда убраться. Ремарк представил свое логичное объяснение значению локалей для немцев веймарского времени: когда человек находится среди единомышленников, то ему не так страшно сталкиваться с окружающей его действительностью: ВлСтены бара расступились, и это был уже не бар тАУ это был уголок мира, укромный уголок, полутемное укрытие, вокруг которого бушевала вечная битва хаоса, а внутри в безопасности приютились мы, загадочно сведенные вместе, занесенные сюда сквозь сумеречные временаВ» [14]
.

Политическую направленность локалей подтверждают и другие источники. Например, наблюдения русского современника в Берлине: ВлВ ВлЛюнтеВ» собирались ВллевыеВ». Здесь можно было перекусить и выпить в любое время дня и ночи. На деревянных скамейках были разложеВнны воззвания ВлСоюза красных фронтовиковВ» Посетители приветствовали друг друга поднятым кулаком. У входа всегда дежурили полдюжины крепких парней на случай внеВнзапного нападения СА.. Я часто заходил сюда поиграть в шахматыВ» [15]
.

Сочетание отдыха с пивом и политики в Веймарской Германии приводило к частым, иногда даже кровопролитным столкновениям между представителями партийных армий: монархистов, коммунистов, социал-демократов, нацистов и др. Этому можно найти подтверждения в романах и Ремарка и Фаллады. Развлечения в пивных выглядели следующим образом: ВлВ зале поднялся рев и грохот. тАж Звякнуло стекло и кто-то вылетел из окна. тАж Все были вооружены ножками от стульев и пивными кружками; они дрались, ожесточенно вцепившись друг в друга. Огромный плотник отделился от дерущихся и, заняв удобную позицию, продолжал бой: всякий раз, заметив голову противника, он ударял по ней кругообразным движением тАж совершенно спокойно, словно колол дроваВ»[16]
.

Готтфрид Ленц, один из Влтрех товарищейВ», погиб в результате стычки после пивного митинга от рук Влнаглых молодчиков в желтых крагах и униформеВ»[17]
. Сослуживец Пинненберга, из романа Фаллады, Лаутенбарх от скуки Влпошел в нацистыВ», стал посещать Влпивные митингиВ» и тем Влсамым утолил свою скуку по полноценной жизни: он мог драться почти каждое воскресенье, а по вечерам и в будниВ»[18]
.

Небезызвестный мюнхенский путч 1923 г. Влявился следствием посещенияВ» нацистами заседания монархистов в пивной Мюнхена ВлБюргербройкеллерВ». Вот некоторые оценки современников этого ВлдействаВ». Вл8 ноября 1923 года, примерно без четверти девять вечера, после того как Кар уже полчаса говорил перед трехтысячной оравой бюргеров, седящих за нетесанными столами и попивающих пиво из больших глиняных кружек, штурмовики СА окружили ВлБюргербройкеллерВ» и Гитлер стремительно вошел в залВ»[19]
. И в итоге: Вл тАж ничто не могло бы сильнее развлечь завсегдатаев пивной. Они были в восторгетАжВ»[20]
.

Конечно же, локали были местом не только употребления пива и проведения политических митингов. В пивных немцы отмечали свадьбы, дни рождения, праздники: Рождество, масленицу. Рождество герои ВлТрех товарищейВ» отмечали в ВлИнтернационалеВ». ВлСтарый прокопченный зал был почти неузнаваем. Огни на елке ярко горели, и их теплый свет отражался во всех бутылках, бокалах, в блестящих никелевых и медных частях стойкиВ»[21]
. ВлГостямиВ» масленицы они оказались неожиданно, зайдя в кафе, где почти все места были заняты. ВлИграл женский ансамбль, и все шумно веселились. На оркестрантках красовались пестрые бумажные шапки, многие посетители были в маскарадных костюмах, над столиками взвивались ленты серпантина, к потолку взлетали воздушные шары, кельнеры с тяжело нагруженными подносами сновали по залу. Все было в движении, гости хохотали и галделиВ»[22]
. На вопрос, Влчто здесь происходит?В», молодая блондинка швырнула в героев ВлТрех товарищейВ» пригоршню конфети и заявила: Вл Вы что, с луны свалились? тАж. Разве вы не знаете, что сегодня первый день масленицы?В»[23]
.

