Рассматривая соотношение принципов уголовного права и уголовной политики, Ю.Е. Пудовичкин и С.С. Пирвагидов указывают: «Применительно к области преступлений и наказаний ученые говорят о наличии принципов уголовной (уголовно-правовой) политики, уголовного права, уголовного законодательства, кодификации уголовно-правовых норм, категорий и институтов уголовного законодательства: Принципы уголовной политики — это такие «исходные социальные требования, которые определяют способы организации и функционирования как системы борьбы с преступностью в целом, так и различных ее подсистем, объединяют их в единодействующую структуру, интегрируют различные процессы, происходящие в различных подсистемах, в одну основную тенденцию развития, облегчающую эффективность воздействия на преступность в желательном для общества направлении»[1].
По мнению А.И. Александрова «современная уголовно-процессуальная политика характеризуется следующими наиболее существенными чертами: гуманизация уголовно-процессуального законодательства и практики его применения; демократизация уголовно-процессуальных мер борьбы с преступностью; обеспечение законности тотальной справедливости при применении уголовно-процессуального закона; укрепление судебной власти, повышение независимости, авторитета и роли органов расследования и прокуратуры; использование общечеловеческих ценностей, достижений мировой цивилизации в уголовном процессе»[2].
Защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, обеспечивает реализацию положений ст. 52 Конституции РФ, гарантирующей охрану прав потерпевших от преступлений и обеспечение им доступа к правосудию. В соответствии с Декларацией основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятой резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г., жертвы преступлений, т.е. лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения, моральный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный им ущерб в соответствии с национальным законодательством[3].
В Постановлении Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 1-П[4] отмечается следующее: «Любое преступное посягательство на личность, ее права и свободы является одновременно и наиболее грубым посягательством на человеческое достоинство, поскольку человек как жертва преступления становится объектом произвола и насилия. Государство, обеспечивая особое внимание к интересам и требованиям потерпевшего от преступления, обязано способствовать устранению нарушений его прав и восстановлению достоинства личности».
Защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений, осуществляется посредством обнаружения и уголовного преследования лиц, совершивших преступление, их осуждения и справедливого наказания, устранения причин совершения преступлений. Средствами достижения этой цели уголовного судопроизводства выступают: процессуальные правила доказывания, возможность применения мер уголовно-процессуального принуждения и т.д. Хотя в ст. 6 УПК раскрытие преступления и не названо задачей уголовного судопроизводства, очевидно, что без ее решения права потерпевших не будут обеспечены в полной мере.
Назначение уголовно-процессуальной деятельности не может достигаться за счет необоснованного и незаконного ограничения прав граждан, нарушения их конституционных свобод. Охранительный тип уголовного процесса рассматривает задачу обеспечения защиты личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод как равновеликую задаче раскрытия преступления и защиты прав потерпевшего и предусматривает неразрывную связь между этими задачами.
[1] Пудовичкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Понятие, принципы и источники уголовного права. СПб., 2003. С. 72-73.
[2] Александров А.И. Уголовная политика и уголовный процесс в российской государственности. Спб., 2003. С. 12.
[3] СССР и международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. М., 1989. С. 539.
[4] Постановление Конституционного Суда РФ от 15 января 1999 г. N 1-П «По делу о проверке конституционности положений частей первой и второй статьи 295 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина М.А. Клюева» // Собрание законодательства РФ. 1999. N 4. Ст. 602.