Чрезмерное увлечение немцев спиртными напитками, особенно в Влинфляционные годыВ» и их негативные последствия, подтверждаются романами Ремарка, Фаллады, свидетельствами очевидцев. ВлВ описании жизни немцев, в культуре, литературе, театре и кино ярко отражалось это опасное и тревожное время, когда нужда разрушала мораль и люди старались забыться в пьянстве, жажде громких сенсаций и эксцентрических удовольствий. Как грибы росли ночные клубы. Обнаженные танцоры демонстрировали себя аплодирующей аудитории, опьяненной спиртным и похотью. Это была эпоха садизма и мазохизма, всевозможных извращений и чудачеств. Бурно расцвели гомосексуализм и астрологияВ»[24]
. Может быть, в несколько утрированном виде изобразил атмосферу того времени Фаллада: ВлтАжесть повсюду героин, кокаин и морфийтАж нагие танцовщицы, французское шампанское и американские сигаретытАж грипп, голод, отчаянье, разврат, преступлениеВ»[25]
. Конечно центром развлечений веймарского времени был Берлин. Однако на характеристике Берлина 20-х годов сказывались политические пристрастия современников. Американский журналист У. Ширер тосковал по старому Берлину времен республики. Для него Берлин того времени ассоциировался с атмосферой беззаботности, свободы и цивилизации. ВлЖенщины с вздернутыми носиками и коротко подстриженные Влпод мальчикаВ», и молодые мужчины тАж сидели с тобой ночь напролет и что-то обсуждали умно и страстноВ» [26]
. Для Й. Геббельса, который в 1926 г. был назначен нацистской партией гауляйтером Берлина город предстал другим: ВлтАж бескрайняя бетонная пустыня с современными уродливыми зданиями, населенная четырьмя миллионами обитателей, которые, казалось вечно спешили, подгоняемые необъяснимым желанием все успеть и ухватить от жизни как можно больше, мечтающие сделать Берлин самым ВламериканскимВ» городом в ЕвропеВ» [27]
. И вместе с тем тАУ Берлин Влгород лучших в мире театров, город самых разнообразных и порочных развлечений, город, где все было возможноВ» [28]
.

В веймарское время наблюдался расцвет немецкого театра, который заВнвоевал европейское признание. Известный исследователь повседневной жизни Веймарской Республики Биск И.Я. отмечает, что только в одном Берлине было два десятка крупных театров и десять-пятнадцать театров районного значения. Знаменитый немецкий режиссер М.Рейнгардт неустанно экспериментировал и создал синтетический театр, в котоВнром сочетались литература, музыка, скульптура, пантомиВнма и другие искусства[29]
. Несмотря на расцвет веймарВнского театра его посещаемость заметно падала, что объяснялось причинами материального и психологического характера. Все сказанное выше подтверждается Ремарком, который описывает и дорогоВнвизну билетов: ВлЯ взял два кресла в ложу, хотя они стоили целое состояниеВ»[30]
, и то, что театр - времяпровоВнждение для богатых: ВлУ входа толпилась публика. Была большая премьера. Прожектора освещали фасад театра, одна за другой подкатывали к подъезду машины; из них выходили женщины в вечерних платьях, украшенные сверкающими драгоценностями, мужчины во фракахтАжВ»[31]
, и то, что театр был действительно в расцвете: ВлМузыка к ВлСказкам ГофманаВ» околдовала зал. Она была, как южный ветер, как теплая ночь, как вздувшийся парус под звездами, совсем непохожая на жизнь. Открывались широкие яркие дали. Казалось, что шумит глухой поток неВнздешней жизни; исчезала тяжесть, терялись границы, были только блеск и мелодия, и любовь; и просто нельзя было понять, что где-то есть нужда и страдание, и отчаяние, если звучит такая музыкаВ»[32]
. В словах Роберта Локампа, героя ВлТрех товарищейВ» Ремарка, можно найти объяснение причинам падения интереса к традиционным видам досуга представителей Влпотерянного покаленияВ»: Вл Театры, концерты, книги, - я почти утратил вкус ко всем этим буржуазным привычкам. Они не были в духе времени. Политика была сама по себе в достаточной мере театром, ежевечерняя стрельба заменяла концерты, а огромная книга людской нужды убеждала тебя больше всяких библиотекВ» [33]
.

Кино начинало входить в моду в Германии лишь после Первой мировой войны. Герои Ремарка и Фаллады часто посещали кинотеатры. Один из героев романа Ремарка высказывает предложение сходить в кино, отмечая, что обойдется это не дороже, чем два часа в кафе [34]
. Кино доступно, и посещение кинотеатра было практически единственным развлечением, которое могли позволить себе, перебравшись в Берлин, молодые Пинненберги, герои романа Фаллады[35]
. Из многих тематических направлений веймарВнского кино Ремарк глухо упоминает об эротико-порнографических фильмах, которые действительно процвеВнтали, хотя отнюдь не были единственными. Так Роберт Локамп познакомился с представителем прокатной конторы порнограВнфических фильмов[36]
.

Мощным конкурентом театра в Веймарской ресВнпублике стал спорт, который был очень популярен, в особенности бокс. На бои продавались билеты, и немцы знали свои ведущих спортсменов. О популярности этого вида спорта говорит тот факт, что когда друг Роберта Локампа Отто Кестер в ВлТрех товарищахВ» получил отказ на его приглашение пойти на бой Стиллинга с Уокером, он был исВнкренне удивлен[37]
. Популярны были также стрельба, гимнастиВнка, скачки. Причем скачки были популярны у демократических слоев населения, а на тотализаторе играли даже безраВнботные, в надежде получить шальные деньги. Ажиотаж воВнкруг скачек хорошо показан Ремарком: ВлБюро по заключеВннию пари находилось в довольно большом помещении. СпраВнва был табачный киоск, слева тАУ тотализатор. Витрина пеВнстрела зелеными и розовыми спортивными газетами и объВнявлениями о скачках, отпечатанными на машинке. Вдоль одной стены тянулась стойка с двумя письменными прибоВнрами. За стойкой орудовали трое мужчин. Они были неВнобыкновенно деятельны. Один орал что-то в телефон, друВнгой метался взад и вперед с какими-то бумажками, треВнтий, в ярко-фиолетовой рубашке с закатанными рукавами и в котелке, сдвинутом далеко на затылок, стоял за стойВнкой и записывал ставки. тАж К моему удивлению все здесь ходило ходуном. Кругом суетились Влмаленькие людиВ» - реВнмесленники, рабочие, мелкие чиновники, было несколько проституток и сутенеровВ»[38]
. Новое массовое увлечение 20-х годов - автогонки, в которых были заинтересованы не только спортсмены, но и рекламирующие свою продукцию автомобильные фирмы. Гонщиками являлись как любители, часто весьма состоятельные люди, так и профессионалы. По свидетельству Ремарка день гонок был праздником для многих немцев. ВлВоскресенье. День гонок. тАж Треск моторов проносился над гоночной трассой, как пулеметный огонь. Пахло сгоревшим маслом, бензином и касторкой. Чудесный возбуждающий запах, чудесный и возбуждающий вихрь моторов. По соседству, в хорошо оборудованных боксах шумно возились механики. тАж Кестер представлял саВнмого себя, а не какой-нибудь автомобильный завод, и нам приходилось нести самим все расходыВ»[39]
. Помимо скачек, стрельбы, гимнастики, бокса и автогонок в Веймарской Германии очень популярны были футбол, легкая атлетика, теннис, бобслей.

Сразу после войны очень популярными стали танцы. Уанстеп, бостон, танго, начал входить в моду фокстрот, но по прежнему был любим и вальс. Танцами увлекались повсеместно. В зависимости от социального положения посещали либо демоВнкратические танцплощадки, либо дорогие дансинги. Часто устраивались танцевальные конВнкурсы, один из которых описан Ремарком в романе ВлВозвращениеВ»: ВлСегодня здесь танцевальный конкурс, и мы все собираемся принять в нем участие. Призы первоВнклассные .. Вилли упражняется в уанстепе, где самое главное быстрота движений.. Хорошо танцующие дамы наВнрасхват. Раздается туш. Некто с хризантемой в петлице выходит и объявляет, что прибывшие из Берлина артисты продемонстрируют сейчас новинку - фокстрот. Этого танца мы еще не знаем, только слышали о нем краем уха.. Вносят стол на котором расставлены призы; бросаВнемся туда. На каждый танец - уанстеп, бостон и фокстрот имеется по три призаВ»[40]
. В ВлВозвращенииВ» Ремарк показал деВнмократическую танцевальную площадку, в ВлТрех товарищахВ» тАУ дансинг для благополучных людей: ВлМы поехали в ВлКаскадВ». Это был весьма элегантВнный дансинг с отличным оркестром.. Для нас внесли столик, стулья, и, через несколько минут, мы сидели у барьеВнра, на отличном месте, откуда была видна вся танцевальВнная площадкаВ»[41]
. В тот период открывалось большое количество дансингов с барами, что показал Ремарк в ВлВозвращенииВ»: ВлНа углу Хакенштрассе происхоВндит длительная заминка: тут строится новый ресторан с дансингом и вся улица запружена кучами песку, возами с цементом и лесами. Между лесами над будущим входом, уже светятся красные огни вывески ВлАстория. Дансинг и барВ»[42]
. О популярности в Веймарской Германии танцев высказывались герои Ремарка. Одна из героинь романа ВлТри товариВнщаВ» Эрна Бенинг считала, что Влесли не танцевать, то и жить не захоВнчетсяВ»[43]
, и далее: ВлМужчине, который не умеет танцеВнвать, я бы сразу дала отставкуВ»[44]
. Эти высказывания и вообще танцевальное поветрие довольно логично объяснимо. Биск И.Я. считает, что увлечение танцами в Германии началось сразу же после Первой мировой войны и продолжалось в течение всех веймарских лет, и экономиВнческая и политическая конъюктура мало сказывалась на их неуемной популярности. Танцами увлекались люди разного возраста и социального положения. В 1932 году из 120 имевшихся в Берлине танцевальных школ 52 были располоВнжены в богатой западной части, 24 в мелкобуржуазном центре, 44 тАУ в рабочих северо-восточных кварталах Популярны были и старый вальс, и новые танцы. ЛихорадочВнное веселье являлось реакцией людей на отмену гнетущих ограничений военного времени и вместе с тем полуосозВннанной попыткой забыть о поражении и его неизбежных поВнследствиях [45]
.

Традиционным видом отдыха в Веймарской Германии был туризм: ближний тАУ пешеходные прогулки, велосипедные, автомобильные, железнодорожные и водные поездки на выходные дни, и дальний тАУ дальние поездки и поездки за пределы Германии во время отпуска. Для Эммы Мершель незабываемым путешествием были девять дней, проведенных с подругами в Верхней Баварии[46]
. Свободное время немцы действительно любили проводить на природе, что подтверждают романы Ремарка, Фаллады, многочисленные свидетельства современников. Это и недалекие поездки за город или к морю, куда отправляются Роберт и Патриция: ВлНад лугами стояло яркое сверкающее утро. Пат и я сидели на лесной прогалине и завтракали. Я взял двухнедельный отпуск и отправился с Пат к морюВ»[47]
. Иоганнес и Эмма Пинненберги познакомились в одной из таких поездок к морю[48]
, затем пешие прогулки на лоно природы стали практически их единственным развлечением в провинциальном Духерове, где они поселились после свадьбы[49]
. Воскресные поездки за город были массовым явлением. Добраться до места отдыха вовсе не означало хорошо отдохнуть. Пинненберги отдавали предпочтение пешим прогулкам именно по этой причине. ВлИ вот они сидят в поезде, который идет в Максфельде. Вагон битком набит, хотя поезд отходит из Духерова в шесть часов утра. Максфельде, Максзее и река Максе тоже приносят разочарование. Всюду полным-полно народу, шумно и пыльно. Тысячи людей приехали из Плаца, на берегу стоят сотни автомашин и палаток. О лодке и думать нечего, те немногие, что имеются, уже давно разобраныВ»[50]
. На природе немцы расслаблялись после трудовой недели, традиционно со спиртными напитками. ВлЗнаете что,- говорит один из трех товарищей в одноВнименном романе Ремарка - поедем за город, поужинаем где-нибудь и прихватим бутылку с собой. Там на лоне природы мы ее и выдуемВ»[51]
, и чуть ниже с любовью описанВнный Ремарком пейзаж: ВлВечер был прекрасен и тих. БорозВнды свежевспаханных полей казались фиолетовыми, а их мерцающие края были золотисто коричневые. Словно огромВнные фламинго проплывали облака в яблочно-зеленом небе, окружая узкий серп молодого месяца. Куст орешника скрыВнвал в своих объятиях сумерки и безмолвную мечту. Он был трогательно наг, но уже исполнен надежды, таившейся в почкахВ»[52]
.

Местами отдыха были также городские парки и луна-парки с каруселями, американскими горками, чертовым колесом и другими атВнтракционами, столь красочно описанными Ремарком в ВлТрех товарищахВ»: ВлШарманщики тАУ передовые форпосты луна-парка. Меланхолические нежные звуки. На потертых бархатных наВнкидках шарманок можно увидеть попугая или маленькую озябшую обезьянку в красной суконной курточке. Резкие выкрики торговцев. Они продают состав для склеивания фарфора, алмазы для резки стекла, турецкий мед, воздушные шары и материи для костюмов. Холодный синий свет и острый запах карбидных ламп. Гадалки, астрологи, ларьки с пряниками, качели - лодочки, павильоны с аттракционаВнми. И, наконец, оглушительная музыка, пестрота и блеск тАУ освещенные как дворец, вертящиеся башни карусели.. на Вламериканских горкахВ» ..был самый большой оркестр. Из позолоченных ниш, по шесть из каждой, выходили фанфариВнсты. Размахивая фанфарами, прижатыми к губам, они оглаВншали воздух пронзительными звуками, поворачивались во все стороны и исчезали. Это было грандиозно. Мы уселись в большую гондолу с головой лебедя, и понеслось вверх и вниз. Мир искрился и скользил, он наклонялся и провалиВнвался в черный туннель, сквозь который мы мчались сквозь барабанный бой, чтобы тут же вынырнуть наверх, где нас встречали звуки фанфар и блеск огней.. А теперь на чертово колесо.. Это был большой и гладкий круг, коВнторый вращался с нарастающей скоростью. Надо было удерВнжаться на нем.. Путь через лабиринт привидений был полон неожиданностей. Едва мы сделали несколько шагов, как под нами зашатался пол, чьи-то руки ощупывали нас в темВнноте, из-за углов высовывались страшные рожи, завывали привидения.. Пат испугалась черепа, освещенного зеленым светом. тАж Мы направились к павильону, где набрасывали гуттаперчевые кольца на крючкиВ»[53]
.

Несомненно, в годы Веймарской Республики расширились ВлмасштабыВ» досуговой культуры. К традиционным видам досуга: печатному слову, театру, ферейнам и туризму добавились новые виды отдыха: радио, кино, спорт, эстрада, танцы, аттракционы. По прежнему традиционным видом развлечений для городских и сельских жителей оставалось посещение локалей, однако специфика веймарского времени - поляризация общественной жизни, существенно сказалась на политизации такого популярного для немцев отдыха, ставшего даже опасным для жизни. В последние годы республики можно смело утверждать о политизации всей досуговой культуры Германии.

Вместе с этим смотрят:

"Нивхи"

32-я Стрелковая дивизия (результаты поисковой работы группы "Память" МИВлГУ)

4 capitals of Great Britain

About Canada

Description of Canada